Торговцы памятью

У меня есть несколько штук, хотелось бы продать. А еще есть пара немецких крестов, по-моему, солдатских".

Удивленный вопросом, я ответил, что не располагаю подобной информацией, и повесил трубку. Затем за суетой дел забыл об этой истории, но вот на днях, прохаживаясь по рядам полоцкого рынка, вновь вспомнил тот разговор.

"Куплю трофейные вещи, медали, солдатские жетоны немцев", - объявление, написанное от руки на кусочке картона, привлекло внимание. Дело происходило в так называемом "железном" ряду рынка, то есть в таком месте, где продавцы торгуют самым разнообразным барахлом. Торговец, седовласый мужчина лет 50, угрюмо смотрел на меня. Стоило спросить у него, насколько доходен этот бизнес и что он, собственно говоря, собирается делать с жетонами и медалями, как торговец быстрым движением убрал кусок картона с объявлением

: - Ничего я не покупаю, иди отсюда...

А вскоре удалось познакомиться и со специалистом в этом деле. Взяв обещание, что я не стану называть его настоящим именем, он поведал небезынтересные вещи.

Оказывается, в наше время торговля найденными трофейными вещами давно превратилась в хорошо налаженный бизнес. Все имеет свою цену. Больше всего "выплывает" простых солдатских жетонов, которые торговцы скупают по 4 - 5 тысяч рублей.

Сам Виктор (назовем его так) в свое время тоже пытался на этом сделать бизнес. Несколько лет назад он среди останков немецких солдат нашел несколько жетонов. Написал в Минск в посольство Германии - мол, имею желание продать вам жетоны немецких солдат.

Однако получить дойчмарки Виктору не удалось - ему предложили просто отправить все найденные опознавательные знаки в посольство. О каком-либо вознаграждении речь не шла: "К сожалению, мы для этой цели не располагаем финансовыми средствами...".

А вот на оптовом рынке в Смоленске за жетон солдата вермахта еще недавно платили по 15 немецких марок. А как-то приезжали к нам "деловые люди" из Твери, предлагавшие за эти же жетоны по 5 долларов.

Еще одну историю, связанную с трофейными вещами, рассказал коллега. Был он в прошлом году в одной из далеких деревень Городокского района. По прошлым приездам знал, что старик-сосед использовал в хозяйстве, например, найденную где-то неподалеку немецкую каску, которая служила у него вместо собачьей миски, другую каску на длинном шесте использовал для ассенизаторских нужд. И вдруг - нет ни того, ни другого. Почему? Оказывается, старик узнал из каких-то источников, что есть люди, которые готовы заплатить за каждую каску по... 15 канадских долларов. Почему канадских, дед не знал. Еще и расспрашивал коллегу: канадский доллар - это больше или меньше "нормального, американского"?

Услышав новость, старик почистил каски, обильно смазал машинным маслом: "А кто его знает, вдруг и правду найдется дурак, что за этот хлам такие деньги отвалит? Шутка ли, 30 долларов - это больше моей пенсии!".

Рассказывая о своих находках времен войны, Виктор обронил: "У меня дома этих жетонов - штук, наверное, 10 висит над столом. И еще есть ножик перочинный со свастикой. Классно!".

И тогда я поинтересовался у парня - задумывался ли он над тем, что где-нибудь в Баварии или Брандербурге и сегодня еще живут люди, не знающие, где были похоронены их близкие? Привел даже аналогию - вот так же и наши солдаты, возможно, лежат где-нибудь на немецкой земле, и никто так и не узнает об их последнем пристанище.

Ответ Виктора не удивил меня: "А их сюда, в Белоруссию, во время войны никто не приглашал. Оккупанты - они и есть оккупанты. И плевать я на них хотел..." Мнение это расхожее.

Можно, конечно, спорить о том, имеют ли право бывшие солдаты вермахта, оккупировавшие Беларусь, на память. Можно, вспоминая собственную боль утрат, и сегодня топтать ногами прах "завоевателей". Но, мне кажется, пришло время подняться над болью. И великодушно простить павшего солдата.

Я не настолько наивен, полагая, что эти строки заставят "могильных бизнесменов" отказаться от легких денег. Но, может быть, хоть кто-то, не ожидая вознаграждения, передаст немецкой стороне найденные на полях сражений солдатские жетоны. Как память о трагедии нации и ее представителе в солдатской шинели.