В НОВЫЙ сезон белорусские биатлонисты входят с обновленным тренерским штабом. Приехал Владимир Королькевич, уехал Альфред Эдер, а вместо Олега РЫЖЕНКОВА возглавлять мужскую сборную назначен его коллега из юниорской команды Александр Сыман. Эта рокировка в кругах болельщиков вызвала немало разговоров: казалось бы, наши парни только стали давать результат, начали цепляться за лидеров на этапах Кубка мира... Потому и разговор с теперь уже главным тренером юниорской сборной Беларуси Олегом Рыженковым мы начинаем с самого «горячего».
— Как восприняли «перевод» в юниорскую команду?— Не обиделся. Тем более что для меня это решение не стало неожиданностью. Уже осенью я знал, что в тренерском штабе будут перестановки и я не продолжу работу с мужской сборной. С резервом работать — это тоже сложно и почетно.
— О проблемах на этом уровне говорят уже который год...
— Да, разговоров хватает. Но, по сути, все это время резервом никто серьезно не занимался. Была юниорская команда, были сборные областей. Но системы, коллектива спортсменов, которые могли бы прийти на смену лидерам национальной команды, — такого не было. И потому, если не принимать в расчет Виктора Кривко и Максима Воробья, а они будут тренироваться с национальной командой, юниоры пока не соответствуют уровню, который позволял бы рассчитывать на них уже в ближайшем будущем.
— При этом результаты белорусов на проходившем минувшей зимой в «Раубичах» чемпионате мира вызвали небывалый ажиотаж и заставили многих специалистов делать весьма оптимистичные прогнозы. Вы, как я понимаю, настроены более скептически?
— По юниорским чемпионатам судить о перспективах вообще сложно, а по минувшему — тем более. Он проходил дома, а для молодых спортсменов это всегда стресс и дополнительная нагрузка. Я уверен, что в иной ситуации они могли бы выступить лучше.
— Значит, резерв все-таки есть?
— Есть, но с ним нужно еще очень много работать. На первый сбор, например, мы приглашаем очень большое количество спортсменов и лишь по итогам, к июню, определим состав основной команды. Но это, опять-таки, решение не окончательное. Юниорский возраст таков, что спортсмен, который сегодня болтается где-то в середине финишных протоколов, в действительности может оказаться гораздо более одаренным, чем лидеры. Наша главная задача как раз и состоит в том, чтобы определить эти скрытые таланты и помочь им раскрыться. Официально же от нас ждут одного-двух спортсменов в состав сборной.
— Каждый год?
— Нет, конечно. Для начала нужно хотя бы сколотить какой-то костяк, на который можно было бы опираться в прогнозах.
— История говорит, что главная проблема белорусского биатлона всегда была не в самой юниорской команде, а в пропасти между ней и взрослым спортом, в которую кануло немало считавшихся талантливыми ребят...
— Далеко не все юниоры способны адаптироваться на взрослом уровне. Причин тут множество: их рост, изменения в сердечно-сосудистой системе... Спортсмены растут, и, как ни парадоксально, далеко не всем это идет на пользу. Вот Кривко и Воробей, как мне кажется, достаточно быстро вольются в национальную команду. А вот насчет остальных у меня такой уверенности нет.
— Рафаэль Пуаре, который работал с мужской командой перед вами, много говорил о необходимости исправлять ошибки тренеров, допущенные на начальных этапах подготовки. Там действительно много брака?
— Я с этой проблемой столкнулся уже в первый год своей тренерской работы. Молодые спортсмены, с которыми приходилось работать, были очень слабы и в технике, и в психологии, да и физическая форма оставляла желать лучшего. А это говорит лишь о том, что база в юниорском возрасте была заложена неправильно. В последние годы процесс худо-бедно наладился. В раубичском РЦОПе под руководством Василия Большакова удалось, например, создать весьма неплохую команду. Но исправление ситуации — работа не одного года.
— Вы нашли ответ на вопрос, почему у Пуаре не получилось добиться результата с нашей командой? Ведь в вашем распоряжении были, по сути, те же ребята...
— Возможно, если бы Рафаэль остался работать, то через год-два все выглядело бы гораздо лучше. Это спорт... Возможно, француз предлагал слишком много технической, базовой работы.
— Перестарался или требовал от ребят слишком многого?
— Скорее, та система, которую он предлагал, не подошла нашим парням. Менталитет ведь тоже многое решает. А на момент появления Пуаре в Беларуси в составе сборной было слишком мало профессионалов. Зато хватало отвлекающих факторов и прочих нюансов. Его система, вполне возможно, и хороша, но в ее основе лежит большая доля самоподготовки. Другими словами, он парням слишком доверял.
— А вам не боязно было браться за команду после провала Пуаре?
— Мы много разговаривали на эту тему с руководством федерации. Да и ребят я знал, с некоторыми даже побегать успел. Так что приблизительно представлял, что меня ждет.
— Как считаете, Евгений Абраменко и другие ребята из той команды, завершившие карьеру, поторопились завязать со спортом?
— Там у каждого своя история. У Владимира Аленишко, например, были проблемы со здоровьем. Так что парня даже жаль: от его желания здесь мало что зависело. А вот Абраменко еще мог бы выступать и приносить пользу команде.
— Зато выступление Юрия Лядова и Владимира Чепелина в нынешнем сезоне все восприняли едва ли не как прорыв белорусского мужского биатлона. Вы сами-то ждали от парней такой прыти?
— Скажем так, мы ожидали, что прирост результатов у них будет. Хотя отдельные выступления, признаюсь, стали сюрпризом. Но к ним тоже нужно относиться объективно. Володя Чепелин, например, сезон прошел хоть и на уровне 30—40-х мест, но ровно, практически без спадов. Юра Лядов своим одиннадцатым местом на этапе Кубка мира всех удивил, но там было много сопутствующих факторов, включая погоду. Я не говорю, что ему подфартило. На чемпионате мира Юра тоже смотрелся сильно, да и вообще было видно, что парни готовы хорошо. Но стабильность, на мой взгляд, все-таки важнее.
— Стоит ли ожидать, что и в следующем сезоне они сохранят этот уровень?
— Это будет непросто сделать. И поэтому самое важное для наших спортсменов сейчас — стабилизировать свои результаты. Если им удастся пройти будущий сезон хотя бы так, как нынешний, то в будущем от мужской сборной Беларуси можно будет ожидать серьезных успехов. А вот если не удастся, то провал в шестой-седьмой десяток запросто может стать психологическим ударом, от которого ребята уже и не оправятся. Впрочем, Владимир Королькевич — опытный тренер и, думаю, тоже все это понимает.
— Практически перед каждым сезоном в расположении команды появляется пара-другая россиян. И нередки случаи, когда они надолго не задерживаются. Как, например, еще по ходу сезона покинувший Беларусь Александр Бабчин.
— Как показывает практика, искать все равно надо. В прошлом году мы, например, просмотрели семерых спортсменов из России. Задержался из них только Дмитрий Дюжев, который здорово помог нам, особенно в эстафетах. Думаю, и в будущем он будет неплохо смотреться в составе.
— К слову, Бабчин, уехав из Беларуси, уже стал победителем Кубка России.
— Такое бывало уже не раз. И причина в том, что все люди разные. У каждого может «не пойти» в той или иной команде, кто-то может в чем-то недорабатывать. Так что я не считаю, что Бабчин, например, это наш селекционный промах. Скорее, его время на момент переезда в Беларусь еще не пришло, а потерпеть он не захотел.
— И последний вопрос. Вы верите, что нынешние успехи Даши Домрачевой и прошедший в «Раубичах» чемпионат мира действительно способны наполнить биатлонные секции по всей стране?
— Биатлон в Беларуси очень популярен. Но его нельзя назвать массовым видом спорта, как, допустим, футбол. Здесь есть дорогостоящий инвентарь, есть патроны, винтовка, которую, условно, не каждому доверишь. Судьба биатлонных тренеров — выискивать таланты по крупицам, и в Беларуси есть места, где детей в спортивных школах всегда хватало. Могилевская, Витебская, Гродненская области. Но тренеры, увы, часто оказываются ограничены в своих возможностях.
komashko@sb.by
