Законы рынка
— Задача любого театра — создавать спектакли, которые будут интересны зрителю. Над этим и работаем. В Купаловском сейчас идет 97-й сезон, а мы уже готовимся к своему юбилею. Конечно, проблемы есть. Зритель, который приходит в зал, видит только верхушку айсберга. На самом деле театр, его так сказать, подводная часть, — это огромный завод. Неправильно думать, что здесь работают только актеры. К слову, на каждого актера приходится еще по четыре-пять человек персонала: бутафоры, столяры, костюмеры, гримеры и так далее. И без этих людей никак. Театр — командный вид искусства.
Огромной нашей проблемой долгие годы было здание, которому, напомню, далеко за сто лет, оно является памятником архитектуры. После реконструкции стало работать значительно легче. Можно даже сказать, что сегодня это гордость не только сферы культуры, но и всей страны. Нам завидуют другие белорусские театры и восхищаются иностранцы. Часто спрашивают, за какие деньги мы реконструировали здание. Услышав: «За счет государства», очень удивляются. Когда мы собираемся на гастроли и высылаем райдер, например, во Францию, там удивляются нашим высоким требованиям. А мы здесь работаем на самом современном техническом оборудовании и это же хотим видеть, когда выезжаем за пределы страны.
Каждый год перед началом театрального сезона на сбор труппы к нам приходит представитель Министерства культуры и задает вопрос: «Какие у вас есть проблемы?» Старожил нашего коллектива народный артист СССР Геннадий Степанович Овсянников говорит: «Пятьдесят лет в театре три проблемы — жилье, зарплаты и выделение средств на постановки». К счастью, за счет сдачи арендного комплекса «Магистр» нам удалось полностью решить вопрос с жильем: все наши творческие работники получили там квартиры.
Заполняемость залов? Мы со своим зрителем находимся в рыночных отношениях. Есть предложение, в данном случае спектакль, — должен быть спрос. Эти законы рынка нам никак не обойти. И каким бы заслуженным ни был Купаловский, мы все равно должны работать над продвижением своего бренда каждый день. За нас это никто не сделает. Театр сегодня — это зеркало того, что происходит на улице. Мы должны предлагать то, что будет пользоваться спросом. Конечно, все не так просто, ведь должна быть и белорусская драматургия, и школьная программа и так далее. Что-то из нашего репертуара более кассовое, что-то менее. И задача руководства театра — найти тот баланс, золотую середину, чтобы мы могли соответствовать тем задачам, которые перед нами ставит высшее руководство, — зарабатывать деньги, выходить на самоокупаемость, то есть делать все возможное, чтобы снять нагрузку с бюджета. Но в то же время не забывать главную миссию театра.
В финансовой цепочке распределения доходов любого человека театр является последним звеном. Все зависит от платежеспособности населения. Получив зарплату, человек в первую очередь тратит деньги на то, без чего он не может жить, — питание, затем оплата коммунальных платежей и так далее. Здорово, если у него что-то остается на культуру и досуг. Но если вдруг встает выбор: потратить последние 10 рублей на лекарства или театр, — скорее всего, выбор будет не в нашу пользу. И мы это хорошо понимаем.
Двойные стандарты
— Первая проблема — это отсутствие внятного закона о меценатстве, который бы поспособствовал развитию театрального искусства. Здесь же надо говорить и об отсутствии налоговых льгот и понижении арендных коэффициентов для независимых театральных площадок. Если брать зарубежную театральную практику, то она показывает, что лет десять назад именно независимые площадки поспособствовали развитию европейского театра, например польского. Независимые театры делают эксперименты, осваивают новые формы, а государственные такое могут позволить себе все меньше, потому что в их отношении сейчас существуют двойные стандарты. Что это значит? Перед государственными (и даже национальными) театрами формулируются какие-то высокие задачи, а на деле от них требуют выполнять показатели по заполняемости зала. Отсюда их репертуар начинает носить антрепризный характер. Ставят то, что заполняет зал. В знаменитом берлинском театре Шаубюне, который содержится на деньги налогоплательщиков, никогда в жизни не будут идти антрепризные спектакли. Это, как правило, хорошая драматургия, классическая или современная, острые темы. Но там никогда не будет таких незамысловатых спектаклей, какие бывают в наших национальных театрах. Использовать театр сугубо для развлечения — это все равно что микроскопом забивать гвозди.
