Андрей КАРТУН.Средство от спекулятивной жадности
— Когда экономика развивается прогнозируемо (и национальная, и региональная, и мировая), то ценовое регулирование по большому счету не нужно. Вмешиваться в сложный процесс определения стоимости товаров государство обычно заставляют те или иные шоки. Их череда потрясала мировую экономику с конца 2019 года, когда выявили первых зараженных коронавирусом: были панические всплески потребительского спроса, резкие колебания предложения из-за закрытия границ, свою лепту вносили курсовые колебания и инфляционные ожидания… В начале 2020-го потребителей поразила феноменальная волатильность цен на имбирь, чеснок, лимоны, когда цены на эти позиции выросли в два-три раза в считаные дни. Конечно, изменялись и мировые контрактные цены, возникали сложности с логистикой, но ключевым был ажиотажный спрос, который возник после предположения в интернете, что эти природные антисептики эффективны для профилактики новой болезни. Тогда проводили много встреч с торговлей, оптовыми поставщиками, импортерами. Кого-то удалось убедить не завышать цены, проявить солидарность с потребителями, гражданами. Другие пытались нажиться. В марте позапрошлого года появилось широко обсуждаемое экономическим сообществом постановление Совета Министров № 184, которое фактически заморозило все потребительские цены на неопределенный срок. Просуществовало оно несколько недель, но имело значительный психологический эффект: продемонстрировало участникам рынка готовность Правительства при их некорректном поведении действовать жестко, в интересах общества. Надо отметить, это многих отрезвило и снизило тягу к спекуляциям.В дальнейшем перешли к точечному ценовому регулированию. Применяли его в зависимости от ситуации на рынке по тем или иным товарным позициям. В сентябре 2020-го возникли определенные проблемы с гречкой. Их решили в том числе за счет регуляторики. В целом за два пандемийных года ключевым фактором была внешняя конъюнктура. В 2020-м из-за локдаунов во многих регионах нарушились аграрные технологии, снизилось производство продуктов питания. 2021-й оказался неурожайным. В целом волатильность возникала почти во всех сегментах. Но мы концентрируем внимание только на социально значимых товарах 35 товарных групп. Надо понимать: регулировать весь потребительский рынок невозможно. На нем присутствуют десятки тысяч различных товаров, у каждого свои особенности формирования себестоимости и цены, на которые влияет множество самых разнообразных факторов. Даже при всех возможностях информационных систем отследить такой объем данных не представляется возможным. А тотальное ценовое регулирование приводит к различным диспропорциям. Поэтому и выбрана стратегия, когда государство контролирует ограниченное количество товарных позиций. Прежде всего социально значимых. За два года применялись различные варианты регуляторики, от самых мягких до весьма жестких. Как показал наш опыт, необходимо контролировать всю цепочку «производитель-поставщик — оптовое звено — розница». И создавать такие условия, чтобы каждый из участников рынка мог заработать. Исходя из этого Правительство и принимает решения.
Лицензирование — не приговор
Важнейшим влияющим на цены фактором является насыщение потребительского рынка товарами. Однако надо понимать: Беларусь — страна с открытой экономикой. Мы торгуем с почти 170 государствами. И на наш потребрынок в значительной степени влияет и внешняя конъюнктура. Госорганы проводят работу с производителями, убеждая: первой задачей белорусских компаний должны быть поставки на внутренний рынок, а излишки можно поставлять на экспорт, получая уже максимальную маржинальность. Не скрою, что далеко не все субъекты хозяйствования готовы (как они считают) упускать выгоду, когда экспортные котировки выглядят более привлекательно. Тогда приходится вводить ограничения на зарубежные поставки, в том числе через лицензирование.Надо отметить, что такие запреты являются временными. И обычно предполагается возможность получения разрешения на экспорт, если удовлетворены внутренние потребности. Например, такая мера действует в отношении овощной группы так называемого борщевого набора, некоторых других товаров. С юридической точки зрения реализация партии товара без лицензии предусматривает более значимую ответственность, чем просто нарушение запретов. Без лицензии субъект хозяйствования не получит фитосанитарное удостоверение, а без этого документа партию товара невозможно реализовать за границей.
