Александр Головин о фильме "Елки-5"

Типаж из-под елки

Александр Головин стал широко известен после сериала «Кадетство», впрочем, за последние 15 лет в его активе уже около 30 ролей в кино, это не считая театральных постановок и полутора десятков сериалов. Если вы включаете телевизор хотя бы раз в месяц, рано или поздно Головин подарит вам с экрана свою обаятельную улыбку. В Минск актер прибыл, чтобы представить предновогоднюю премьеру — продолжение полюбившейся комедии «Елки», и нашел время, чтобы пообщаться с корреспондентами «СБ».

— «Елки–5» вышли в прокат. Признайтесь, не надоело участвовать в продолжениях?

— «Елки»... Наконец–то мы к ним вернулись! Прошлый–то год пропустили. Всей истории, которая рассказывается в фильме, я не знаю: нам не дают читать сценарий целиком, актеры в курсе содержания только той новеллы, в которой принимают участие. Поэтому каждый из нас перед просмотром традиционно готовится к сюрпризам. Неизменные участники с первых «Елок» и по пятые — Иван Ургант и Сергей Светлаков. И мы с Александром Домогаровым–младшим — сноубордист и лыжник. В новом фильме много хороших актрис: Мария Шукшина, Анна Хилькевич, а еще Гоша Куценко, Александр Робак, словом, актерский состав о–го–го какой!

— Как прошли съемки для вашего дуэта с Домогаровым–младшим?

— Мы с Сашей очень любим экшен — побегать, попрыгать, на сноубордах погонять, но в этот раз нам не дали такой возможности, очень жаль. Правда, мы вышли из положения — стали придумывать всяческие столкновения, падения, и многое из нашей импровизации взяли в монтаж. По сюжету мы ищем елку: пытаемся ее купить, теряем деньги, затем пытаемся ее украсть, словом, добыть тем или иным способом, чтобы наши девушки в Новый год остались довольны.

— Что вас держит в проекте Тимура Бекмамбетова? Уже пятый фильм! К «Елкам», можно сказать, прикипели.

— Над проектом работает очень профессиональная группа, и люди в нем — это уже практически семья, нас связывает масса воспоминаний... Это целый кусок моей жизни. И принимать участие в такой новогодней сказке (а их сейчас очень мало), по–моему, нужно и стоит.

— То есть на перспективу, если предложат «Елки–6», вы радостно помчитесь на съемки?

— Ну сначала, конечно же, почитаем сценарий, чтобы знать, что нас ожидает. Но вообще, у нас с Саньком возникла мысль написать отдельную большую и смешную историю про лыжника и сноубордиста и отдать на студию BAZELEVS — а вдруг они возьмутся?

— Вас привлекает именно комедийный жанр?

— На самом деле я за все берусь, просто сейчас зритель чаще всего хочет посмеяться. Поэтому и снимаются комедийные фильмы, а мы в них участвуем. Но у меня есть и серьезные театральные постановки: допустим, в Минск я как–то приезжал играть в спектакле Современного художественного театра «Родня» по пьесе «Старший сын» Александра Вампилова. Это хороший текст, у Вампилова так прописаны персонажи, что актеру даже придумывать ничего не приходится. Не могу сказать, что Васечка — моя самая любимая роль, но я очень дорожу автором. А из того, что прямо мое–мое... Был хороший спектакль «Билокси Блюз» по Нилу Саймону. Там я играл Арнольда Эпштейна — это полная моя противоположность, персонаж с гастритом на нервной почве, которого отправили в армию, а он маленький, худенький и ничего не понимает. Но потом все постепенно меняется для героя в лучшую сторону. Трехчасовой спектакль, где у нас и драка, и танцы, и канаты, и трюки.

— Вам непременно нужна возможность двигаться на сцене и в кино?

— Мне кажется, актер обязательно должен это уметь, а не только красиво говорить. Я люблю подвижных артистов, которые живут в кадре, не застывают на месте. Не «говорящие головы», как обычно в сериалах, когда стоят друг напротив друга два человека и обсуждают какую–то тему. Мне нужно ходить, что–то придумывать, настаивать на том, чтобы в кадре было движение, ведь картинка тогда совершенно по–другому смотрится.

— Считается, что по сравнению с классикой кинематографа работа над фильмами сейчас занимает очень мало времени. Раньше кино снимали по полгода, да еще и на пленку, а сейчас быстро и на цифру. Как считаете, это прогресс или все–таки с точки зрения искусства шаг к деградации?

— Люди работают по–разному. В следующем году, например, выйдет кинокартина «Магдалина», в которой я участвую. И был у меня там съемочный день, когда мы 12 часов снимали один–единственный план. За целую смену можно отснять в среднем 8 минут будущего фильма, а мы отсняли всего лишь 20 секунд! Так что есть и сегодня такие люди, которые репетируют подолгу, чтобы добиться того, чего они хотят.

— Любите ретрокино?

— Я многое пересматриваю. Конечно, спецэффекты доцифровой эпохи сейчас выглядят забавно, но вспоминаешь, как ты в детстве все это воспринимал... Мне кажется, если хочешь приобрести какой–то опыт, нужно обязательно смотреть старые фильмы.

— Гоша Куценко однажды признался, что мечтал бы сыграть Александра Вертинского. А у вас подобной мечты нет? Хотели бы сыграть какого–либо исторического и литературного персонажа?

— Будет–будет такое! В следующем году намечаются проекты, деталей раскрывать пока не стану, но они исторические, с кольчугами–доспехами. А вообще, я еще молодой, Гамлета пока не рвусь играть. Но, конечно, хочется обратиться к какой–нибудь фантастике, чтобы задействовать компьютерную графику, спецэффекты. Сейчас такие возможности в этом направлении открываются!

— Постсоветский кинематограф в плане технологий идет в ногу с мировым или отстает?

— Мы быстро все схватываем! У нас нет пока таких возможностей, такой оснащенности, как в Голливуде, но много наших специалистов работают за рубежом, и они, насмотревшись, сами мастерят какие–то приборы.

— По принципу голь на выдумки хитра?

— Что–то вроде. Вот, скажем, в первых «Елках» мы сами делали бодикам (когда на тебя подвешивают камеру, ты стоишь или идешь, а фон за твоей спиной пляшет). Оператор Леван Капанадзе придумал так снять, обмотал нас скотчем — и все получилось, в кино выглядело вполне даже ничего. То есть наши люди импровизируют очень здорово — и флаг им в руки.

— Каким, по–вашему, должно быть сегодняшнее кино, чтобы иметь успех у зрителя?

— Знаете, наверное, нет прямого ответа на этот вопрос. Всему свое время. Может быть, что–то снимается и выходит не совсем вовремя, а спустя два года или десять лет народ посмотрит на фильм по–другому и скажет: «Да это же шедевр!» Искусство — дело тонкое, Петруха...


Советская Белоруссия № 247 (25129). Пятница, 23 декабря 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter