...Ревет двигатель, и на «зебру» на большой скорости въезжает навороченная «аудюха». Горит зеленый, около десятка шокированных горожан посреди дороги бросаются врассыпную. Молодая мама с детской коляской еле успевает увернуться от машины, а я замечаю абсолютно ненормальный взгляд водителя, который, мне кажется, вряд ли понимает, куда едет и зачем. Не говоря уж о том, как.
Кто может определить, что произошло с этим парнем и, возможно, происходит с другими такими же неадекватными водителями? Я провела небольшое расследование и, к своему удивлению, поняла: никто! Даже в том случае, если человека, употребившего те же спайсы или миксы, остановят сотрудники ГАИ, они окажутся бессильны. Ну, накажут за нарушение правил дорожного движения. И все. Доказать, что человек принял перед поездкой дозу психотропных веществ, то есть курительную смесь, практически невозможно. Так что и моя, и наша общая безопасность — дело весьма призрачное.
Ежедневно в Витебской областной Госавтоинспекции рассматривают дела водителей, которые сели за руль в состоянии опьянения. Три-четыре нарушителя из каждых десяти, утверждают инспекторы, находились под воздействием наркотических средств. Со спайсами — ни одного! И вовсе не потому, что их в природе, как говорится, не существует. Они есть. А вот единого способа экспресс-определения спайса в организме человека — нет. Если пьяного водителя изобличает та самая банальная трубочка, наркомана — тест-полоска с последующим лабораторным подтверждением, то доказать, что водитель находился именно под спайсами, отнюдь не так легко. В области, например, такой анализ не могут провести даже в химико-токсикологической лаборатории Центра психиатрии и наркологии. Да, иногда образцы биоматериалов отправляют в Минск, но это очень проблематично и требует больших затрат времени и сил на подготовку документации. А уж про сотрудников ГАИ и говорить не приходится. Если они, на свою беду, не поверят подозрительному водителю, ссылающемуся на бессонную ночь, артериальное давление и головную боль в оправдание красных глаз, суетливых движений и качающейся походки, то только зря потратят время на освидетельствование — определить спайсы, повторюсь, невозможно.
Я узнала: сегодня витебские врачи уповают на обещанную покупку специального хроматографа стоимостью 1,2 миллиарда рублей. С его помощью можно будет проводить обследования на содержание спайсов, хоть и не в массовом порядке. Возможно, скоро появятся и тест-полоски, правда, разработчикам придется помучиться: уж слишком много разновидностей формул этой отравы существует. Тогда и проблема безопасности дорог будет частично решена.
Почему частично? Потому что опасность быть пойманным еще не гарантия законопослушности. Здесь я согласна с наркологами-профессионалами. Мы пока не прочувствовали в полной мере остроту этой проблемы лишь потому, что пагубные спайсы сравнительно недавно захватили в свою власть молодежь. Возраст заядлых «спайсоманов» во многих случаях исчисляется с 16—17 лет. К достижению совершеннолетия большинство из них уже будут иметь устойчивую зависимость. Система анонимности лечения не всегда идет на пользу. Большинство подростков и их родителей предпочитают не афишировать свои проблемы. Официально идут за помощью только те, кто уже не может избежать гласности: попался в общественном месте, был доставлен «скорой» в больницу и т.д. Что в итоге? Погрязших в дурмане подростков невозможно отследить, проконтролировать, заставить лечиться. Родители таким образом пытаются обезопасить будущее своих чад, но кто обезопасит всех нас? Завтра этот ребенок пойдет в автошколу, получит водительские права и выедет на дорогу. Или купит охотничье ружье. Или отправится служить в армию…
Не знаю, как вы, но я уже каждую минуту готова к встрече с «неадекватом» на дороге, во дворе дома и даже в подъезде. Кстати, недавно на лестничной площадке стала свидетелем семейного скандала соседей сверху. Шестнадцатилетний паренек убеждал разъяренного отца в том, что чисто случайно нашел за электросчетчиком спрятанную кем-то закладку спайса…
a_veresk@mail.ru