Вторая проблема — закрытость сообществ, дискоммуникация между коллективами. По большому счету, все сами по себе и варятся в своем соку. Нет диалога, который бы содействовал развитию. Нет заинтересованности в том, чтобы совместно решать наши проблемы, как это делается в нормальном гражданском обществе. И нет единого авторитетного органа, который бы способствовал развитию различных театральных форм, как например Союз театральных деятелей в России. Эта организация действительно занимается очень многими программами, которые продвигают молодежь, к примеру.
Наш СТД носит номинальный характер. Вы что-нибудь слышали про его деятельность, кроме конкурса «Хрустальная Павлинка», который, похоже, уже тоже перестали проводить? Но даже существуй эта премия по-прежнему, это совсем не те действия, которые могут способствовать развитию театрального искусства. СТД не хватает молодого активного руководителя, который мог бы поднять эту организацию на уровень, близкий к тому, что имеют наши российские коллеги.
Патриархат в руководстве театральной системы — еще одна проблема. Молодым очень сложно пробиться, внести свои идеи, они, как правило, сразу отметаются. Все это звенья одной цепи. Молодым не доверяют, так как это будет эксперимент, а он может быть не очень успешным, в итоге зал не заполнится и так далее.
Еще лет 10—15 назад, когда только появилась новая волна молодых белорусских авторов, режиссеры говорили, что мы никогда в жизни это не будем ставить, хотим только Чехова и Шекспира. Но прошло время, появились молодые режиссеры, которые хотят работать с современными драматургами и с острыми темами: Александр Марченко ставит Виталия Королева, Екатерина Аверкова — Павла Пряжко, Дмитрия Богославского и Юлию Чернявскую, Саулюс Варнас — Николая Рудковского и так далее. Подвижки есть, и они способствуют развитию театра в целом и драматургии в частности.
«Синдром Медеи»: это тот случай, когда молодые режиссеры обращаются к современным авторам.
Белорусский театр через пять—десять лет? По сути, думаю, в основе останется система репертуарного театра. Но сегодня есть тенденция к социальному и документальному театру, пришедшая к нам из России и Европы. Такие спектакли уже появляются у нас, думаю, со временем их станет еще больше. Увеличится количество независимых театров. Есть первые ростки, через пять—десять лет они укрепятся. Должна быть альтернатива репертуарному театру, это один из залогов развития.
Наталья Степуро
stepuro@sb.by
Месца — эксперыменту
— Даволі складана вызначыць тры праблемы паасобку. Таму што тыя, якія на сённяшні дзень існуюць, нейкім чынам спалучаюцца і пераплецены між сабой вельмі моцна. Але паспрабую вылучыць іх у рэйтынг.
Першае. Нягледзячы на тое што ў апошні час ёсць нейкія добрыя, як мне падаецца, знакі — адчуваецца большае разуменне феномена тэатра з боку функцыянераў ад культуры, усё ж, думаю, адна з галоўных праблем тая, што тэатры ў пагоні за гледачом і за выкананнем планавых паказчыкаў губляюць канкрэтны мастацкі канцэпт. Калі паглядзім на рэпертуарную афішу таго ці іншага тэатра, убачым: там можна знайсці спектаклі самыя разнастайныя, на любы густ, прапануюцца пастаноўкі для ўсіх сацыяльных слаёў, якія існуюць. Добра гэта ці не? Мне падаецца, што ўсё ж такі не надта, калі казаць пра развіццё галіны ў цэлым.
Так, гэтыя спектаклі прывабліваюць гледача, дазваляюць зрабіць касу, але большасць пастановак — нешта лёгкае, забаўляльнае. Сваю рэкрыяцыйную функцыю і адпачывальную місію імі тэатр, напэўна, выконвае. Але калі мы гаворым, што тэатр — гэта мастацтва, якое можа быць элітарным, можа фарміраваць думку, светапогляд, уплываць на фарміраванне нейкай ідэі, то тады ўзнікаюць цяжкасці. Бо афішы, падобныя на аляпаватую коўдру, адпаведных для такой мэты пастановак, якія прымушаюць думаць, разважаць, не прапануюць.
