Тиха украинская ночь...

Вот потрясающий пример идеологизированного воспитания и обучения: думаю, процентов восемьдесят из нас, закончивших советскую среднюю школу, абсолютно искренне уверены, что "Полтава" написана Пушкиным о сражении Петра I с войсками Карла ХII. А между тем Полтавская битва - всего лишь эпизод в большой поэме о любви 60-летнего гетмана Ивана Мазепы и 16-летней дочери украинского магната Кочубея - Мотри. Правда, в поэме А.С.Пушкина, видимо для благозвучия, она названа Марией. Что ж, великий поэт в своем произведении может допустить некоторые вольности в обращении с историей. Да и, как модно сейчас говорить, - время было такое... Для Пушкина Иван Мазепа - "злой старик", лицемер, соблазнивший и погубивший юную красавицу, тать, который задумал и исполнил коварную измену: "...Но чем Мазепа злей, чем сердце в нем хитрей и ложней,/ Тем с виду он неосторожней..." - так характеризует он знаменитого гетмана. В реальности же средь того исторического ландшафта Мазепа был человек чрезвычайно интересный, получивший европейское образование, не чуждый литературе, музыке, философии... Иван Мазепа с малых лет осваивал езду верхом и владение саблей, изучал европейские науки, а со временем по настоянию матери поехал учиться в Киево-Могилянскую коллегию, которую в годы своего гетманства превратит в академию. Любимыми авторами Мазепы были Цицерон, Тит Ливий, Тацит, Макиавелли. По окончании коллегии отец Ивана Мазепы Степан-Адам (довольно заметная фигура в свите гетмана Выговского) посылает сына ко двору польского короля пажем, откуда его как талантливого шляхтича направляют в Западную Европу для завершения образования. Голландия, Франция, Германия, Италия расширили мировоззрение молодого человека, обогатили духовно и политически. Он досконально изучил основы фортификации, пушечное дело и прочие науки. Стройный, невероятно привлекательный внешне, Иван был весьма просвещенным человеком для своего времени: владел, кроме украинского, русским, польским, латинским и французским языками. С юных лет и до глубокой старости Мазепа обладал даром очаровывать людей: грозные короли и цари, суровые воины и казаки покорялись его обаянию. Что уж говорить о женщинах... Не мудрено, что через его жизнь проходит ряд любовных приключений. Кроме Пушкина, его судьбе посвятили замечательные произведения Вольтер (1731 г.), Францишек Госецкий (1732 г.), Анри Констана д`Орвиль (1764 г.), Генрих Бертуха (1812 г.), американец Джон Говард Пейн (1852 г.). В XIX веке обширную "мазепиану" пополнили новые оперы, симфонии, этюды, романы, повести, поэмы, художественные полотна. В западноевропейской литературе Мазепа благодаря романтической поэзии остался легендарным героем. Английский поэт Байрон, французы - писатель и поэт Гюго и живописец Верне, венгерский композитор Лист создали произведения, вознесшие своего героя на уровень исторического символа. Вот слова, которые вложил в уста герою своей поэмы "Мазепа" Джордж Гордон Байрон : "Я очень был красив тогда; Теперь за семьдесят года Шагнули, - мне ль бояться слов? Немного мужей и юнцов - Вассалов, рыцарей - со мной Могли поспорить красотой". Да, Мазепа был красив - и в юности, и в зрелом возрасте. Один из его злейших врагов при дворе польского короля, чтобы опорочить пользующегося благосклонностью двора молодого украинского шляхтича, выдумал историю, что влюбленный в жену польского магната Мазепа был застигнут супругом "на горячем" и привязан к крупу дикого коня, который умчал его на Украину. Романтическая история, однако, вовсе не опорочила молодого казака, а придала ему шарм. А вот то, что мифический конь умчал его на Украину, было глубоко символичным, поскольку и юным казаком, и пажем при королевском дворе, и студентом в европейских университетах, и закаленным воином, и великим гетманом - всегда и повсюду Мазепа был предан только своей родине - заботился только о ее благополучии. В то время на Украину устремляли свои взоры три могущественных соперника - Польша, Россия и Турция. Каждое из этих государств имело в Украине своего гетмана. Самый знаменитый из них - Петр Дорошенко - хотел видеть Украину единым государством. К нему и пришел Мазепа. Образованный, с дипломатическими способностями, он быстро становится комендантом гетманской гвардии, а вскоре - почетным генеральным писарем, то есть главой дипломатического ведомства казачьего государства. Казачий "министр иностранных дел" Правобережной Украины Иван Степанович Мазепа ведет переговоры с "левобережным" гетманом Самойловичем, с турецким султаном и крымским ханом, с московским царем и польским королем, даже с французским - Людовиком XIV. В 1674 году Иван Мазепа, направляясь на переговоры с турецким султаном, попадает в засаду запорожских казаков, которые всегда отличались ничем не сдерживаемой вольницей. Едущего на переговоры к султану дипломата легко было посчитать предателем и казнить. Такая судьба, по всей видимости, была уготована и будущему гетману. Однако после его речи в свою защиту запорожский атаман Иван Сирко, командовавший ватагой, сказал, подумав, запорожцам пророческие слова: "Не убивайте его... Возможно, когда-то он пригодится родине". В 1687 году гетманом Украины казачья старшина выбирает Ивана Мазепу. Гетману шел уже пятый десяток, однако он был силен, вовсе не чувствовал себя стариком и был готов встретить свою последнюю, самую светлую и самую трагическую любовь. Мотря Кочубеевна была крестницей гетмана. Это делало его любовь к ней непонятной и оскорбительной для носителей общественной морали тех времен. По большому счету, даже великий Пушкин посчитал ее чем-то неприличным, поэтому появились строки: "Она забыла стыд и честь,/ Она в объятиях злодея!" Но гетман Мазепа не был злодеем, коварно похитившим дочь Кочубея. Их чувство друг к другу - пример обоюдной, пламенной любви, о которой поэт с недоумением сказал: "Порой и старца строгий вид, /Рубцы чела, власы седые/ В воображенье красоты /Влагают страстные мечты". О том, что мы стали свидетелями страстного, обоюдного чувства, когда влюбленные забывают условности, приличия, когда их мало беспокоит мнение окружающих, когда ничего не значат увещевания родителей, каноны религии, свидетельствует переписка гетмана со своей любимой. Письма Мазепы к Мотре сохранились случайно. В своем доносе Петру, желая продемонстрировать полнейшее моральное падение злоумышляющего против России гетмана, Кочубей приводит его письма к дочери. Только благодаря тому, что личные письма, перехваченные отцом, были приобщены к доносу, они сохранились в архиве тайного приказа. Вот одно из них : "Моя сердечна кохана Мотронько! Поклiн мiй вiддаю Ваша Милiсть, моэ серденько, а при поклонi посилаю Вашiй Милостi гостинця - книжечку i обручик дiямантовий... За тим цiлую уста коралевii, ручки бiленькii i всi члонки тiльця бiленького, моя любенько кохана!" Что отвечает девушка своему любимому, мы не знаем, но вполне допустимо, что ответ угадал поэт Иван Перепеляк, в 1994 году посвятивший любви гетмана и Мотри Кочубеевны свою поэму "Последняя любовь гетмана" : "Я не втоплюся у журбi. На кращi буду ждати перемiни. Дай, Боже, сили! Любий, а тобi - Любить мене, як любиш Украiну!"... Мотря Кочубей интуитивно понимала, какую опасную, сложную и рискованную игру затеял ее возлюбленный, понимала и то, что иного выхода у него нет, потому что любовь к родине была у него в крови. Мотря разделяла взгляды Мазепы... Не следует думать, что украинская девушка тех времен была малограмотной хуторянкой, которая не разбиралась в хитросплетении политических интриг и не думала о судьбе родины. Единомыслие, понимание смертельной рискованности предприятия, которое затеял Иван Степанович Мазепа, добавляло огня в то пламя, которое уже горело в сердце Мотри. История знает не один пример, когда последняя, самая светлая и самая болезненная любовь подвигала мужчин на безумства, на великие поступки, на созидательные подвиги, которые навечно вписывали их имена в историю человеческих свершений. Вспомним хотя бы последнюю любовь Иоганна Вольфганга Гете, результатом которой было создание "Мефистофеля", или трагическую любовь великого самаркандца Улугбека, ради которой он отказался от престола... Почти вся "мазепиана", в которой принимали участие гении мировой литературы - Вольтер, Байрон, Пушкин, именно это единодушие, единомыслие по отношению к родной земле, к родине почитали, как ни странно, чем-то второстепенным. Между тем именно оно цементировало чувства Мотри и Мазепы, поднимая их на почти античные высоты. Смею утверждать, что догадался об этом только один поэт, не столь замечательный и знаменитый, как упомянутые выше, но тем не менее прозорливый. Имя этого поэта Рылеев. Тот самый декабрист, который создал еще одну поэму о Мазепе - "Войнаровский", в которой он уравнивает Мазепу и Петра, победителя и побежденного, в одном - в их стремлении возвысить свою родину. Каждому свою: Петру - Россию, Мазепе - Украину... Рылеев так характеризует Мазепу: "Для (него), кажется, ничего не было священным, кроме цели, к которой стремился: ни уважение, оказываемое ему Петром, ни самые благодеяния, излитые на него сим великим монархом, ничто не могло отвратить его от измены". И далее Рылееву-прозаику вторит Рылеев-поэт, доверяя Мазепе произнести в финале поэмы : "Спокоен я в душе своей; И Петр, и я - мы оба правы : Как он, и я живу для славы, Для пользы Родины моей". И уже от себя Рылеев не соглашается с Пушкиным, который убежден - со временем потомки забудут имя Мазепы, забудут и его героическое сопротивление Петру, и его любовь. Что в памяти народной он останется тем, кем вывел его в "Полтаве" на авансцену истории Александр Сергеевич: злобным, могущественным изменником, коварным соблазнителем, как будто и не было у гетмана ни высокого служения Родине, ни высокой и светлой любви к Мотре. Предвидя это расхождение в восприятии образа великого казачьего гетмана, декабрист Рылеев пишет : "Еще, быть может, друг народа, Спасет несчастных земляков, И, достояние отцов, Воскреснет прежняя свобода!"