Не знаю, вкусен ли был хлеб из той божественной пшеницы, что хранилась в стенах храма, но сегодня в монастырской просфорне пекут изумительные просфоры. Послушник Георгий Близнец рассказал мне, что в их состав входят мука, вода обычная, несколько капель воды святой (одна капля святой воды освящает море), дрожжи и соль. Ну и главный “ингредиент” — молитва. Именно она делает Господний хлеб необыкновенным. Вообще-то каждому православному везде и всегда рекомендуется читать Иисусову молитву: “Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешного (ую)”. Ну а в данном случае читается еще молитва, текст которой висит на стене у печи, — просфорникам Киево-печерской лавры святым Спиридону и Никодиму. Печка — суперсовременная, жарочный шкаф из нержавейки, хотя имеется и обычная, русская.
Потребность монастыря в просфорах — чуть больше сотни в день, поэтому Георгий печет просфоры один раз в неделю, замешивая около 4 килограммов муки. Неважно, что в миру он ничего сложнее яичницы не умел готовить. Благословили — и сразу получилось. Тесто подходит 2—2,5 часа, затем его пропускают для уплотнения между цилиндрами специального приспособления и вырезают из него специальными формочками отдельно крышечку, отдельно — низ, как маленький бочонок. Оказывается, просфора — не цельное изделие. А делят ее на две части, чтобы лучше пропечаталось изображение на крышечке — либо Креста либо Божьей Матери. После этого верх и низ склеивают горячим мучным клейстером и ставят в печь.Печь просфоры и петь на клиросе — самые почетные и ответственные послушания в монастыре. Однако нужно выполнять и огромное количество других работ. Каждый монастырь стремится к максимальной хозяйственной самостоятельности, поскольку монах — это человек, отрекшийся от мира. Для одного из братьев труднее всего — послушание, поскольку самовольно нельзя выпить даже стакан воды. Для другого — многочасовые службы, когда нужно сосредоточенно молиться за себя и за весь мир, а мысли разбегаются. Для кого-то — бесконечная работа, тоже обычно на ногах, не случайно “профзаболевания” монахов — варикоз и тромбофлебит.
Несколько лет назад ляденским монахам наконец выделили надел земли — 2 гектара в дополнение к тем 2 гектарам, на которых расположены корпуса и храм. На них садят картошку и сеют пшеницу. Местный колхоз передал монастырю одно из строений заброшенной фермы. В нем уже 7 коров, 2 свиней, около 70 кур, лошадь, на которой запахивают эти 2 гектара, и всех нужно кормить. Да и в монастырской трапезной ежедневно питаются около 40 человек.
Свиней выращивают для продажи — монахи мясо не едят. А что касается молока, то его нельзя употреблять в периоды постов, занимающих в общей сложности полгода, и в это время его перерабатывают на масло и творог, закладывая в “морозилку”.
— Интересно, и какая урожайность на вашем поле? — спросила я у моего “экскурсовода” отца Иоанна Шуляка, казначея общины.
— С двух гектаров мы собираем 15 тонн картофеля и 2 тонны зерна. Не очень много, но, скорее всего, у нас никогда не будет высоких урожаев, поскольку мы не применяем “химию”, выращиваем натуральную экологически чистую продукцию, как говорят в миру.
— А парники? Они для вас серьезное подспорье?
Отец Иоанн ведет меня к одному их них. Тоже сразу видно отсутствие интенсивных технологий. Удобрения — только органика, а когда пойдут вредители, опрыскивать их будут по самому минимуму плюс обязательно отслужат молебен для защиты посевов. Шесть неотапливаемых парников, в которых ежегодно меняют пленку. Выращивают огурцы, помидоры, редиску, морковку, зелень.
Трудник Владимир Белко заведует швейной мастерской. В тот момент, когда мы к нему зашли, он шил монашеское одеяние.
Мало кто об этом знает, но инокам положены лишь две одежды: ряса и подрясник. Подрясник одновременно и пижама, поскольку монахов не благословляют раздеваться на время сна, и они спят всегда в подряснике. По этой причине он служит обычно 2—3 года, а ряса — максимум 5 лет. Оба — на подкладке, в подряснике — несколько карманов. На столе лежал широченный рукав монашеской рясы... Померяли: целых 94 сантиметра в окружности. Зачем так много? Для меня это так и осталось загадкой.
У Владимира — спокойное лицо. Он любит свою маленькую мастерскую. В монастырь пришел 8 лет назад и, хотя в монахи его пока не берут, обратно в мир тоже не хочет. В своей прежней жизни был предпринимателем — шил одежду на продажу. Теперь все шьет во славу Божью.Трудникам, послушникам не платят ни копейки. Работают они за пищу и кров, поэтому обычно это люди с неустроенной судьбой и личными проблемами, о которых не принято рассказывать. Одни так привыкают к монастырю, что он становится для них родным домом, заменяя им семью, которой у них нет. Но для других пребывание в таких условиях — вынужденная мера, им просто некуда деваться. И они тяготятся своим положением и даже ропщут на судьбу. “Это просто зона строгого режима...” — услышала я в трапезной случайно разговор. Имелся в виду, наверное, отбой в 22 часа, подъем — в 4-30 и сухой закон, ведь здесь не разрешают даже пива. Разумеется, ни телевизора, ни радио, ни прессы, а лишь библиотека святоотеческой литературы (наибольшим спросом пользуются поучения Аввы Дорофея).
Однако судьбы у всех нас разные и представления о норме — тоже. То, чего один не ценит, другой искал, может быть, всю жизнь и воспринимает как огромное приобретение. Когда я возвращалась в Минск, Господь послал мне в попутчики брата Виктора. Газоэлектросварщик, на пенсии, имеет жену, детей. Много лет назад приехал в Ляды посмотреть на монастырь, о котором ему кто-то рассказал. Литургия подходила к концу, и вдруг в его душе кто-то сказал: “Останься”... И настолько четко... И так стало тепло и хорошо, и захотелось действительно остаться... С того времени Виктор старается быть в монастыре каждую свободную минуту. Трудится во славу Божью, то есть, повторяю, без оплаты. Один раз попросили изготовить ворота, в другое время его руки были очень кстати на заготовке сена, на уборке картофеля. Со всеми перезнакомился, со всеми дружит, нашел здесь духовного отца. И безмерно счастлив... Ляды для него — самое лучшее место на земле.
У монахов — чистые глаза... И золотые руки... Может, Виктор искал всю жизнь именно такое сочетание?
