Чудо Богоявления смутило многих. Крещение Бога застало Крестителя врасплох. Что такого важного в этом событии, которое мало кто заметил из современников? Бог Воплощенный впервые в Своей биографии открыто заявил о Себе как о Боге. Он открылся. В тот день — только Предтече и Иордану. Но даже этого было достаточно, чтобы “разбудить” воду. Поэтому на иконе Богоявления в иорданских струях у ног Спасителя видны какие-то смутные фигуры и лица. Так художник попытался сказать, что в день Крещения безликая вода вдруг показала свое лицо, обрела свой неповторимый голос, чтобы ответить на прикосновение Создателя.
Тридцать лет Он таился, Он был сокрыт. Его принимали за сына плотника, и Он не ждал большего. И вот Он входит в реку и являет Себя Творцом и Автором этого мира. Это Он придумал наш мир, и нас самих, и воду, и землю, и каждого зверя, птицу. Мы — Его создание, Его песня, Его сказка. Никто и не заметил, как Он добровольно Сам стал персонажем Своей сказки, но скрывался долгие десятилетия, а потом в назначенный день и час, Им Самим установленные, вдруг явил Себя миру. Но сначала миру — не обществу, не политическому и социальному человеческому телу, а миру природы, стихий, тех зверей, что служили Ему в пустыне, тех деревьев, что согласились стать метафорой, тех рыб, что опознали голос Владыки и служили Ему, глотая статиры и бросаясь в сети неумелых рыбаков.
Все в этом мире навсегда запомнило этот буквально трогательный момент, а потому каждый год земля и вода и все Им придуманное снова дрожит этим трепетом, вспоминая прикосновение Сочинителя, потому и воду мы берем в эти дни, не простую воду, а воду, выдуманную Богом, которая вострепетала от Его прикосновения и хранит этот трепет, и бережет отпечаток этого прикосновения — вода, такая мягкая и бесформенная, помнит руки Того, Кто ее лепил, придавая ей одному только Богу видную форму.
Люди на берегу видели всего лишь бедного плотника, нищего паренька, безымянного, незаметного. Для людей ничего не случилось, был обычный будничный день, и река, как и столетия назад, расточительно катила свои воды к Мертвому морю. Но река — безмолвная, безгласная, безликая — опознала Владыку. Только вода понимала трепет Предтечи, только безмолвная немая природа содрогнулась от прикосновения Создателя, Сочинителя — вспомнила, узнала в этом прикосновении то первое касание любящих рук, из которых однажды вылились эти воды в бытие, обрели себя, нашли себя существующими и живыми.
Почему вода? Сестра-вода — она особенная. Все мудрецы ей удивлялись, ее славили. Только по-настоящему мудрый человек способен любоваться водой, нашей сестрицей, так ладно скроенной. Гибкая, снежная, ледяная, утоляющая — все о ней. Что же делает воду святой? Ведь это всего лишь вода. Она может замерзнуть, испортиться, даже заплесневеть. Чин освящения не меняет химический состав воды или ее физику. Освящение воды — чудо метафизическое, поэтому церковная древность среди других таинств знала и таинство освящения воды.
Вода, придуманная Богом, отвечает трепетом и ликованием на прикосновение Его рук. Ликующий трепет воды, ее отзывчивость, порыв, ответ на нежное прикосновение Отца и Сочинителя — вот что делает простую, безмолвную и бесформенную воду святой. Собственно, то же, что делает святым и человека — способность и смелость ответить Богу: на Его любовь — своей любовью, на Его призыв — своим поступком. А для нас святая вода важна тем, что этим благоговейным трепетом она способна заразить каждого из нас. Эта хрупкая святыня, уязвимая мощь, смиренное величие, наша сестра-вода — воистину святыня, потому что способна обновлять сердца, пробуждать души, возвращать детям память об их подлинном Отце.
Архимандрит Савва Мажуко