Другое. Нашы тэатры вельмі закрытыя, зачыненыя ад новай крыві. Я не бачу нават у мінскіх тэатрах шмат новых імёнаў рэжысёрскіх. А калі яны ёсць, то гэта нейкія аднаразавыя спробы нешта зрабіць, і далей гэтыя маладыя рэжысёры некуды знікаюць. Я не ведаю, у чым прычына дакладна, але, мне падаецца, ёсць пэўны снабісцкі падыход у мастацкага кіраў-ніцтва, яго можна абазначыць як арыентацыю выключна на творы высокага кшталту, у якіх няма месца эксперыменту. Калі мы разважаем пра галіну ўвогуле, то гэта — праблема, на маю думку. Калі арыентавацца толькі на шэдэўры, не дазваляць рабіць нейкія новыя спробы і нават памылкі, такі шлях не прывядзе да развіцця, гэта — рыгідная сітуацыя, і яе ў нас вельмі складана парушыць. Канешне, тэатр — мастацтва досыць кансерватыўнае, але разам з тым мы бачым, што сусветнае мастацтва вельмі хутка мяняецца, і яго мова змянілася ўжо, і сусветны тэатр ужо шмат чаго зрабіў на гэтым шляху развіцця.
Трэцяе. Хацеў бы звярнуць увагу на тое, як увасабляецца ў спектаклі нацыянальная драматургія. Вельмі добра, што захавалі ў Нацыянальнай тэатральнай прэміі намінацыю для сучаснай нацыянальнай драматургіі — гэта стымулюе рэжысёраў разглядаць больш беларускіх сучасных п’ес. Але колькасць тэкстаў, якія выкарыстоўваюцца тут, не роўная з той, якая зараз існуе і якая цікавіць нашых суседзяў, напрыклад. У гэтым выпадку якраз сітуацыя, калі маладой крыві дастаткова. Новыя п’есы з’яўляюцца штогод і займаюць пачэсныя месцы ў разнастайных драматургічных конкурсах. Але менавіта ў нашай краіне вельмі мала такіх конкурсаў, якія заахвочвалі б аўтараў пісаць тэксты. Таму мы бачым, што сёння беларуская драматургія больш вядомая і запатрабаваная ў Расіі, у бліжнім замежжы, і не толькі ў бліжнім.
Тры бяды
— У мяне за спінай больш за 50 гадоў тэатральнай дзейнасці, у тым ліку фактычна стварэнне трох тэатраў, праца з выдатнымі акцёрамі на радыё, таму, абапіраючыся на гэты вопыт, магу канстатаваць: сённяшні тэатр перажывае не лепшыя часы, як ні балюча гэта прызнаваць.
На першае месца сярод іншых я паставіў бы праблему адсутнасці прафесіяналізму акцёрскага складу. Як правіла, сённяшнія тэатральныя трупы растрэніраваныя. Камерцыялізацыя робіць сваю страшэнную справу. Тая тэндэнцыя, якая склалася ў апошнія гады, — імкненне да заробку грошай і самаакупальнасці любой цаной — дае пагібельныя вынікі. Таму што ігра камедый становішчаў, у якія ўсе кінуліся і якія практыкуюцца сёння паўсюдна, псуе не толькі гледача, але і акцёраў. Яна наогул абсалютна знішчае базавыя каштоўнасці псіхалагічнага драматычнага тэатра.
Адсутнічае і прафесійная педагагічная рэжысура. У тэатрах пераважаюць рэжысёры-пастаноўшчыкі, для якіх праца з артыстамі адыходзіць на трэці план. А на першы выходзяць пастановачныя сродкі — візуалізацыя, дым, свет, пластыка і гэтак далей. Артысты — на апошнім месцы. Такія рэжысёры не ўмеюць з акцёрамі працаваць, яны іх баяцца.
Яшчэ адна бяда — арганізацыя самой справы тэатральнай. На жаль, у шэрагу выпадкаў тэатрамі сёння ўпраўляюць людзі, якія ніякага дачынення ні да тэатра, ні да культуры не маюць.
Ірына СВІРКО
svirko@sb.by
