Всего в часе езды от Минска «прописались» те, кто не питал иллюзий на свободе
Дмитрий рано осиротел, потеряв родителей в автокатастрофе. Повзрослев, он получил квартиру, женился и начал устраивать семейную жизнь. Но однажды подрался и попал в тюрьму за грабеж. Молодая жена его не дождалась. С 32-летним эмоционально надломленным парнем могло случиться всякое, не повстречайся ему на жизненном пути Игорь Романовский, референт Минского епархиального управления Белорусской православной церкви и руководитель Центра социальной реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы. После нар молодой человек оказался в деревне Любче Борисовского района, где уже 4 года проживают и работают бывшие заключенные.
Разорвать замкнутый круг
— В мае 2004 года по благословению Филарета, митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Беларуси этот центр официально открыт в деревне Любче. Хотя работа с осужденными в местах лишения свободы проводится более десятка лет, — рассказывал Игорь Вячеславович, пока мы добирались до его подопечных.
— То, что центр нужен, у меня, например, сомнения не вызывает. Искренне раскаявшись и решив начать новую жизнь, человек выходит на свободу. Иллюзий по поводу перспектив вольной жизни он наверняка не питает. Реальность же порой оказывается во сто крат хуже. Остается человек без прописки, жилья, паспорта и без средств к существованию, потому как без документов невозможно найти даже самую низкооплачиваемую работенку. Есть, конечно, выход: обратиться в суд и восстановить свои права. Только в нашем случае такое решение вряд ли будет правильным: откуда у вчерашнего заключенного деньги на судебные издержки? Вот и получается: прописки, жилья, финансов нет, а жить как-то нужно. Новое преступление и новый срок? Замкнутый круг…
В городах при исполкомах работают, правда, центры социальной адаптации, призванные оказывать содействие освободившимся. В большинстве случаев помощь сводится к выдаче единовременного пособия, которого хватает порой лишь на восстановление документов. Да и работают эти центры только с теми, кто до совершения преступления был прописан в городе. А как быть с проживающими на селе?
Покайся или уходи…
Пока добирались до деревни, Игорь Романовский в общих чертах обрисовал свой центр, и все же представить его было сложно. Каково было удивление, когда вместо храмов с куполами увидела обыкновенное подворье с домом и хозпостройками. Куры, разгребающие землю, кот, вальяжно развалившийся неподалеку, мычание коров — словом, деревенская идиллия. Несколько человек занимались во дворе работами, девушка привычно возилась на кухне. Ее доле тоже не позавидуешь: осталась без родителей, без работы и жилья. Пристроили сюда Галину односельчане, узнав из телесюжета о существовании организации. Зато теперь она настоящая хозяйка: готовит еду, убирает в общежитии, ухаживает за скотиной.
Несмотря на внешнее благополучие, центр, конечно, не институт благородных девиц. Наивно было бы полагать, что попавшие на перевоспитание сразу становятся законопослушными. Процесс может затянуться не на один месяц. Правила здесь строгие: нарушил устав — будь добр покайся, нет — иди куда хочешь. Есть и такие, кто не задерживается. В прошлом году прибился столичный бездомный. Когда отогрелся и отъелся, вернулся в город. Но большинство все же дорожат оказанным доверием: работают не покладая рук. Денег, правда, здесь не получают, зато одеты и сыты. На 20 гектарах земли выращивают свеклу, картошку, озимые. Подсобное хозяйство кормит подопечных Игоря Романовского. Молоко, сметана, творог, мясо, яйца — хватает и себе, и государству. По словам руководителя центра, даже 100 человек можно трудоустроить: работы хватит всем.
— Желающих поселиться у нас очень много, — рассказывает Игорь Романовский. — Только не у каждого есть такая возможность. Сначала мы встречаемся с ними в местах лишения свободы, присматриваемся. Попасть в центр помогут рекомендательные письма тюремного священника и начальника тюрьмы, характеристика воспитателя, заключение психолога и главного врача. Плюс заявление самого заключенного с краткой автобиографией. Главное, человек должен захотеть стать на путь истинный и начать новую жизнь.
Случается, попадают в центр и горожане, видевшие корову разве что по телевизору. Как, например, Дмитрий. Хотя через пару месяцев стал заправским животноводом и теперь управляет хозяйством: под его началом трудятся четыре человека. Такая трудотерапия приносит свои плоды: многие воспитанники после возвращения на вольные хлеба стали на ноги, обзавелись семьями.
Обычный срок реабилитации — полгода, бывает, задерживаются и дольше. За год проходит приблизительно 30 человек. Всего же из 357 человек только шестеро вернулись в места лишения свободы, что указывает на эффективность работы организации. Государству же от такой деятельности польза: шесть месяцев человек под присмотром, а общество освобождено от преступника.
Сейчас около ста священнослужителей трудятся в спецучреждениях закрытого и открытого типа. В каждом есть молитвенные комнаты, храмы.
Перевоспитание — и никакой коммерции
Подобные центры должны быть, как минимум, в каждой области, уверен Игорь Романовский. Здесь люди живут с того, что сами заработали, в тюрьме же содержание одного заключенного обходится государству примерно в шестьсот тысяч рублей. Уникальна белорусская программа реабилитации еще и тем, что такой нет ни в одной из стран СНГ.
Немного огорчает Игоря Вячеславовича то, что многие планы до сих пор остались планами. Третий год возводится общежитие на 16 мест, и, по-видимому, в нем не скоро отметят новоселье. Трактор уже выработал свой ресурс, а для покупки нового денег нет. Кроме того, неплохо было бы расширить производство, построить коровник, свинарник. В более отдаленной перспективе — открытие швейного и деревообрабатывающего цехов. Тем более кадры для работы в них куются сразу в колониях. Но на все нужны средства, центр же — организация не коммерческая, и много времени уходит на поиск спонсоров.
