Можно ли приструнить соседа-алкоголика?

Те еще жильцы

Сосед-алкоголик — то еще везение. Даже если он не устраивает ночные дебоши и не грозит в пьяном угаре испортить жизнь всему подъезду, все равно последнее ему удается почти наверняка. Антисанитария в квартире, удушающий “аромат”, который свободно гуляет по вентиляции, и сомнительные личности, частенько посещающие алкопритон, точно не добавляют комфорта соседям. Однако борьба с хозяевами злачных квартир порой растягивается на многие годы. Если алкоголик исправно оплачивает коммунальные услуги и не нарушает уголовное законодательство, в отношении него можно применять только две воспитательные меры: штрафы и направление в ЛТП.

Фото sodrugestvo.info

Советский район Минска традиционно считается одним из наиболее благополучных “спальников” столицы. Однако и здесь хватает своих скелетов в шкафах приличных с виду домов. 

О том, что где-то совсем рядом проживает по меньшей мере один преданный поклонник дешевой водки и плодово-ягодных вин, можно судить по характерному запаху уже возле лифта. А вот подъезду девятиэтажки на Мирошниченко “подфартило” вдвойне.

— Хозяева обоих притонов отлично ладят друг с другом. Вот вам, пожалуйста: судя по всему, опять застолье в разгаре средь бела дня, — прислушивается к звукам по ту сторону двери старший участковый инспектор Советского РУВД Анатолий Абрамчук. — Здесь вообще гости не переводятся. Постоянные пьянки, курево, мат и драки.

На семиметровой кухне рядом с хозяином квартиры, еще не старым мужчиной с загипсованной ногой, который представился Сергеем, восседают две соседки очень потасканного вида. Говорят, пришли проведать “больного”. Правда, принесенного с собой “лекарства” нам обнаружить не удалось: едва мы появились на пороге, вся компания дружно зашелестела какими-то пакетами и захлопала дверцами шкафчиков. Деловито покуривают сигареты и рассуждают о жизни: тяжело, мол, Сереге будет с ногой, которая после перелома стала короче на семь сантиметров. Кто такого на работу возьмет? Сам Серега утверждает, что раньше “батрачил как честный”, даже трудовую книжку грозится показать. А вот у проживающего вместе с ним отчима Семеныча другая версия: пасынок, мол, тунеядствует с незапамятных времен. Да и гостьи, судя по всему, прекрасно осведомленные о биографии соседа, откровенно похихикивают, когда Сергей берется рассуждать о своих профессиональных достижениях. Одна из них, желая доказать, что присутствует здесь не в качестве собутыльницы, а в роли лучшего друга хозяина квартиры, с излишними подробностями рассказывает об участии в его судьбе:

— Я ж ему, пока он двигаться не мог, и уборку тут делала, и утки за ним выносила, и еду готовила. Вот и сейчас сигареты принесла, он просил. Честно!

Сложно представить, что имелось в виду под словом “уборка”: на мебели в комнатах — слои пыли толщиной сантиметр, на диване — сваленные в кучу тюки с грязной одеждой, какие-то воняющие коробки, паутина и клопы, на столе — горы немытой посуды. Потрескавшийся пол, подранные, заляпанные обои. Лоджия и вовсе напоминает загаженный сарай.

Типичная для алкопритона картина
Фото auth-mazavr.com


Отчим Сергея жалуется: после того как три года назад умерла жена, им с пасынком трудно поддерживать в доме чистоту:

— Без женской руки, знаете ли, все ветшает, теряет уют.

— Да вы же за три года превратили добротную двухкомнатную квартиру в помойную яму! — не выдерживаю я.

— Да где тут помои? — обижается Семеныч. — Посмотри: все как у людей. Я хоть и инвалид II группы, но стараюсь. Мы вон и подмели с Серегой недавно, когда дочка приезжала.

Выясняется: у Сергея есть сводная сестра, которая порой заглядывает к отцу в гости. Привозит продукты, иногда деньги оставляет.

— Чего ж дочка вам не поможет прибраться?

— Да не нужно ей это все, — машет он рукой.

Инспектор инспекции надзора и профилактики Советского районного отдела по ЧС Полина Козлова и старший инспектор участка № 3 ЖЭО Советского района Ольга Валентюкевич попросили дать им адрес и телефон дочери. Фамилию родной дочки Семеныч не помнит, но номер нашел. Ей сообщили, что квартиру отца ставят “на вид” как не соответствующую санитарным нормам и пожароопасную. Ольга фотографирует обстановку в квартире. 

К следующему визиту представителей контролирующих служб предписывают навести в ней порядок.

Это не первое предупреждение, которое, как и предыдущие, скорее всего, Серега и его отчим проигнорируют. Далее последуют исковое заявление в суд и штраф. Не слишком приятная, но и не смертельная для них перспектива.

В следующую квартиру впускать нас не торопятся. Приходится долго стучать в дверь, а затем обращаться за помощью к соседке этажом выше — у нее есть запасной ключ. Мало ли что случилось с проживающим здесь дедушкой, ведь ему перевалило уже за восемьдесят.

