8 июня 33–летнюю гомельчанку Ольгу Гузанову сбила на переходе машина. Женщина пролетела 27 метров, умерла сразу. Во время следствия выяснилось, что водитель нарушил семь пунктов ПДД. Было заведено уголовное дело, но до суда оно не дошло. А меньше чем через два месяца нарушителю вернули водительское удостоверение и машину. С тех пор родители Ольги пытаются найти объяснение происходящему. Твердят: «Мы не знали, что у нас в стране такое возможно».
В 11.08 мать 5–летнего мальчика, мастер домоуправления Ольга Гузанова, возвращалась в свое ЖЭУ из головной организации. По пути зашла к матери, работающей в районном центре социального обслуживания (все конторы расположены рядом, компактно). Мимоходом поулыбалась и помахала на прощание знакомым сотрудницам центра — и через несколько секунд погибла.
Мать Ольги — Надежда Шибанова — каждый день ходит на работу через этот нерегулируемый переход. Показывает мне, где все произошло. По две полосы в каждую сторону, движение оживленное. Сегодня есть «лежачие полицейские» и знак, ограничивающий скорость 40 километрами в час, тогда не было. Ольга дошла до середины дороги. Дальше на крайней левой полосе, пропуская пешехода, остановился микроавтобус, за ним — легковушка. Как только Ольга вышла из–за них, ее и подбросил в воздух красивый «Мерседес», несшийся по крайней правой полосе. Остановил его бордюр, метров через пятьдесят.
Первым к Оле подбежал водитель того самого «бусика», который секундой ранее ее пропустил. Ничем помочь уже не мог. В это время водитель «Мерседеса», выбравшись из машины, куда–то звонил. Потом выяснили: не в милицию и не в «скорую». Но к делу это не относится.
— Когда мне сообщили, я как раз разговаривала в кабинете с многодетным отцом, его семья у нас на учете стоит, — Надежда Иосифовна старается говорить спокойно, да не очень–то получается. — Он, работник МЧС, меня просто не выпустил на улицу. Сказал: «Не надо вам смотреть». Сам куда–то звонил, кого–то вызывал...
ДТП видели многие. Говорят, ни
когда столько народу не напрашивалось в свидетели. Произошедшее выглядело слишком явным и наглым. Водитель, по которому до прибытия милиции успели пройтись кулаками, ничего вразумительного сообщить не сумел. Впоследствии общался со следствием через адвоката. Впрочем, и так было ясно: превысил скорость, не пропустил на переходе, проигнорировал машины, стоящие перед «зеброй»...
Нарушителем оказался 30–летний Сергей Иванов (имя изменено, поскольку у него есть маленькая дочь. — Авт.) — директор одной из гомельских фирм, специализирующихся на автосервисе и продаже запчастей. Более подробно перечень нарушений был сформулирован в процессе расследования уголовного дела. Эксперты высчитали, что на «зебру» Иванов вылетел со скоростью 73,3 километра в час при разрешенных в городе 60. (Родители Ольги уверены: ехал быстрее, если на 27 метров отбросил... Впрочем, вряд ли это что–то меняет.) Его действия были определены как «недобросовестные и некорректные». Сам вину признал, даже направил родителям погибшей перевод на 4 миллиона рублей — в возмещение вреда.
2 августа уголовное дело было прекращено. Сергею Иванову вернули водительское удостоверение и машину. Шибановы оторопели: «Выходит, ему ничего не будет? Он же даже не извинился!..»
Как выяснилось, уголовное дело закрыто по амнистии в связи с годовщиной Победы. Не все верят, что такое возможно, поэтому приведу цитату из постановления о прекращении уголовного дела: «1 июля 2010 года принят Закон № 147–3 «Об амнистии в связи с 65–летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов». В соответствии с абзацем 8 ст. 1, ст. 9, ст. 12 и ст. 19 которого уголовное дело в отношении гражданина... подлежит прекращению». Под амнистию Сергей Иванов попал как потерпевший от чернобыльской катастрофы. На него распространяется действие статьи 24 Закона «О социальной защите граждан, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС». Предъявил соответствующее удостоверение. Для ясности сообщу: под эту статью подпадают все, кто жил в Гомельской области в момент взрыва, и большинство живущих сейчас. Это не ликвидаторы, не инвалиды. Большинство гомельчан не считают нужным тратить время на получение «корочек», которые, в общем, особых привилегий не дают. Кроме таких вот случаев.
Шибановы считают это основание дутым:
— Да он после чернобыльской катастрофы вообще уехал из Беларуси на много лет! В отличие от нас с Олей...
Впрочем, это опять эмоции. Жил — значит, «потерпевший». Но не участник ликвидации... Эта история тем и примечательна, что вроде бы в ответ на все вопросы предъявляются «статьи и абзацы», но в результате как–то не по–людски выходит...
Потом для родителей и мужа Ольги началась муторная процедура гражданского делопроизводства по взысканию ущерба. Надежда Шибанова настаивает: «Мы не ради денег все это затеяли, а чтобы он хоть какое–то наказание понес...» На первый суд ответчик не пришел — отдыхал в Турции. На втором выяснилось, что пресловутого «Мерседеса» уже нет. Продал, как только прекратили расследование. Имущества тоже нет, месячный доход — 700 тысяч, на иждивении маленькая дочь и жена. Собравшиеся тогда чуть не прослезились, слушая о нелегкой доле директора, его семьи и малого бизнеса вообще. Как выживал до этого — загадка.
— Я, вообще, спокойный человек, но тогда, как ошалевшая была, срывалась, — признается Надежда Шибанова. — Что уж говорить о муже, он более эмоциональный. До этого в суде–то ни разу не была, не знала, где он находится, — и вдруг все сразу свалилось...
После серии заседаний и обжалований суд обязал Иванова выплатить 26 миллионов в качестве компенсации материального ущерба. Их теперь высчитывают из официальной зарплаты — по 350 тысяч в месяц. На выплату всей суммы уйдет еще 60 месяцев. Шибановы продолжают судиться — настаивают на увеличении суммы до 200 миллионов.
То, что потерпевшая сторона не в восторге от моральных качеств оппонента, можно понять. Личных впечатлений о Сергее Иванове у меня нет — по телефону от общения со мной он вежливо отказался. О фирме известно только то, что она упоминается в нелицеприятных отчетах Комитета госконтроля и Гомельской таможни.
Тем временем прокуратура заинтересовалась обстоятельствами продажи пресловутой машины — не была ли сделка фиктивной? Дорогой автомобиль у покупательницы забрали, сегодня он опять под арестом.
Начальник отдела УВД по расследованию ДТП Александр Комок этот случай вспомнил сразу. Даже при его богатой практике такое трудно забыть. Заверил, что в соответствии с законом обязаны были применить в отношении подследственного амнистию — при его на то согласии. Целесообразность возвращения подобных нарушителей на дорогу оценивать не берется:
— Мы обязаны исполнять законы, а не комментировать. В остальном — все вопросы к законодателям...
Кому на самом деле адресовать вопросы — та еще загадка. Но фактура впечатляет: водитель с особым цинизмом сбивает человека — и через два месяца опять за рулем. Ему возвращена машина и фактически предоставлена возможность избавляться от имущества. Притом выходит, что все по правилам. По закону.
Я не вправе делать выводы из этой истории. Постарался только описать обстоятельства, которые говорят за себя. Возможно, стоит подключиться ведомствам, которые в состоянии повлиять на ситуацию. И определиться: если все действительно по правилам — не следует ли их откорректировать?
Фото автора и из семейного архива Шибановых.
