Сезон для нашего хоккея вышел просто аховый. Хорошо, что закончился. Все смешалось в один большой клубок неприятностей. Минское «Динамо», под завязку набитое легионерами и едва зацепившееся за плей–офф; юношеская и молодежная сборные, вновь как фанера пролетевшие мимо высших дивизионов чемпионатов мира; национальная команда, умудрившаяся проиграть французам и боровшаяся за выживание...
Впрочем, даже в самой черной полосе есть светлые оттенки. В некотором роде белой кляксой на темном фоне стал гродненский «Неман». Завершившийся год эта команда в отличие от большинства других может смело занести себе в актив. И второе место в чемпионате страны заняли, и молодых хоккеистов воспитали, и влюбили в себя болельщиков, которые на финальных матчах с «Юностью» очередь за билетами занимали в кассы ледового дворца с ночи. Да и тренерская работа Дмитрия Кравченко мне, если быть до конца откровенным, очень импонирует. Ему ведь всего 35 лет, мы почти ровесники, а он один из самых известных наставников в стране, прошедший все ступеньки профессионального развития: от детского специалиста до тренера второй сборной страны. Тренера с большой перспективой, заметьте.
Так получилось, что в Братиславу на поединок со сборной Словакии накануне старта первенства мира мы летели одним рейсом. Наша вторая сборная, в которой были собраны в основном молодые игроки, ехала завершать сезон, а Дмитрий Кравченко был поставлен этой командой руководить. Представился очень хороший повод познакомиться с ним поближе.
В 2007 году с Кравченко случилась неприятность. К тому времени он уже добился значительных успехов с молодежной командой «Гомель–2», с которой несколько раз выиграл «золото» чемпионата Беларуси во втором дивизионе. Эти заслуги не остались незамеченными, и накануне очередного сезона способный специалист был приглашен в молодежную (до 20 лет) сборную Беларуси. Кто знает, как бы все сложилось, если бы судьба не выкинула фортель. Эта новость сенсацией облетела тогда все СМИ: в одном из гомельских баров Кравченко устроил драку, а при попытке задержания оказал сопротивление с нанесением одному из милиционеров телесных повреждений. В результате Дмитрию Александровичу некоторое время пришлось даже провести за решеткой, а со сборной, понятное дело, расстаться. Из песни слов не выкинешь, и, рассказывая сегодня о Кравченко, не упомянуть о том «срыве» невозможно. Однако мне эта история удивительна: он производит впечатление совершенно адекватного и совсем неконфликтного человека.
Пока ждали в Вене автобус, который доставил бы нас в Братиславу, завязался разговор:
— Победив вас в финале первенства страны, главный тренер «Юности» Михаил Захаров в сердцах произнес, что «Неман» — это самая смешная команда, с которой ему приходилось играть. Слабее и беззубее, сказал, не видел. Вы, как писала пресса, на это ответили, что, мол, нос за такие слова Захарову разбили бы. С тех пор вы с ним не встречались?
— Нет, — Кравченко закурил и задумался. — Конечно, его слова задели. Мне не за себя обидно было, а за команду, за клуб, за город, за болельщиков. Была ведь проделана большая работа, результатом которой стал финал и достойная там игра. Да, нам не удалось победить, «Юность» оказалась сильнее, опытнее. Но говорить, что мы слабые и смешные... Впрочем, я зла не держу.
Поединок со сборной Словакии в сильнейшем ее составе стал для Дмитрия Кравченко и его молодежи в некотором роде боевым крещением. Ведь Шелегу, Граборенко, Демкову, Развадовскому и другим ребятам, не нюхавшим серьезного пороху, вышли противостоять акулы — Демитра, Госса, Штумпел, а самому Кравченко — Глен Хэнлон и Любомир Покович. Но блеск в глазах молодого тренера выдавал в нем не беспокойство, а азарт.
— Я ребятам в раздевалке перед игрой так и сказал: как бы ни пошла игра, главное — не!..
Здесь Кравченко использовал выражение нелитературное, но очень емкое и доходчивое, означающее, что главное не бояться, а делать свое дело.
Он, наверное, бывает порой суров. Ведь не зря же все–таки та гомельская история случилась. «Иногда их в землю вогнать хочется, — скрипит зубами Кравченко, вспоминая проколы молодых игроков, но тут же себя одергивает и говорит, будто бы извиняясь: — Ну если по–спортивному судить, по–мужски...»
Если по–мужски, то, конечно, хочется. Он родом из Новокузнецка, а там мужики серьезные. «Я из породы разбойников», — улыбается Кравченко и говорит, что на родине не был давно. Уже почти 10 лет как он перебрался в нашу страну.