Признаюсь, эта мера не популярна среди многих представителей бизнеса. Однако в некоторых случаях без таких ограничений ценовое регулирование является бессмысленным. Более того, может привести только к вымыванию товара с внутреннего рынка в пользу экспортных поставок.
Но должен обратить внимание: среди определенной части делового сообщества мы находим понимание. Да, любые ограничения на потребительском рынке не являются рыночным механизмом, несут определенные сложности для субъектов хозяйствования. И даже кажется, что такие действия направлены исключительно на защиту потребителей. Но есть позитив и для производителей.
Мировая и региональная конъюнктуры изменчивы. Да, сегодня плодоовощная группа в цене. Но давайте вспомним: в прошлые годы те же фермеры неоднократно жаловались, что не могут реализовать свою продукцию даже с минимальной рентабельностью. Мы убеждаем производителей, что экспорт — важный показатель. И для страны, и для любой компании. Но не менее важен и внутренний рынок. И его надо беречь. Не проблема повысить цены до мировых. А результат? Люди сократят потребление, продажи снизятся. Но рано или поздно мировая конъюнктура изменится. А внутренний рынок потеряет емкость. Восстановить ее очень непросто. Есть психологический эффект «ценовой памяти»: если товар резко несправедливо дорожает, то это надолго отражается в сознании покупателя. И он его не приобретает, даже если стоимость значительно снизилась. Кроме того, наши люди умеют бороться с продовольственной инфляцией, так сказать, частным образом. Да, сегодня фермеры недовольны введением предельных отпускных цен на картофель, морковь, капусту, лук и ограничение по их экспорту. Некоторым кажется: сегодня они бы смогли продать эту продукцию в полтора-два раза дороже, получить суперприбыль. Но тогда весной белорусы, даже финансово благополучные, засеют свои дачные грядки и приусадебные участки родственников (у многих они еще остались в деревне) овощами, сделают свои запасы, закатки-закрутки. И тогда нужна ли будет кому-нибудь продукция профессиональных овощеводов осенью? Даже по бросовым ценам? Другим товарам люди попросту могут найти заменители. Потерять рынок и потребителя просто, восстановить — тяжело.
В этом стараемся убедить наших производителей. Некоторые жалуются на ограничения, требуют от государства помощи. Другие работают над издержками, изыскивают резервы, чтобы не повышать цены, выстраивают долгосрочную стратегию коммуникации с потребителем. В конечном итоге они и выигрывают. Повторюсь, что регулирование — временная мера. Рано или поздно ограничения снимаются. И тогда на первых позициях оказываются торговые марки, которые помогали потребителям продержаться в сложные времена. Кстати, так действуют транснациональные корпорации: они очень аккуратно относятся как к повышению цен, так и к снижению своего присутствия на полках. Да, сегодня некоторые компании делают резкие заявления. Но исключительно вынужденно. Их это заставляют делать политики. Но бизнес активно ищет варианты, чтобы не уйти ни с белорусского, ни с российского рынков. К сожалению, некоторым нашим субъектам хозяйствования надо еще учиться (прежде всего ментально) бороться за своего потребителя, особенно внутреннего. Смотреть на него как на партнера, а не исключительно как на источник извлечения прибыли.
