Топор за спиной

Вообще-то я намеревался порыбачить на своем озере еще, как минимум, недельку. Однако позвонили из российского издательства, где готовился к печати мой сборник детективов, и попросили дополнить его еще одним. Для полного, так сказать, объема. Сроки сжатые, так что к работе следовало приступать без раскачки.

Никогда не любил аврал в творчестве, но речь шла о неплохих деньгах. В то лето я поменял свой изношенный «Фордик» на почти совсем новый «Ровер» и сейчас сидел на мели. Так что капризничать было не с руки. 

Уезжать же действительно было жаль. Хорошо ловилась крупная плотва. В лесу появились первые грибы. А какие чудные закаты полыхали по вечерам над озером! Казалось, там, на другом берегу, готовясь к ночи, кто-то разжигал огромный костер, и его пламя, подымаясь вверх, раскрашивало низкие облака в самые загадочные фигуры. 

Когда утром собирался в дорогу, мысленно поймал себя на самой главной проблеме: а ведь у меня нет нового сюжета для будущего повествования. Как же садиться за работу?

Я усердно копался в памяти, пытаясь отыскать какую-нибудь подходящую историю, но на ум не приходило ничего путного. Все больше злился, но, подъезжая к любимому с недавних пор перекрестку, решил взять себя в руки. Не хотел, чтобы она увидела меня злым и постаревшим, так как знаю, что при плохом настроении выгляжу всегда хуже. 

Кто она? Обычная сельская девчонка. Скорее, уже женщина. Приезжает из одной из соседних деревень, коих здесь много, на стареньком жигуленке и торгует овощами с огорода.

Я обычно покупаю у нее веники — дубовые и березовые. Их вяжет отец-инвалид. Живут они вдвоем на его пенсию. Мать, по словам девушки, непутевая и ветреная женщина, давно бросила их и уехала якобы на заработки в Ленинградскую область. От нее и о ней давно не было вестей. 

Боялся себе признаться, но молодая женщина мне нравилась больше, чем следовало бы. Среднего роста, хрупкая для сельской работы. Однако чувствовалась в ней некая внутренняя сила и притягательность. В отличие от других торговцев у дороги, которые обычно одеты не по погоде тепло и грубо, она всегда была в легком ситцевом платьице. Серые с голубинкой глаза глядели на вас настороженно и в то же время с некоей надеждой. 

Глупо было бы в моем возрасте даже пытаться начать интрижку с понравившейся незнакомкой, потому даже не спрашивал, как ее зовут. Говорили несколько минут о погоде. Скупал все ее веники, которых у меня на даче собралось, как ни раздавал соседям, множество, и ехал дальше. Лишь иногда, когда никого не было рядом, мы общались дольше и доверительнее. Заметил, что настроение мое после таких встреч всегда улучшалось. Как говорится, и на том спасибо.

Теперь, подъезжая к заветному перекрестку, пристально вглядывался в даль — нет ли случайно и сейчас там моей незнакомки. Не видно. Сейчас там вообще никто не торговал. Подъехав ближе, увидел, что двое мужчин в милицейской форме ожидают попутку. Офицер дал знак, что хотел бы что-то спросить у меня. Я быстро пытался оценить обстановку. Не гаишники, поэтому я мог бы и не останавливаться. В руках у старшего лейтенанта был небольшой портфельчик. Сержант прижимал к груди какой-то футляр. Что им надо? А вдруг «оборотни» какие-нибудь? Всякое бывает на дороге! 

Остановился. Офицер вежливо спросил, не могу ли подбросить их до Бегомля. Могу, конечно. Мало-помалу разговорились. В Бегомле пересядут в другую попутку. До Витебска. Везут на экспертизу вещественное доказательство. Так я узнал, что в футляре у  сержанта лежит топор, которым совершено преступление.

— Очередной Раскольников убил старушку? — шутливо спросил я у худощавого старшего лейтенанта.

Он промолчал и, как мне показалось, грустно улыбнулся. Зато сержант рад был вступить в разговор:

— Да нет, тут посерьезнее будет…

Офицер неодобрительно поглядел на него, и сержант замолчал. Понятное дело: зачем меня, случайного человека, посвящать в эту криминальную историю. 

Скажу как на духу. История эта, с двумя милиционерами с топором, отнюдь не придуманная. Это в самом деле случилось со мной, когда возвращался с Браславских озер в Минск. Хорошо помню и то чувство, что испытывал тогда. Мне было душно и неуютно в своей же машине. Словно чувствовал за спиной саму смерть. Обуревали разные мысли. В том числе и самые несуразные: а вдруг это все же  переодетые преступники и сейчас возьмутся за топор… А если там не топор, а некое оружие?..

Разумеется, я поглядывал в зеркало на своих спутников. Они сидели молча, терпеливо ожидая, когда мы подъедем к Бегомлю, и, похоже, больше думали не о преступлении, которое им предстояло раскрыть, а о своих земных делах. Хотя, конечно, жаль. Если бы они уже сейчас подробнее рассказали о случившемся, у меня появился бы свеженький, совсем из жизни, сюжет для недостающего в сборнике детектива. 

Выехал на большую трассу и высадил попутчиков. Всю оставшуюся часть пути я продолжал сочинять для себя эту историю с топором. По ней выходило, что молодой парень-ревнивец убил похожую на мою незнакомку из этих мест, застав ее с другим. Лишил жизни обоих. Фамилии, имена и другие подробности можно было бы узнать из милицейских сводок. Затем, уже после суда, съездить в Глубокое, где он в местной тюрьме отбывал срок — пожизненный или лет этак под двадцать, — и попросить организовать встречу с убийцей. Передать его раскаяние и все чувства уже не составило бы труда. Можно было бы еще и в газету написать проблемную статью о том, гуманна ли смертная казнь даже за совершенное тяжкое преступление. 

Однако жизнь часто нарушает все наши планы и преподносит сюрпризы. Так произошло и со мной. Когда я уже начал писать этот детектив, по своим каналам получил информацию, что издательство меня не просто собиралось надуть, не выплатив гонорар, а безнадежно обанкротилось. Я тут же задвинул в ящик недописанный детектив и занялся другими делами. Понятно, я так и не узнал, что произошло на самом деле в той истории с топором. 

Но есть одна мысль, которая продолжает сверлить мое сознание. Дело в том, что за все ушедшее лето я так и не встретил на перекрестке мою женщину с вениками. Правда, в этом месте сейчас уже никто не торгует — видать, запретила милиция. 

А что если, как говорят в народе, предварительно, своими мыслями я накаркал, и мою незнакомку действительно убили тем злосчастным топором, который не давал мне ровно дышать в поездке, находясь за спиной…

Возможно, все это мне еще предстоит узнать. Пока же я по-любому лишился возможности пообщаться по дороге в озерную тишь с прелестной незнакомкой и в душевном смятении от такого общения почувствовать себя сильнее и моложе. 

Анатолий ЛЕМЕШЁНОК

Коллаж Николая ГИРГЕЛЯ