Тени из прошлого возвращаются? Фильм “Никто не хотел умирать” во времена СССР был культовым.

Рассказ о прибалтийских “лесных братьях” был построен в жанре кинобоевика: после убийства председателя сельсовета четверо его сыновей на похоронах клянутся не покидать деревню до тех пор, пока не уничтожат банду Домового... Но не многие тогда в Советском Союзе представляли себе, что это за явление — “лесные братья”.

Рассказ о прибалтийских “лесных братьях” был построен в жанре кинобоевика: после убийства председателя сельсовета четверо его сыновей на похоронах клянутся не покидать деревню до тех пор, пока не уничтожат банду Домового... Но не многие тогда в Советском Союзе представляли себе, что это за явление — “лесные братья”.

Советская власть в прибалтийских республиках так и не вросла в сознание народа, не была принята, как естественная, а в начале 90-х годов была вообще отторгнута.
Сегодня Латвия, Литва и Эстония уже независимые государства. Они вошли в ЕС и НАТО, на балтийских брегах выросло новое поколение, которое даже не знает, что означает аббревиатура ЭССР. Прошло почти пятнадцать лет суверенной жизни, но советское прошлое продолжает там жить. Правда, отношение к нему целиком уже окрашено в черные краски, без малейших оттенков и белых проблесков.
Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга недавно заявила, что 9 мая — это “не только день победы над фашизмом. Эта дата означает и потерю независимости для всех трех стран Балтии”. Глава латвийского государства считает, что участие в торжествах по случаю 60-летия Победы над фашизмом является для них неприемлемым. По ее словам, “мы должны показать миру и другую сторону этой даты”.
Но что же эта за оборотная сторона медали?
Депутаты Европарламента, в основном из прибалтийских стран, обратились с письмом к лидерам стран мирового сообщества, в котором говорится, что участие глав западных держав в мероприятиях на высшем уровне в Москве 9 мая 2005 года станет признанием советской “оккупации” и преступлений коммунистического режима.
Сейм Латвии решил не предоставлять льгот ветеранам, участвовавшим во Второй мировой войне на стороне антигитлеровской коалиции. Советских ветеранов в Латвии 12 тысяч.
Еще несколько лет назад  день латышского легиона СС был включен в календарь официальных памятных дат государства и отмечался в марте маршем эсэсовцев по улицам Риги.
Во все это трудно даже поверить, особенно если вспомнить, как в нынешнем году западными лидерами с небывалым размахом отмечался юбилей начала высадки коалиционных сил в Нормандии в 1944 году.
Так почему же столь негативное отношение к освобождению Европы от нацизма  существует в некоторых странах балтийского региона?
Может, идеология неонацизма там является государственной?
Нет. Такое невозможно, как поднятие знамен крестовых походов. Но парадокс в том, что государства “старой” Европы хотя и поправляют порой своих “новых” коллег и напоминают о Нюрнбергском процессе, но в целом радикальные прибалтийские настроения не встречают серьезных отповедей. Почему? Разделительная линия НАТО — это своего рода защита от восточных ветров. Для североатлантического блока важно, чтобы эта защита была максимально прочной.
Конечно, ничто из ничего не берется, и ничто никуда не исчезает. И поводов для “десоветизации” у прибалтов достаточно. Но цивилизованное отношение к истории в том и заключается, что нужно уметь за налетом пыли увидеть то, что действительно является ценным.
При освобождении балтийского региона Красная Армия в 1944 году потеряла 200 тысяч бойцов.
Заявления же о том, что, мол, одни оккупанты были заменены другими — это, по сути, знак равенства между нацистским наступлением и освобождением от нацизма.
Бесспорно, разгром немецкой армии в Латвии, Литве и Эстонии по своей исторической значимости не равноценен процессу появления новых республик в составе СССР. Но отряды “лесных братьев” — это еще не повод смешивать в одном котле первое и второе. В партизаны в конце 1944 года ушли не только “заможные хуторяне”, но и полицаи, солдаты, офицеры из национальных легионов СС. Цель у всех была одна — добиваться независимости. Все, что было так или иначе связано с СССР, подлежало уничтожению. Поджигались дома коммунистов, расстреливались колхозные активисты, совершались налеты на военные гарнизоны. Шла борьба. Ее можно назвать борьбой за независимость, потому что жители землянок питались надеждой, что “англо-американцы добьются от Советов суверенитета всем”. Однако после нового передела мира на Потсдамской конференции “лесным братьям” стало ясно, что Европа победителями поделена совершенно иначе. Партизанское движение пошло на убыль. Но “красный террор” на новых территориях, изменение всего уклада жизни прибалтов еще до начала 50-х годов питали сопротивление.

Советский Союз признал свои ошибки: культ личности, репрессии, жестокая повальная коллективизация, раскулачивание. Конечно, прибалтийским государствам от такого признания не легче. Почти пятьдесят лет их истории были так или иначе связаны с этими “ошибками”. Но тем не менее это не оправдание, когда рядовым солдатам, мерзнувшим в лесах и болотах, терявшим своих друзей-однополчан, становившимся инвалидами, сегодня даже в праздник открытки никто из правителей не пришлет. Историческая справедливость заключается не только в том, чтобы отделять одни события от других, но и отделять рядовых солдат, прокладывающих своими телами путь к освобождению, от идеологии государственной машины.
Прибалтийские страны вошли в Российскую империю в XVIII веке. До этого они боролись с немецкими и шведскими завоевателями. А реальную свободу получили только после 1917 года. В 1940 году по пакту Молотова—Риббентропа на их территорию были введены войска Красной Армии. Тогда же была захвачена немцами Польша, пали многие страны Европы.
Но сегодня Франция и даже Германия считают национальным праздником день краха Третьего рейха.
Третий рейх не победила ни Франция, ни Англия, ни даже США. Победил числом неимоверных жертв СССР.
Можно предположить, что если бы Прибалтику вычистили от нацистской символики войска союзников, то Латвия, Эстония и более терпимая Литва торжествовали бы со всем миром.
Но союзники открыли второй фронт лишь тогда, когда падение Берлина было уже не за горами и когда Верховная ставка уже разрабатывала наступательные операции в центре Европы.
Историю нельзя переписать. Но одни на ней учатся, а другие ее не признают, что, впрочем, последним вряд ли  делает честь.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter