Ночь. Опять сорок. Cкорая. Лакунарная ангина: срочно в больницу!
— Сколько ребенку лет, мамочка? — зевает в четвертом часу ночи доктор в приемном покое.
— Три.
— Вам придется ехать домой. С родителями мы госпитализируем до трех лет.
— Но ведь нам три года исполнилось только неделю назад, — перекрикиваю я рев сына, — думаете, он сильно повзрослел за семь дней? Сможет сам себя обслужить?
— Не думаю, конечно. Но таков закон. Только для детей–инвалидов госпитализация с родителями разрешена до 14 лет. Впрочем, попробуйте остаться до утра — поговорите с лечащим врачом. Может, он оставит. Но без больничного листа.
— Как же — ведь я работаю?..
В тот раз, к счастью, обошлось. Доктор осмотрела моего орущего и температурящего сына, решила, что едва ли ему станет лучше одному в инфекционном боксе, впервые без мамы. Правда, пообещала написать в эпикризе, что «ребенок буйный, с неадекватными реакциями». Но нам, измученным, было уже все равно.
Когда малыш попадает в больницу, это стресс для всей семьи. Но в первую очередь для него самого. А если его еще и кладут одного, то это уже дистресс. Примерно в таком же состоянии и мама. Или берет отпуск и сидит днями в клинике, или мечется, будто подбитая птица: ни на работе сосредоточиться не может, ни ребенку помочь. В данном случае нам повезло: «инфекционка», в которую мы попали, не сильно ограничена в площадях благодаря боксовой системе. Место для дополнительной койки можно найти. Потому на постановление комитета здравоохранения Мингорисполкома (именно оно регламентирует детский возраст для разрешенного родительского пребывания) здесь кивают не так часто. И решения принимают очень индивидуально.
— Есть дети, которые вообще без родителей не могут обходиться лет до 10, — говорит заместитель главного врача по медчасти Минской городской детской инфекционной клинической больницы Андриан Раевнев. — Бывает, что мы даже сами просим маму лечь к нам в стационар, если ребенок нуждается в дополнительном уходе. Наша боксовая система, в общем, позволяет. А в других клиниках, где палатная система на 4 — 5 человек, такое, конечно, невозможно...
Однажды мне с сыном довелось полежать в смоленской больнице. В медицинских стационарах России совместное пребывание матери с ребенком разрешено до 5 лет по всей стране, а в Москве ограничение по возрасту вообще отменено. Оказавшись потом в нашей «инфекционке» и имея возможность сравнивать, я поняла смысл лояльности: должен же кто–то функции отсутствующего младшего медперсонала выполнять — полы мыть, убирать. Мать, у которой заболел ребенок, на все согласна — лишь бы быть рядом. У нас, к счастью, подобных услуг не требуется.
Медицинские стационары, понятное дело, не пустуют. И разом предоставить в два раза больше мест — и на заболевшего ребенка, и на его маму (пусть даже последняя оформляется и без довольствия), разумеется, не смогут. Жаль...
На тему «ребенок — больница» существует немало исследований. Многие детские психологи констатируют: стресс от пребывания в незнакомой больничной среде, да еще без поддержки близких, для маленького пациента может стать настолько значительным, что затмит даже эффект от лечения. И все–таки, если лечения в больнице не избежать, хотелось бы быть вместе с ребенком. Ведь когда мама рядом — и уколы не такие болезненные, и таблетки не такие противные, и не страшно вовсе. Даже если ты вполне взрослый (с точки зрения ведомственных инструкций) четырехлетний пациент.
Litskevich@sb.by
Три с хвостиком
Малые жанры Светланы Лицкевич