Дроздовы
Улица Ломоносова в Столбцах, где в середине пятидесятых построила себе дом тогда еще небольшая молодая семья, также находится недалеко от железнодорожной станции. И застава в десятке километров от этих мест когда-то существовала, ведь здесь до тридцать девятого года пролегала граница между Польшей, куда входила Западная Белоруссия, и БССР. И даже проходил международный экспресс Маньчжурия — Столбцы, а станция Негорелое была конечным пунктом западноевропейского маршрута экспресса Париж — Негорелое.
В тихий белорусский городок в сорок четвертом и дошли узники Барановичского концлагеря — Аннушка Дроздова, ее сестра и мать — после того, как советские войска освободили их из неволи. Дроздовых из Усвятского района, что тогда находился в составе Смоленской области, немцы увезли в Барановичи в сорок втором или сорок третьем. Жили в бараках за колючей проволокой, спали на земле, подстелив какие-то тряпки. Постоянно ощущался голод, мечтали о скорейшем освобождении и о том, чтобы досыта поесть. Из еды — жидкие помои, которые привозили в бочках, и то, что тайком приносили сердобольные горожане. Сколько десятилетняя девочка с родными пробыла в этом аду и чем простые мирные граждане провинились перед фашистами, уже узнать невозможно: и Анны Павловны, и тем более родителей, нет в живых. Но ее непростая судьба — одна из множества судеб людей того поколения, сполна познавшего все горести и страдания.
Дала бывшим узникам кров женщина из деревни Акинчицы. Вскоре приехал на белорусскую землю и отец Ани — Павел Пахомович, с которым разлучила война. Надо полагать, на Смоленщине у них ничего не осталось. Так и обосновались на родине Якуба Коласа, начав жизнь с нуля. Павел Дроздов работал в лесничестве, его жена Мария Алексеевна занималась хозяйством, торговала тем, что собирала у себя на огороде да в лесу. Аня служила наймичкой в соседней деревне — смотрела детей, доила коров.
Мостовские
Вот то немногое, что рассказали о детстве и юности своей мамы дочери Татьяна и Ирина, которых мне удалось найти в Столбцах благодаря заместителю начальника отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи райисполкома Светлане Жибуль. У дочерей — старшей и младшей из тройни — сейчас другие фамилии, а место работы Ватя, как звали сослуживцы Вячеслава Болеславовича Мостовского (отсюда и в газетной публикации путаница с именем героя), сменил спустя некоторое время после рождения тройни. Детей нужно было водить в детский сад, помогать жене, а водитель автобуса рано утром уезжал в рейс, да и зарплату получал невысокую. Поэтому перешел в межколхозную строительную организацию — МСО. Так затерялись его следы. Подсказали, где сегодня искать его наследников на бывшей работе Татьяны Вячеславовны — в больнице, где «примету» семьи — рождение тройни — помнят до сих пор: уж очень редко такое случается.
— Навещать маму после родов я пошла вместе с отцом, — вспоминает Татьяна Вячеславовна. — Позвали, она выглянула в окошко и показала три пальца. Папа подумал: новорожденный весит три килограмма. Но потом ему сообщили о тройном пополнении. Идем домой, а он срывает листья с кустов и жует, словно голодный. В этом году я как раз пошла в первый класс, но на меня у мамы времени не оставалось. Все вертелось вокруг Наташи, Иры и Славика. Имена братику и сестричкам давала я. Это были мои первые дети. В трехмесячном возрасте они перешли под ответственность деда. Ведь декретный отпуск тогда был коротким. Мама пошла на работу, а бабушка «курсировала» между Столбцами и Минском, где торговала овощами-фруктами, ягодами-грибами. Дед Павел требовал вместо пеленок простыни, иначе завернуть младенцев у него не получалось. Очень любил младшенькую, нашу хрупкую черноглазую Ирочку. Даже стихи ей писал. А когда малыши подросли, за ними смотрели мы со старшим братом. За все их двойки и проказы наказывали нас.
— Ну а потом доставалось нам, — смеется Ирина Вячеславовна. — После восьми классов мы со Славой, не спросив разрешения у родителей, поехали учиться на строителей в Мариуполь, тогда Жданов. Мама перепутала, подумала, что едем в Жодино. А мы оказались на Украине.
Сейчас Ирина Свирская работает цветоводом в коммунхозе. Благодаря и ее труду родной город накануне 70-летия независимости расцвел яркими красками.
Не менее драматичной была судьба и у семьи деда Болеся, уроженца Акинчиц. Тоже многодетной и по тем временам зажиточной, потому что трудились от темна до темна. Еще до войны всех женщин в доме перерезали бандиты. Мужчин, в том числе и Ватю, спасло то, что они находились в лесу.
— Но отец мало рассказывал о себе, — продолжает Татьяна Вячеславовна Фролова. — Был молчаливым и больше времени проводил в своей каптерке, где можно было найти запчасти к машине или трактору, весь необходимый инструмент. Папа наш был трудолюбивым и уважаемым в коллективе. Работал на старом, еще с деревянной кабиной, кране. Строил дома и фермы в колхозах. Когда ушел на пенсию, то и его кран стал на прикол. Даже когда находился на заслуженном отдыхе, к нему часто приходили за какой-нибудь деталью, за помощью. Знали в округе и нашу маму, работавшую кладовщицей в книжном магазине, певунью и душу компании. Она не просто пела, а показывала целые инсценировки. Напевала за работой, а любимой песней была «Оренбургский пуховый платок».
И доброта в наследство
На улице Ломоносова многие дружили домами. Вместе были в горести и радости. На 1 Мая и День Победы трудовыми коллективами со своими духовыми оркестрами выходили на демонстрации, а после торжественного шествия с музыкантами шли в парк, где устраивались гулянья и танцы под живую музыку.
Так случилось, что из пятерых детей Мостовских остались только двое — сестры Ира и Таня. И, конечно, многочисленные внуки и правнуки, которыми они сейчас бы очень гордились. Потому что все выросли достойными людьми.
Татьяна Вячеславовна воспитала и двух приемных дочерей. Рано овдовевшая, она вышла замуж второй раз. И тоже за вдовца с маленькими детьми, которым заменила мать. А делиться добротой ее научили в дружной семье. Сейчас живет в родительском доме.
На день рождения мамы Тани 22 июня собрались пятнадцать человек. В вазе на журнальном столике в светлой и без единой пылинки комнате еще не завяли цветы, подаренные с любовью. По-прежнему светит в окна солнце, летит тополиный пух и, как когда-то, бегают во дворе дома Мостовских маленькие дети. Говорят, близнецы повторяются через поколение. Вполне возможно, что в этот дом еще раз придет тройное счастье.
В семье шофера Столбцовской автобазы Вацлава Болеславовича Мостовского произошло радостное событие. Недавно его жена Анна Павловна родила тройню — мальчика и двух девочек. Теперь у Мостовских стало пятеро детей: три девочки и два мальчика».
«Сельская газета», 5 июля 1964 года
Елена КЛИМОВИЧ, «СГ»
Фото автора и из семейного архива Мостовских
