или Как корреспондент «СБ» вживалась в роль «подземного» продавца
Торговому люду, облюбовавшему минские подземные переходы, как известно, закон не писан. Тут каждый сам решает, чем торговать, в каком конкретно месте и по какой цене. На первый взгляд «подпольщики» держатся обособленно, и в то же время в среде этой касты торговцев существует определенная солидарность. Во всяком случае, о приближении милиционера или налоговика принято оповещать соседа. В конечном итоге цель–то у всех одна — сбыть товар, не попавшись в руки правоохранителей.
«Подземный» продавец должен хорошо бегать
...Прикупив около десятка пар носков, спешу к подземному переходу возле Комаровского рынка. В понимании торгашей это место очень «хлебное», особенно в выходные и праздничные дни. Мои «конкуренты» уже на «рабочих местах». Товар у них сезонный: свитера, вязаные шапочки и перчатки, теплые носки, колготки, пуховые платки, стельки и т.д. Самое главное сейчас — правильно выбрать позицию, чтобы и другим не мешать, и самому выгодно расположиться. Долго не думая, протискиваюсь в середину «торгового ряда».
Оглядываюсь по сторонам. Большинство торговок — пенсионерки. «Коллеги» окидывают меня ответными любопытными взглядами: всем интересно знать, с чем пришла. Достаю товар, стараюсь держаться уверенно и независимо. В то же время слегка волнуюсь: как воспримут новую соседку? Принимают меня настороженно. На вопрос «Как торг идет?» соседка по ряду, увешанная носками и колготками, отвечает мне несколько растерянно: «Как всегда. Вы, девушка, тоже носочки принесли... Ладно, пойду стану в другой угол, там народу больше». Через пять минут торговцы уже не обращают на меня внимания, я — маленькое звено длинной цепочки.
Второй ответственный шаг — грамотно установить цену на товар. Ненавязчиво интересуюсь, почем продают свои носки другие. Выясняется, что цена у всех примерно одна, отличается, может быть, на какую–нибудь сотню рублей. Большинство перчаток и свитеров закуплено на минских оптовых рынках. Выручка с каждой пары перчаток или носков составляет примерно триста — пятьсот рублей. Спрос подскакивает вечером: после рабочего дня люди для экономии времени охотно отовариваются в подземных переходах. Впрочем, и «подземные» цены хоть и ненамного, но ниже магазинных. Гонясь за небольшой выгодой, о качестве товара многие попросту забывают.
...Только начавшийся торг прерывается криком незнакомой женщины: «Милиция!» Все разбегаются. Не отстаю от остальных. Кидаюсь наутек вслед за какой–то старушкой. Груз явно мешает бабушке. Помогаю ей быстрее выбраться из перехода.
— Спасибо тебе, девушка. Стара я для таких гонок.
Некоторое время выжидаю и возвращаюсь обратно. Однако каждые пятнадцать минут в переход спускается дежурный милиционер. Ничего не остается, как искать себе другое «место работы».
Место другое, правила те же
Принимаю решение изучить «подземный мир» перехода станции метро «Институт культуры». Пристраиваюсь к цветочницам. «Старожилы» охотно принимают меня в свой круг.
— Самое главное, — говорит одна из моих «наставниц», — это не попасться. А то знаю я пару «счастливчиков», которым на днях сильно «повезло». И одну мою знакомую догнала милиция. Протокол составили, весь товар конфисковали, заставили заплатить штраф (тридцать тысяч рублей) и предупредили, мол, если в следующий раз попадется, так легко не отделается. Так что, бабы, давайте–ка быстренько распределимся, кто и где стоять будет.
Территория немедленно делится на секторы. В каждом из них — свой «дежурный», который следит за обстановкой. Заметил милицию — предупреди остальных.
Из–за сырой погоды торговля идет вяло. Однако изредка моим товаром все же интересуются. Некоторые дамы долго щупают носки, выбирают цвет, колеблются, когда слышат цену. Другие, пробегая мимо, на ходу выхватывают понравившуюся пару, вручая мне наличные. Сигнал тревоги раздается неожиданно: «Милиция!» Опять все врассыпную.
Вредная «профессия»
...На улице начало темнеть. Народу поубавилось. Цветочницы расходятся по домам. Думаю, постою еще несколько минут — и тоже к теплу. Ужасно замерзли ноги, ломит спину и мучает голод. Долго явно не выдержу. На смену торговцам в переходе появляются бомжи. У них здесь не только «сборы», но и работа — проверка всех мусорок и выброшенных ящиков.
Из–за угла ко мне направляется один из представителей «высшего общества».
— Девушка, я бы купил носочки, да денег нет, — заигрывает со мной тип с подбитым глазом. — Давайте лучше познакомимся. Меня Слава зовут.
Начинаю немного нервничать: а что, если приставать начнет?
— Ах, вот мы какие королевны! Даже имя не хотим назвать. А я ведь по–хорошему, с благими, так сказать, намерениями, — не унимается «поклонник».
— Да идите, мужчина, куда шли, не трогайте девушку, — приходит на выручку переминающаяся с ноги на ногу от холода соседка, такой же, как и я, стойкий оловянный солдатик. Тип ретируется.
Время подсчитывать выручку. Результат торговли не так уж и плох — распродана половина товара. Самый главный вывод, к которому я пришла в ходе своего эксперимента: практически все торговцы нарушителями себя не считают, а милиционеры для них — обидчики. Вопрос: придет ли когда–нибудь конец игре продавцов–нелегалов и правоохранителей в кошки–мышки?
БЕЛЯВСКАЯ Ольга.