— Моего тренера Анатолия Чурабаева пригласили поработать в Гродно. Он за собой и нас потянул: старших ребят, меня. Сказал, что если не отберемся в состав «Немана», есть возможность поиграть в Жлобине. В 1993 году и переехал. Долго не думал. Хотя был к тому времени капитаном молодежного состава новокузнецкого «Металлурга» и к основному составу уже привлекался.
— Игровая карьера у вас не сложилась...
— Да, закончил, считай, не начиная. В 21 год повесил коньки на гвоздь. Хотя по юношам даже в сборную СССР привлекался, выходит, перспективы были. А потом, играя за «Неман», вывихнул плечо. Думал, ничего страшного, а оказался привычный вывих. Любое неосторожное движение — и плечо вылетало снова. Сделал операцию, вторую, третью... Шел 1996 год.
— И что вы тогда, в ваш–то 21 год, себе думали?
— Вообще не думалось. Успокаивал себя как–то, мама поддержала. Помогала финансово, остался ведь без денег. Бросил институт — не потянул финансово, но из Гродно не уехал. Жена у меня отсюда родом, да и куда было уезжать, кем бы я стал в Новокузнецке? А здесь предложили работать с детьми. Набрал несколько возрастов и методом проб и ошибок двигался вперед.
— Сегодня тренер Кравченко взял бы в свою команду Кравченко–игрока?
— Взял бы. У меня было большое трудолюбие. Если все бегут быстро, я стараюсь еще быстрее, все прыгают 20 раз, я — 40. Иногда даже делал не лучше, а больше. Это трудолюбие, оно мне и сейчас помогает.
— «Неман» — это ваша тренерская удача?
— Когда я вижу, что от матча к матчу на трибунах остается все меньше свободных мест, когда вижу, как болельщики поддерживают команду, как переживают за нее, любят, то я понимаю, что это наш общий результат. И свою лепту в него внес каждый игрок и член клуба, каждый болельщик. Весь город к этому руку приложил.
— После одного из финальных поединков с «Юностью» вы сказали: «Я посмотрел на трибуны и увидел одно большое сердце». Откуда в вас такая образность?
— Эти слова душа родила. Людей на трибунах тогда было столько, что сидели на всех ступеньках, яблоку было негде упасть, как говорят. И я смотрю, атака идет, а зрители на трибунах ее вперед гонят, будто сердце кровь качает. У меня аж дрожь по спине пробежала. Понял я, что это единый организм работает. Поверь, сильные ощущения.
— А кто более других повлиял на ваш тренерский стиль?
— А он еще только формируется. Для тренера важен каждый аспект. И в психологическом плане, и в физическом. Везде должна быть золотая середина. В этом поиске и нахожусь. Вот, например, говорят: хвали громогласно, ругай тихо. Но ведь иногда и общественное порицание может пойти на пользу, а похвала, наоборот, убить.
— Вам всего 35, и по всем меркам вы очень молодой тренер. «Старослужащие» на вас косо не смотрят, выскочкой не называют?
— Не замечал. Если такие и есть, то это их проблемы. Дай им Бог здоровья.
Два периода матча со словаками на площадке шла равная игра, в которой наша молодежь ни в чем не уступала хозяевам чемпионата мира, а Кравченко на тренерской скамейке жил игрой, которая отражалась на его лице целой гаммой эмоций. «Не важно, какая это сборная — первая, вторая или десятая, мы все равно представляем страну», — веско аргументировал он свой боевой настрой и бросал в сторону площадки: «Эх, чумазеи...»
«Чумазеи» проиграли, пропустив в третьем периоде трижды. Но Кравченко не выглядел расстроенным. Он закурил очередную и на мой вопрос относительно наших хоккейных перспектив улыбнулся.
— Если бы юношеская и молодежная сборные вышли в высший дивизион, то это было бы с их стороны героизмом. Мы не выиграли и не вышли. Теперь надо просто признать, что это наш уровень, с которого нужно подниматься.
— Сумеем?
— А почему нет? Вот ты спрашивал, есть ли в этой команде ребята, которые могут усилить национальную сборную на домашнем чемпионате мира. Я их вижу. Развадовский, Демков, Стефанович, Ревенко... Граборенко — это вообще талантище. Когда эта молодежь осознает в полной мере, что такое хоккей, поймет, что он несерьезного отношения к себе не прощает и здесь каждый момент нужно дорабатывать до конца, то она выйдет на другой, новый и очень высокий уровень.
Дай Бог, чтобы поняли.
