Тихий рассказ (Продолжение, начало в N 278.)

Но сначала предлагаю снова наполнить чашки. Вижу, вам не слишком по душе зеленый чай? Не проблема, сменим на черный. Но все же хочу посоветовать: постарайтесь приучить себя пить и зеленый. Хотя бы чередовать его с черным. Результат последует почти незамедлительно, правда, сами вы его, возможно, не сразу почувствуете. Первая почувствует это жена... Пока мы улыбались этой почти даже вполне интеллигентной шутке доктора, был подан черный чай. Мы, собственно, не особенно и жаждали его, но уже за день-другой поняли, что чай здесь в первую очередь не питье, а - времяпрепровождение. И даже больше. Как у нас не решаются дела без водочки, так здесь - без чая. Понимая это, мы тоже - вслед за хозяином - дружно потянулись к чашкам. - Так вот, о местных обычаях, - продолжал между тем доктор. - Послеобеденное великодушие детей пустыни безмерно! - провел рукой, как бы следуя за горизонтом. Улыбнулся и перешел на пафосно-шутливый тон. - Приняв дозу - уколовшись или накурившись, глава дома как бы исчезает, сливается со святым духом, освобождая столь нужное в жилище многодетной семьи пространство. Является же снова в мир живых как бы ниоткуда. Вот не было никого на крылечке и - на тебе! - есть! Улыбающийся веселый человечек с кружечкой зеленого чифирчика садится на не знавшее краски крылечко, оглядывает осоловело родную бескрайнюю пустыньку и втягивает первый отпускающий глоток - осторожный, робкий, маленький-маленький. За ним - второй, более решительный, смелый, оживляющий. "Ха-а-а... - выдыхает-тает потомок одного из так и недорезанных коммунистами басмаческих родов. - Якши-и..." И снова глоток: "А-а-а..." И тянется это до вечера... - Вы просто поэт! - не сдержавшись, перебил я доктора. - Как сочно процесс погружения в кайф описали! И в самом деле, райскую жизнь устроили для некоторых не очень сознательных народов руководители родной коммунистической партии и доблестного советского правительства. А как бульбаш или хохол, то - к станку его, гада, к станку! И за три копейки в день, за три копейки! Как юго-восточный товарищ-сосед, потомок варвара Чингисхана, так - нa ему, другу, чифирчика, нa! Пусть прохлаждается-отдыхает! Только бы не трогал тот станок: ведь угробит... На удивление (и слава Богу), доктор не обиделся, наоборот, поддержал меня : - Абсолютно согласен с вами! Не зря говорится: кесарю - кесарево, а... Об этом, думаю, мы еще посудачим. - И, наконец-то, совсем неожиданно произнес: - Теперь вернемся к нашим делам. Я отдаю вам выделенную мне Минздравом машину... Нет-нет, не машите руками! Вы не так поняли. Я отдаю вам не машину, а очередь на нее. К сожалению, не имею возможности за вас ее оплатить, сами видите - строюсь, но, как говорится, чем богаты - поможем: тысяча-другая всегда найдется... Может быть, кому-то покажется, что не было особой нужды вспоминать тут довольно подробно чаепитие за докторским дастарханом. Я с этим не соглашусь. Встреча с "белорусским должником" в песках Каракумии - едва ль не важнейшая часть нашей одиссеи. Если бы не доктор и не его благородный поступок - такая вот отплата долга безвременно погибшему другу - то что было бы дальше? Ничего бы не было! "Финита ля комедия"! Вполне могло случиться так, что вернулись бы мы из песков сыпучих вообще без "каров", а разве что - с песком: в карманах, как уже говорилось, и на зубах. Поэтому доктору - докторово! Тем более что закончил он именно, еще раз подчеркну, словами, коих всего более вожделела душа моя, как и души моих друзей-попутчиков : - Так что, если не возражаете, предлагаю прокатиться в автомагазин. Нас там уже ждут... V В полуторалитровую молочного цвета "пятерку" я влюбился сразу. Денег на госцену (за порогом магазина машина стоила в полтора - два раза дороже) хватило, и доктору раскошеливаться не пришлось. Правда, от покупки и последующей презентации к ней ярких югославских чехлов я "должника белорусов" не удержал. В общем, оставалось добыть машины Гарику и Вахтангу. Здесь снова посодействовал доктор. Отправил ребят с запиской домой к больничному завхозу. Тот, прочитав послание, почесал небритый затылок, но