Как беженцы получают образование в Беларуси

Тонкости поликультурного воспитания

«Тяжело оставить такую страну, как Грузия. Мое сердце там. Люди не рождаются беженцами, их делают такими невыносимые жизненные обстоятельства...» — грузинка Нателла Захария, которая живет в Беларуси уже 22 года, едва сдерживает слезы. Нет, время не лечит. А статистика неумолима: количество беженцев с каждым годом увеличивается. Сейчас этот статус в Беларуси у 926 человек, среди них больше всего афганцев, грузин и сирийцев. Их детям особенно непросто: они садятся за парты в белорусских школах, где все другое, незнакомое и непонятное. Кто и как помогает им преодолеть этот непростой барьер, изучила корреспондент «СБ».


Наша ситуация с беженцами заметно отличается от западноевропейской, ведь многие семьи приехали к нам еще в конце прошлого века. Трава тогда вряд ли была зеленее, но люди точно отличались куда большей теплотой и толерантностью. Сейчас на фоне шокирующих мировых событий общество все чаще делает выбор не в пользу доброжелательности и терпимости. Поэтому растет здесь и роль школьных учителей, которые, во–первых, вносят огромный вклад в социализацию детей–беженцев, а во–вторых, влияют на формирование отношения к проблеме в обществе. Неспроста же Министерство образования, отмечает консультант управления социальной, воспитательной и идеологической работы ведомства Лариса Емельянчик, впервые выделило как отдельный элемент именно поликультурное воспитание.

Нахид Ахмад проводит урок дари.

На 1 января в Беларуси находились 104 ребенка–беженца, большинство из них — сирийцы. Марина Сонгина, заместитель директора по учебной работе столичной средней школы № 136, о трудностях работы с подобными учениками знает не понаслышке. Через консультационный центр учреждения прошли более 300 детей–иностранцев. И одна из главных проблем — плохое знание языка. В придачу такие ребята или вовсе не учились на родине, или если и получали знания раньше, то по совершенно другим учебным программам. Итог — отстают на 2 — 3 года. И это не говоря уже о том, что зачастую у семьи беженцев элементарно нет мотивации и желания, чтобы дочь или сын учились. При этом задача школы — устроить такого ребенка в общеобразовательный класс. И в этом случае педагог становится волонтером, который поддерживает ребенка, помогает ему преодолеть языковой барьер. Учитель начальных классов Елена Марук сегодня готова поделиться первыми результатами своей работы с первоклашкой Миладом, который хоть и родился в Минске, но рос в другой культурной среде:

— Плохо разговаривал на русском, поэтому я переживала, как он будет обучаться в обычном классе. Русский язык в этой семье афганцев знает только папа. Но надо отдать должное родителям Милада, которые играют большую роль: интересуются его успехами, папа на родительских собраниях получает индивидуальные задания для сына.


Да, поначалу было непросто, но уже сегодня тетради мальчика — пример для подражания многим одноклассникам. А учительница с уверенностью повторяет коллегам: «Если доведется работать с таким ребенком, помните, что вы можете изменить его жизнь на 180 градусов». В этой же школе учились и дети Саида Масуда, заместителя директора по хозяйственной части минского центра дополнительного образования детей и молодежи «Эврика», в проектах которого сейчас задействованы около 140 школьников и мам афганцев. Из Афганистана в Беларусь их семья приехала в середине 90–х. Выбор был обдуманный, ведь Саид в свое время учился в Минске, именно здесь все казалось знакомым. Со временем их семья столкнулась с типичной ситуацией: «Наши дети выросли здесь и мыслят по–белорусски, они далеки от традиций и культуры своей страны. А ведь единственное богатство Афганистана сегодня — дети, многие из которых разбросаны по миру».

Елена Марук стала волонтером для Милада.

Вполне закономерно, что семьи беженцев тянутся к родной культуре и хотят увидеть ее продолжение в детях и внуках. Чтобы не потерять эту нить, школьники активно изучают родные традиции и языки, а помогают им в этом взрослые волонтеры–земляки, которые проводят занятия на базе школы 136 и центра «Эврика». Среди них и Нахид Ахмад, которая лет 20 назад тоже приехала к нам из Афганистана с тремя маленькими детьми. Она до сих пор говорит с ярко выраженным восточным акцентом и признается, что русский язык очень трудный. Но после специальных курсов Нахид стала учителем–волонтером и сейчас помогает ребятам из афганских семей освоить язык дари: «Когда работаю с детьми, меня не покидает радостное ощущение, что, если они уедут в Афганистан, будут знать свой язык». Кстати, многие афганские мамы хотят, чтобы их дети стали врачами. Почему? На их родине именно у этой профессии действительно высокий социальный статус. Говорят, там врач идет по улице, гордо подняв голову, и не со всеми здоровается. Воплотить мечты в реальность помогает в том числе и проект «Интеграция и адаптация подростков и детей беженцев», который успешно работает в «Эврике» с 1998 года. Заместитель директора центра Валентина Мостовлянская рассказывает, что за это время многие афганцы и грузины, воспитанники проекта, стали медсестрами, педагогами, водителями, поварами. Еще одна показательная цифра — 78% девушек после базовой школы продолжили профессиональное обучение. Причем 43 подопечных центра вернулись на родину.


...Нателле Захария с трудом удается справиться с нахлынувшими эмоциями. Она то и дело извиняется, что ее история могла расстроить собеседника: «Но сейчас я счастлива. Все хорошо! Низкий поклон людям, которые помогли в свое время встать на ноги». Когда она говорит, что ее сыновьям повезло, — это не пустые слова: парни благополучно окончили не только школу, но и университеты, став специалистами в сфере международных отношений. Причем одному из них учиться в белорусском вузе помогла специальная программа УВКБ ООН. По официальной статистике, лишь 1% детей–беженцев по всему миру получает среднее специальное или высшее образование.

Мигрант — не значит беженец


Международные организации четко разграничивают тех, кого можно считать мигрантами, и тех, кто является беженцами. В то время как в бытовом общении эти понятия часто подменяют. В случае с мигрантами, к примеру, нет речи о преследовании, такой человек мог покинуть свою страну из–за катаклизма или экономических проблем. В свою очередь беженцы, подчеркивает старший помощник по программной деятельности УВКБ ООН Александр Великороднов, находятся под защитой международного права и не могут быть высланы из страны. Многие из них покинули родину из–за боязни стать жертвами преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе, сексуальной ориентации или политических взглядов. Особая группа пострадавших людей — вынужденные переселенцы, которые временно находят приют на безопасной территории, как это сделали у нас за 2014 — 2015 годы 160.000 украинцев.

Цифры «СБ»

Статус беженца в Беларуси уже получили 926 человек, в том числе 627 граждан Афганистана, 136 Грузии, 35 Сирии, 32 Таджикистана, 30 Азербайджана, 23 Эфиопии, 12 Ирана, 10 Палестины. В Минске проживает 371 беженец. Кроме того, на 1 января дополнительная защита предоставлена 1.231 иностранцу, из них 1.090 украинцев, 102 сирийца, 13 граждан Йемена, по 8 Ирака и Ливии.

pasiyak@sb.by

Советская Белоруссия № 61 (24943). Суббота, 2 апреля 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter