Санкции, вновь введенные Вашингтоном 7 августа, отменили продажу самолетов иранским компаниям (общая сумма таких контрактов ИРИ со США составила 39,5 млрд долларов). Кроме этого, ограничения нанесут ущерб иранскому экспорту ковров, икры, фисташковых орехов, золота, а также импорту автомобилей. Вторая фаза санкций должна быть введена в ноябре и затронет уже экспорт нефти и газа, самую существенную отрасль иранской экономики.
Зачем же тогда недавно Дональд Трамп утверждал, что он не прочь был бы поговорить с Али Хаменеи, верховным лидером Ирана, безо всяких предварительных условий? Это, по-видимому, была игра. Понятно, что в Тегеране откажутся.
Но власти в Тегеране хотят выглядеть твердыми и непоколебимыми. Вот и на днях 79-летний лидер страны, освоивший Twitter, ответил на брошенное американским президентом предложение о переговорах: «…Позвольте мне сказать несколько слов народу: «Не будет никакой войны, но не будет и переговоров со США». А для подкрепления этих слов военные продемонстрировали баллистическую ракету нового поколения.
И все было бы хорошо, да только внутри в стране тоже неспокойно. Социальные протесты в крупных городах то затухают, то вспыхивают с новой силой с декабря 2017 года. Одну волну недовольства сбили Корпус стражей исламской революции и землетрясение. А сейчас о протесте заговорили снова.
Феномен нынешнего народного иранского сопротивления — женский протест: дамы публично срывают с себя паранджу. И репрессии уже не помогают. Не пугают и два года тюрьмы за такое «преступление» (кстати, по закону это минимум): все большему количеству женщин надоедает смотреть на мир через сетку вуали или прорези для глаз. Женщины становятся футбольными фанатами. Это тоже отличие нынешнего иранского женского движения. Иранские любительницы футбола были замечены без мужчин и с непокрытыми головами в Москве на чемпионате мира. И болели они за иранскую команду. На равных с мужчинами. И фанаты сейчас считаются одними из основных носителей недовольства внутри страны. Протестующие даже поднимают лозунги, восславляющие свергнутую в 1978 — 1979 годах династию. Свобода оказалась лучше средневековых порядков — диктатуры Церкви и сжигания ведьм.
Эксперты, наблюдающие за ситуацией в Иране, разделились на два лагеря. Первые утверждают, что нынешний режим там кардинально изменится. Другие настроены более пессимистично: они верят в незыблемость иранских устоев. Но, скорее всего, в ближайшее время не произойдет ничего значительного. Внутри страны протесты приведут к чистке рядов правящего духовенства и перераспределению капиталов. Тегеран, очевидно, постепенно уменьшит военную помощь режиму Башара Асада в Сирии и Северной Корее, пустив свободные финансы на латание дыр в экономике. А религиозные авторитеты продолжат делить наследство дряхлеющего вождя.
Что может случиться на международной арене? Пока, как представляется, тактический перевес на стороне Тегерана: Иран смог договориться, во-первых, с соседними государствами об урегулировании проблемы Каспийского моря, к чему раньше был не очень расположен, и во-вторых — с Турцией и Россией о расчете в национальных валютах при торговых операциях. Однако перевес стратегический пока у противников «режима аятолл»: санкции еще не дали о себе знать, да и поддержание региональной экспансии требует вложения свободных средств. Гонка вооружений может со временем подорвать слабеющий уже Тегеран, как некогда она подорвала СССР.
shavialiou@bsu.by
