Максим Климкович, Владимир Степан. Тень ангела. Роман. Минск, Мастацкая лiтаратура, 2011.
Пока мы спорим, каким образом сделать нашу литературу популярной, начинают появляться реальные проекты: в серии издательства «Детектив — боевик — триллер» (есть и еще одна, «Готика — фэнтези — хоррор») задумано выпускать произведения белорусских писателей в переводе на русский язык в популярном карманном формате. Владимир Степан и Максим Климкович — авторы, хорошо знакомые любителям литературы, успешные сценаристы, которые детективный, авантюрный жанр освоили профессионально. Роман «Тень ангела» построен по всем канонам. Динамичное действие переходит из одной исторической эпохи в другую, есть корыстные преступники, благородные жертвы и драгоценные артефакты. В качестве последних фигурируют сокровища иезуитов, спрятанные в XVII веке в Мстиславле, а также неизвестная картина Дюрера, а именно — изображение ангела. Означенная живопись вносит в повествование элемент мистики. Параллельно с детективным сюжетом — погоней за сокровищами — перед нами разворачивается панорама истории Беларуси: захват войсками князя Трубецкого города Мстиславля, трагические годы революции, события времен Великой Отечественной войны... И, разумеется, через все эпохи проходит неумирающая любовь.
Денис Драгунский. Ночник. Рипол классик, Москва, 2011.
Записывать сны и выдавать это за почти художественное произведение — идея неновая. Особенно увлеклись ею творческие люди после того, как в моду вошли исследования Фрейда и Юнга. Вот только я–то хотела познакомиться с прозой Дениса Драгунского, сына автора культовых «Денискиных рассказов», который в отличие от многих «писательских деток» действительно котируется по гамбургскому литературному счету. Но обнаружила, что попались мне не рассказы, а честные записи снов. И вот что меня всегда удивляло: когда талантливый писатель начинает стилизовать произведение под сны, использует видения, посланные подсознанием, смешивая явь и бред, — это завораживает. Например, произведения Гессе, Кафки, Майринка... А когда начинают записывать «голые» сны — при всей их причудливости получается скучно, как чтение медицинской карты. Пример — «Мартын Задека» Ремизова. У Дениса Драгунского тоже не вышел бестселлер. Вот когда автор приводит реальное событие, спровоцировавшее сон, — сразу появляется смысловая глубина. Есть и просто афористические видения, вполне возможно, обработанные автором в неспящем состоянии: «Две фигуры на лестнице в нашем подъезде. Нежная барышня и грязный бомж. Подходит дамочка в пиджаке и кофточке, со шнурком, повязанным, как галстук. По виду — типичная училка. Она говорит мне: «Денис, это два воплощения великой русской литературы». Прямо хоть в Живой журнал записывай... Кстати, некоторые литераторы именно так и делают. И что у них действительно приснившееся, что — придуманное, уже не разберешь.
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр–т Независимости, 72.