ухоженную, цвета непредставимо далекой отсюда морской волны "копеечку" из гаража выкатил. Машина сразу приглянулась Гарику. Приглянулась, а денег не хватало: на такой вариант художественный руководитель хора, а заодно диссидент и ярый антисоветчик не рассчитывал. Думал купить что попроще, абы ехало не так, как через раз кудахтавший и глохший дедовский "Москвич", приобретенный как раз в год выхода на экраны фильма "Берегись автомобиля". Завхоз же белорусам ничего должен не был и хотя ради начальника-доктора мог существенно подвинуться в цене, но не настолько, чтобы отдавать досмотренную красавицу бесплатно. Позже Гарик рассказывал: в тот момент у него чесались руки позвонить доктору, позвать меня и посоветоваться, что делать, может, у "протеже" недостающую сумму одолжить, но подумал и решил не перегибать палку - человек и так все возможное для нас делает. Казалось, выхода не было. Но неожиданно на выручку пришел Вахтанг : - Давай, дружище, возьмем ее на двоих, как-никак не чужие ведь люди - соседи, а дома разберемся, что к чему и кто кому и сколько должен. Гарик помялся, помялся: очень уж хотелось иметь именно личное авто, но - согласился : - Восток - дело тонкое, однако - дороже, чем длинные языки брехали... Одним словом, мы не уехали пустыми из страны далекой, но, как оказалось, совсем не сказочной. Теперь, по прошествии ряда лет, я понимаю, что тогда нам просто повезло - мы вскочили в последний вагон уходящего поезда. После нас если в Каракумию кто и ездил за "карами", то возвращался, как правило, на своих двоих и с весьма тоскливой физиономией... "Банкет по случаю" начался рано, еще днем. И начался не у доктора. Извинившись, что с гостями больше оставаться не может - вызывали в столицу (помнится, что-то говорилось о повышении), он передал нас своему другу, директору школы. Друг нашего друга предложил "почти земляку" Вахтангу выбрать из шнырявших вокруг баранов наиболее аппетитного, а мне - продегустировать десяток марок местных вин. Я отдал предпочтение белому десертному, и его принесли ящик, что весьма удивило: думалось, будем пить, как некогда в гостях в Ереване, - из бочонка. Готовилось все в тандыре (полутораметровой печи, напоминавшей анфас подкову) прямо у нас на глазах, и гонящие слюну острые запахи туманили не привыкшее к ним сознание. Главный учитель, конечно же, заметил сей нонсенс и еще задолго до духовой баранины нам предложили просветлить туман бокалом молодого вина. Его принесла так и не севшая за стол хозяйка. Восток - дело тонкое, но - не женское... Не прошло и часа, как шашлыки и манты стали исчезать со стола, словно у фокусника. Честно признаюсь: никогда - ни раньше, ни позже, - я не ел ничего столь фантастически вкусного. Ни у поляков, которые, как известно, себе на уме, ни у трудяг-скандинавов, ни у никогда не унывающих баварцев, ни у отдаленных от мира таежных сибирских охотников, ни у бандитистых хозяев Владивостока, ни у обманчиво медлительных арабов... Вино грело кровь, но совершенно по-другому, чем то, что продается в наших краях. Не столько пьянило, сколько веселило, бодрило, придавало сил. Хотелось жить, жить и жить. Долго и счастливо. И чтобы все были счастливы! Все и всегда! Утром встали с удивительно свежими головами - во напитки и закусочка каракумские! - и, не завтракая, засобирались в дорогу. В гостях - хорошо, но когда-то и дома нужно появляться. Дружно постановили, что более опытный водитель Гарик поедет один и за нами, а я и Вахтанг, как недавние выпускники водительских курсов, тихонько покатим впереди, меняясь за рулем. В такой последовательности нас и проводил главный школьный учитель. Улыбкой, жилистым телом и уверенной быстрой походкой он напоминал того, "первого", из известного кинофильма. "Директор - живчик и умница, - думал я, садясь в машину. - А детвора, которую он учит грамоте, - полумертвая. От жары, наверное... - Уже в дороге на ум пришло еще одно наблюдение: - В Каракумии, чтобы быть Уважаемым Человеком, достаточно выучиться и не глотать наркоту ежечасно. У нас полстраны с дипломами и шприца никогда в руках не держали, а Уважаемых - единицы..." VI Бескрайнюю пустыню разрезала ровная и узкая, как между польскими местечками, полоска асфальта. И на этой "узкоколейке" верст этак через пятьдесят, а может, и через сто расставлены собачьи будки. Впрочем, не то чтобы собачьи, скорее - телефонные, в которых все равно сидят собаки, то есть "гаишники", что для многих (не местных) одно и то же. Пустыня и есть пустыня - ни одной лишней молекулы! - и будка видна, словно на ладони. И вы, как человек-недурак, - а не дурак, раз машину купили, а до этого на нее еще и заработать умудрились, всматриваетесь в приборный щиток под именным названием "Ура - Италия! - тире - год шестьдесят седьмой" и облегченно выдыхаете: едете даже не разрешенные "семьдесят", а тихие "пятьдесят пять" - хорошо! Далее поправляете ремень безопасности: как он? Застегнут? Нормально! Что еще не так? "Ручник"? Нет, "ручник" проверял перед выездом - держит. О чем мог забыть? Вот черт - аптечка! Нет, не черт: чтобы доктор и без аптечки? Чушь собачья! Есть аптечка! Какие другие могут возникнуть вопросы? Алкоголь? Пили накануне. По тройке десертного "бэтэ" на брата - разве это питье? К тому же вместо завтрака приняли по литру молочка козьего - желудки прочищали. Забыть! С алкоголем у парня в фуражке, если остановит, тоже номер не пройдет. Пожалуй, все. Рулим, улыбаемся, не волнуемся. "800 метров до поста ГАИ", "400..." Где это они столько дорожных знаков в пустыне понаходили? И отчего до сих пор по домам не разнесли? Чудеса. Не похоже на эту публику... Вылезает дружок, вылезает ласковый. Еще б не вылез. Ему ведь из будки дальше видно, чем мне из кабины "жигуленка". "К обочине, к обочине", - показывает полосатой палкой дорожный начальник, и команду я выполняю. У меня же все о`кей, какие проблемы? - Дорогой гость нашего солнечного края! - ошарашил, как бы влез мне в грудь и погладил по сердцу дорожный смотритель и, кажется, иллюзионист плюс сказочник. - Великодушно прошу извинить, что прервал ваше долгожданное возвращение на Родину, - вышла рука из моей груди. - Не желаете ли пройти в мои апартаменты? Будете приятно удивлены! Это уже полный перебор! Какая речь! Какие манеры! Ладно, доктор в первом ММИ учился, шесть лет мозги сушил, Руслан от тещи, большой поклонницы Пушкина и, между прочим, выпускницы А-ого нархоза, куда простого смертного и с круглыми "пятерками" в аттестате не возьмут, нахватался, но - дорожный мент? Чудеса! Шахерезада да и только... Мент ожидающе улыбался, и надо было что-то отвечать. - Вопрос риторический. Минуточку, только захвачу документы... - Не надо никаких документов! И так вижу: хороший человек за рулем. А товарищ ваш, сдается, из солнечных краев родом? Вахтанг как-то неактивно подтвердил догадку и даже вяло поздоровался, но из машины не вылез (южане отчего-то все друг к дружке в присутствии "северян" неравнодушны), - впрочем, на этом никто и не настаивал. Я двинулся к "апартаментам". Требовалось пройти в будку и на как можно дольше отвлечь гаишника. Тогда у Гарика, притормозившего неподалеку, появлялся шанс проскочить без досмотра. - Прошу! - открыл передо мной дверь старший лейтенант. - Восток - дело тонкое и... гостеприимное! Не ожидали? Я притих. Нижняя, закрытая часть будки была увешана шикарными импортными женскими костюмами - из тех, что называются "на выход". В таких одежках и по вечерним Каннам можно прогуляться! И в самом деле - не мент, а иллюзионист! - Английские вещи! Не какое-нибудь "шило" мэйд ин Турция, которым все промтоварные вокруг завалены: бери - не хочу! - ожил старлей, уловив мой загоревшийся взгляд. - Выбираем любимой женщине подарок. Машина - хозяину, супернаряд - его красавице! Все рады, довольны и счастливы! Полный, уточню, комплект! И отдается все за треть цены, ибо (гостям можно признаться) товарчик на реализацию брат из таможенного конфиската передал. А даст Бог подружимся, так и на карте покажу - у вас, видел, атлас автодорог имеется, - как посты с нашими ребятами, не шибко понятливыми, до самого Красноводска (теперь переименованного, понятно, по просьбам трудящихся в Туркменбаши) объехать, а если поймают - научу, какие байки для отбивки рассказать... (Продолжение в следующем номере.)