Тонкий слой креатива

Устоит ли Гуччи перед нашими модельерами?
Устоит ли Гуччи перед нашими модельерами?

Еще пару лет назад было просто неловко поддерживать разговор о белорусском фэшн–бизнесе. Наша легкая промышленность так тяжело выходила из постперестроечного ступора, предприятия так долго шили телогрейки и тренировочные костюмы вместо действительно модной одежды. Вся надежда была на молодых дизайнеров. Но и та растаяла как дымок. На фестивалях «Белая амфора» и «Мамонт» молодые дарования демонстрировали две крайности — невообразимо скучные коллекции либо полный авангард: платья из целлофана, белье из консервных банок. Вспомнить страшно.

А теперь наши художники стали выезжать в Москву на разнообразные недели моды. И вот вам тенденция: если три года назад их там принимали за провинциалов, подсмеивались и критиковали в прессе, то нынче, наоборот, нахваливают: «Какая все–таки интересная, интеллектуальная мода у белорусов».

Мои гостьи — Эльвира Жвикова и Елена Цокаленко занимаются одним и тем же: моделируют одежду, но их взгляды на развитие белорусской моды прямо–таки противоположные.

Виктория Попова, «СБ»: Я, например, до сих пор считаю, что белорусская мода скучная и вторичная. Сколько бы мне ни говорили, что джинсы от Ивана Айплатова — это круто, платье от Ольги Самощенко — это последний писк, а обувь «Белвест» — лучшая обувь в мире. Все равно мне сложно поменять свои «Вичини» на «Марко». Хоть режьте. Как вы думаете, конкурировать с «Шанель» сегодня легче государственному предприятию белорусской моды или вот вам, Елена, индивидуальному предпринимателю?

Елена Цокаленко: Я совсем недавно вернулась из Москвы, где в пятый раз принимала участие в «Москоу Фэшн Уик», и с каждым разом все больше убеждаюсь, что мои перспективы как художника–модельера в Москве гораздо интереснее, чем работа дома. Начнем с того, что в Минске нет ни одного бутика авторской одежды. В Москве таких магазинов много. Например, бутик «Марки» продает дизайнерскую одежду литовских, английских, французских, российских и белорусских модельеров (в том числе и моя одежда там представлена). «Марки» — это, конечно, не такой брэндовый имперский бутик, как, скажем, «Шанель» или «Прада», но в среде московской богемы считается топовым магазином. После показа моей последней коллекции в Москве ко мне подошла знаменитый московский дизайнер, ее зовут Зима. Она открывает в этом сезоне свой именной бутик в Москве. Зима купила у меня часть коллекции и предложила с нею сотрудничать.

Виктория Попова: Да, но «Марки» и бутик «Зима» — это узкомосковская мода. Такой, знаете ли, антиглобалистский протест группы поклонников Елены Зимы. Не более того. Безусловно, «фишка» симпатичная, но на бизнес, согласитесь, не тянет.

Эльвира Жвикова: Я уже много лет работаю на государственном предприятии. Поверьте моему опыту, чрезмерно амбициозные молодые дизайнеры очень редко могут на деле доказать свою состоятельность. Когда ко мне приходит такой юный талант и заявляет: «Я хочу перевернуть мир», я ему отвечаю: «Пожалуйста. Только сначала ты принеси коммерческую выгоду предприятию. Если в течение года твои модели будут коммерчески успешными, значит, я поддержу любую творческую позицию такого художника». Помните успех Тома Форда? Он обладает великими маркетинговыми технологиями. И пусть его упрекают в чрезмерной коммерциализации линии, но тем не менее, когда он появился на рынке, это был шок, эпатаж, это было круто. Он мгновенно продал всю коллекцию. И заработал на этом деньги. Я вот за такой подход к моде. А сделать «картинку», создать модели только для того, чтобы потешить свое творческое «эго» и оказаться непонятым? Не знаю... Мне это неинтересно. Я помню, как у Елены Цокаленко «не сложилось» продать свои коллекции в бутике центра моды. Но одновременно у нас есть дизайнеры, чьи коллекции «уходят» к покупателям сразу после наших показов. Продажи в Москве — это очень здорово. Но мне бы хотелось, чтобы белорусские дизайнеры завоевывали белорусский рынок. Вот когда Иван Айплатов и Елена Цокаленко скажут: «У нас бутики в Гродно, Витебске и в Минске», — я, что называется, сниму перед ними шляпу.

Виктория Попова: На продукцию Белорусского центра моды есть массовый спрос?

Эльвира Жвикова: Мы всегда были сильны в элегантном, качественно сшитом женском костюме.

Виктория Попова: Да что вы? А наши телеведущие жалуются, что якобы элегантный женский костюм приобрести в Минске — это целая история: или размер не тот, или цвет неподходящий, все не слава Богу.

Эльвира Жвикова: Не знаю. Например, ведущие ОНТ всю осень отработали в одежде нашего центра. Буквально сегодня я смотрела новостную программу, и Корзун сидела в нашем костюмчике. Телеведущие очень активно покупают у нас одежду, поверьте. Проблема в другом. Пусть это не послужит никому упреком, но стиль продажи женской и мужской одежды в наших крупных торговых центрах остался, к сожалению, постсоветским. Я вообще удивляюсь, как в наших ГУМах и ЦУМах при подобной забитости кронштейнов им вообще удается что–то продать. Даже мне, человеку, в моде заинтересованному, к такому кронштейну подходить и что–то оттуда вытягивать ну совершенно невмоготу. И очень правильно, что наши успешные предприятия, такие, скажем, как «Калинка», «Элема», «Белорусский центр моды», все уходят сегодня в фирменную торговлю. Открывают свои магазины, ставят собственных продавцов–консультантов. И тогда их продажи возрастают мгновенно.

Виктория Попова: Елена, а как ваша одежда представлена в бутиках? Как–то креативно? Нестандартно?

Елена Цокаленко: Я считаю, что дизайнер не должен заниматься магазинами. Для этого есть специально обученные специалисты. Перед художником стоят совершенно другие задачи.

Виктория Попова: Да, кстати, о художниках. Кто из вас попробует мне объяснить этот термин — «интеллектуальная белорусская мода». Я его выудила недавно из одной солидной московской газеты.

Елена Цокаленко: От московских модельеров наши действительно отличаются. Москва любит все яркое, цветное, с мехом, кружевом, стразами и золотом. Недавно Гальяно делал «русскую» коллекцию и там обратил внимание на эту страсть москвичей к украшательству. Мне, например, такая мода чужда. Я больше люблю одежду, которая подчеркивает внутреннюю сущность человека и не отвлекает, — одежду как естественное продолжение личности. На моих показах в Москве мне часто говорили, что белорусская мода схожа с английской.

Виктория Попова: Ваши платья действительно навевают ассоциации с английскими гостиными.

Эльвира Жвикова: Я не согласна. Английский дизайн — он более жесткий по эмоциям. Мы лиричнее, белорусская мода более ассоциативная, и в этом ее тонкость. Меня всегда поражают в этом смысле работы Ольги Самощенко. Там не просто изысканный крой, там каждый образ наполнен светом, одухотворенностью. Оля умеет довести женственность до совершенства.

Виктория Попова: И все–таки, как нам довести до совершенства белорусскую моду? Сделать ее модной, в конце концов?

Эльвира Жвикова: Кто покупает авторский дизайн в Москве? Богемная публика, тусовочная, которой у нас, к сожалению, тонкий слой. Поэтому креативный дизайн пока не востребован. Будущее, на мой взгляд, за сокращениями серий. Большие государственные предприятия должны перейти на более гибкую политику: чувствовать своего покупателя, разнообразить ассортимент и выпускать готовую одежду небольшими сериями.

Елена Цокаленко: Мне бы хотелось делать сезонные коллекции. Но маленькими тиражами, чтобы в каждой модели сохранялись авторская мысль, ручная отделка и креатив. Все–таки в серийном потоке одежда неизбежно упрощается, и к дизайну она не имеет никакого отношения.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter