Тяжкое бремя ремесла развлечения
В Национальном академическом театре им. Янки Купалы прошла премьера фарс–водевиля «Пинская шляхта» Винцента Дунина–Марцинкевича, 200–летие которого отмечается в этом году. Постановщик — известный режиссер Николай Пинигин. Фабула пьесы во многом перекликается с недавно выпущенным Пинигиным же спектаклем «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». В обоих — маховик комического действия начинает раскручиваться после ссоры двух в общем–то неплохих, но забитых бытом и домашними хлопотами людей. Что тут только с языка не сорвется, ладно если «гусак» или «мужик», а то ведь, может, и что похлеще.
В нынешнем белорусском сезоне режиссер Большого драматического театра Санкт–Петербурга Пинигин отметился этой своеобразной дилогией о человеколюбии, о житье–бытье в тесном коммунальном человеческом общежитии и его издержках. Оба спектакля поставил жирно, фарсово, практически не оставляя зрителю маневра для отступления. Пришел — хохочи. Но есть в этих нынешних пинигинских работах и определенная доля социального скепсиса по отношению к любым общественным институтам, регламентирующим жизнь простого обывателя. А может, это и не скепсис, а просто разочарованность, утомленность жизнью. В одном из интервью режиссер признавался, что всем картинам мира предпочитает тихую гладь витебского озера, таящего в себе не меньше загадки и красоты, чем любой мировой шедевр живописи.
Несмотря на давящий груз 200–летнего юбилея драматурга, «Пинская шляхта» избежала привкуса дежурного, юбилейного спектакля. Здесь вообще, кроме самого текста, мало что напоминает о юбиляре. На заднем фоне не маячат его портреты, действие обходится без известных цитат и декламации исторических справок. Все сосредоточено на самом действии. Режиссер обрушил на зрителя поток пахучей комедийной ванили, не давая опомниться. Получился чистый фарс, вполне себе с фантазией, с довольно пафосной финальной сценой.
Может быть, главная проблема нынешнего спектакля как раз в том, что в нем нет второго плана, комикуют здесь все, кто во что горазд. Конечно, фарс по определению подразумевает некий общий переизбыток юмора, шуток, песен, гэгов. Но слишком многое в спектакле подается в лоб. Если в «Идиллии», тоже поставленной Пинигиным по Дунину–Марцинкевичу и в этом году отмечающей свое 15–летие (как скоротечна река театральной истории!), была многослойность, создававшая
объем большого театрального полотна, то нынешние актерские партии «Пинской шляхты» ведутся практически в одной гротесковой тональности. Они не противоречат друг другу, верно продолжая общую мысль режиссера, но едва ли складываются в объемную композицию. Скорее, идут параллельно, не пересекаясь.
Актриса Анна Хитрик извивается, вытаскивая наружу практически все свои известные актерские приемы. Вторит ей изящный фанфарон в исполнении Михаила Зуя. Тоску по большой чистой любви изображает нескладный герой Николая Кучица. Его плотная органика в изысканных одеждах, волнуясь, вот–вот готова выйти из берегов, а лирические серенады только довершают вполне продуманный комический образ из серии анекдотов о неравном браке. Весь набор своих комедийных красок брошен на общий переполненный холст и Виктором Манаевым. Если иметь в виду, что за эти годы подоспело совершенно юное поколение, не видевшее его предыдущих работ, можно сказать, что эта роль — почти бенефисна. И каждый раз Виктор Сергеевич будет срывать аплодисменты.
Крепкий мужской костяк труппы молодого и старшего поколений на протяжении спектакля убедительно изображает белорусскую шляхту в изысканных костюмах. Именно ей отводится в финале и главная функция — напомнить зрителю ради чего все это, собственно, затевалось, пробудить национальную гордость. После дружеской попойки и массовой драки в корчме герои, словно бы проснувшись от паров «зеленого змия», поднимают высоко над головой свои родовые гербы. Напоминая всем нам, что шляхта не только выясняла отношения в судах, балагурила и кутила, но была еще и довольно просвещенной частью общества. Кажется, публика вполне верно прочитала полученный от Пинигина сигнал и осталась довольна — собой, белорусской шляхтой и театром. Морочить людям голову театральными ребусами давно не в моде.
Фото Александра Дмитриева.