Углубление коммуникации
На самом деле любое регулирование — достаточно сложный процесс (особенно ценовое). Требует очень тонких настроек, чтобы получить желаемый эффект, но при этом избежать других негативных: снижения объемов производства (если производителей цена не устраивает), вымывания товаров с полок и многих других. По большому счету значительные резервы в Беларуси существуют в организации партнерства государства и реального сектора, торговли, когда органы госуправления объясняют поставленные задачи и их значимость, а решение вырабатывают совместно с партнерами из тех или иных отраслей. В России достаточно удачный кейс был в прошлом году, когда крупные металлургические предприятия вместе с представителями правительства определили наиболее оптимальный вариант регуляторики, целью которой было стабилизировать цены на металл для стратегических и социальных строек на внутреннем рынке. Надо сказать, что сначала у госорганов была несколько иная позиция по выбору инструментария. Но по итогам диалога с крупными металлургическими компаниями был выработан оптимальный и для производителей, и для государства механизм.По такому пути стараемся двигаться и в Беларуси. В этом году было заключено соглашение с Ассоциацией розничных сетей по предоставлению скидок на социально значимые товары для определенных категорий населения на уровне 10 процентов. Со своей стороны мы снижаем по определенным позициям ценовое регулирование. Причем есть договоренность (естественно, многое будет зависеть от различных обстоятельств), что при увеличении социальных скидок до 15 процентов можно пойти на отмену некоторых мер жесткого ценового регулирования. Такие намерения прописаны в соглашении. Правда, заключалось оно еще до введения беспрецедентных санкций против Беларуси и России. Но даже в этих обстоятельствах оно не теряет своей актуальности, при некоторой трансформации можно использовать заложенные в них принципы: при выполнении ретейлом определенных социальных стандартов государство готово снизить административное участие.
В таком саморегулировании кроется серьезный потенциал. Другой вопрос, что во многих отраслях ассоциаций либо нет вовсе, либо они не являются репрезентативными — в них входит только небольшая часть субъектов хозяйствования, которые работают в этом сегменте. Таких организаций нам однозначно не хватает. Есть активные производители, мы всегда открыты для диалога с ними. Но к сожалению, их мнение не может отражать состояние дел во всей отрасли. Аккумулировать идеи, предложения должны как раз ассоциации. Как и проводить анализ своих профильных рынков в различных разрезах: сырьевых, производственных, спроса, предложения, рисков и так далее.
Признаюсь, иной раз нам такой информации тоже не хватает. Мы взаимодействуем с другими органами государственного управления, Национальным статистическим комитетом, Агентством внешнеэкономической деятельности. Уже выстроена система мониторинга по ключевым позициям для обеспечения продовольственной безопасности: знаем, сколько риса, макарон и других базисных продуктов питания и товаров первой необходимости находится на складах у предприятий, торговли, какие есть мощности и возможности по их производству. Соответственно, выстраиваем систему, которая позволяет эффективно управлять ресурсами, минимизировать любые шоки — повышенного спроса, снижения предложения, изменения внешней конъюнктуры. Но отслеживаем состояние дел только по стратегическим сегментам. Определенно, охватить весь потребительский рынок с его тысячами товарных категорий госорганы не могут. На мой взгляд, аналитическая, исследовательская работа должна быть ключевой для отраслевых ассоциаций. Тогда на основе этих данных была бы возможность вести качественный диалог и принимать эффективные решения.
Не исключаю, что назрела необходимость интенсифицировать процесс создания отраслевых общественных ассоциаций через административный ресурс. Часто приводят опыт стран Западной Европы: мол, там такие организации возникли без участия государства. Но при этом забывают добавить: многие ассоциации фактически свою историю ведут еще из средневековых цехов, трансформировавшись с течением времени в современные форматы. В Беларуси некогда были и цеха, и купеческие гильдии, но советский период прервал историческую последовательность их развития. И не исключено, что ассоциации надо создавать через государственный инструментарий, если свободная частная инициатива с этим не совсем справляется. Тогда уровень диалога госорганов и отраслей однозначно бы повысился. Несомненно, крупные предприятия мы «видим»: они подведомственны министерствам, концернам, местным органам власти. Но очень много сегментов, в которых доминирует малый частный бизнес. В том же производстве некоторых овощей, фруктов, ягод и многих других товаров.
volchkov@sb.by