Впрочем, судя по отборной брани, которой встречает нас на пороге Иван Иваныч, силенок у него еще много. Говорят, только последние пару лет он слегка угомонился со спиртным, а раньше его квартира напоминала проходной двор — каждому алкашу на районе добрый Ваня предоставлял стол, рюмку и даже ночлег. До тех пор, пока полгода назад неожиданно не обзавелся женщиной. Причем намного моложе себя. Для не посвященных в таинство неравного союза — к старику просто приехала родственница. Такую версию они вдвоем озвучивают участковому, соседям и гостям.

В трехкомнатной квартире — ужасающий беспорядок, устойчивый запах мочи и немытых тел.

— Так это ж у нас просто кошки живут! — не моргнув глазом, объясняет “родственница”. — Лоток не почистила, но это дело поправимое. А убираю хату я регулярно, старик-то мой уже сам ничего не может, я ему во всем помогаю. Вот посмотрите — кухню покрасила, в комнате обои поклеила. Раньше тут просто бардак был...

Трудно представить, что раньше здесь было еще хуже. Особенно удручающе выглядят туалет и ванная. Провисающая проводка, отбитый кафель, стены в темных разводах — не исключено, что плесень уже надежно прописалась по этому адресу. Случись пожар, пламя быстро разгуляется — столько легковоспламеняющихся вещей навалено повсюду. Такое впечатление, что дедушка и его “родственница” перетащили сюда содержимое всех ближайших свалок.

Задаем вопрос, осознают ли они, что их квартира представляет опасность для всех жителей подъезда. Оба в ответ картинно всплескивают руками, Иван Иваныч по привычке матерится. В переводе на нормальный язык претензии его звучат примерно так: мы демонстрируем удивительное непонимание сути спокойного и комфортного быта двух пожилых людей. Нормальные здесь условия, не хуже, чем у других. А все визиты участкового, предписания ЖЭО и МЧС — просто повод, чтобы оттяпать у старика квартиру.

— К сожалению, Иваныча по состоянию здоровья нельзя направлять в ЛТП, — объясняет Анатолий Абрамчук. — Единственное, что остается, — контролировать ситуацию, чаще заглядывать в гости. Но, как видите, проблему это не решит, если человек сам не захочет изменить свое представление о комфорте. Иваныч в таких условиях всю жизнь прожил, он других и не знает.

Полина Козлова добавляет: такие квартиры ставят на учет и в их ведомстве. Информируются местные территориальные центры социального обслуживания населения, ближайшие родственники. В случае с Иванычем — это его племянница, которая проживает в другом городе и крайне редко видится с непутевым дядей.

Бывает, хотя и не так часто, как хотелось бы, что потомственный выпивоха внезапно берется за ум. О двадцатилетней бывшей алкоголичке нам рассказывают соседи девушки. Алла родилась у пьющей матери и сама уже в 16 лет слетела с катушек. Пила наравне со взрослыми, гуляла напропалую по ночным клубам. А год назад мамаша Аллы ушла жить к любовнику, оставив едва достигшую совершеннолетия бедовую девчонку одну в квартире.

— Ох, и намаялись мы тогда с ней, — вспоминает соседка Софья Ильинична. — Каждый вечер молодежь у нее в гостях, музыка на все девять этажей слышна, хохот, крики. Чем они там занимались, не знаю, но бутылки потом Алка мешками выносила. Конечно, звонили в милицию, жаловались. Хотя и жалко ее было, но не хотели, чтобы девка окончательно спилась или “снаркоманилась”.

— На Аллу было составлено несколько протоколов, с ней постоянно проводились беседы. Однако за ум она взялась только после того, как ее чуть не изнасиловали возле подъезда, — рассказывает участковый. — Видимо, пережила сильный стресс. Мы уже готовы были направить ее в ЛТП, но решили дать девушке последний шанс, которым она, к счастью, воспользовалась по максимуму. Устроилась на работу где-то в центре города, встретила приличного парня и переехала к нему. В свою прежнюю квартиру приезжает редко: может, не хочет лишний раз вспоминать прошлую жизнь.

— Да нам, честно говоря, так только спокойнее, — трижды сплевывает через плечо Ильинична. — В кои-то веки в подъезде тишь да благодать, стоило только двум бабам себе нормальных мужиков найти!

КОМПЕТЕНТНО

В этом году полиция Саратовской области России, уставшая бороться с размножающимися алкопритонами, выступила с инициативой ужесточить ответственность за их содержание. И вместо штрафов возбуждать по факту уголовные дела. Инициатива, безусловно, спорная. Однако она уже нашла горячих сторонников. Может, и нам имеет смысл перенять ее?

— На мой взгляд, это не совсем оправданно, — считает председатель Постоянной комиссии по национальной безопасности Палаты представителей Национального собрания Валентин Михневич. — Что мы получим в итоге? Тысячи лиц, привлеченных к уголовной ответственности? И что дальше? Как несколько лет в колонии скажутся на человеке? Будет ли эта мера способствовать исправлению, сумеют ли его перевоспитать? Я в этом не уверен. Сейчас наша страна идет по пути либерализации законодательства. Это касается не только раскрепощения частного бизнеса, но и иных статей УК. И это правильно! Мне кажется, единственный выход в сложившейся ситуации с алкопритонами — работа института индивидуальной профилактики. Понятно, что исправить абсолютно всех граждан, регулярно злоупотребляющих спиртным, не получится. Есть определенные асоциальные элементы в обществе, которые попросту не поддаются воздействию. Однако практика показывает: многие бывшие алкоголики в итоге берутся за ум, трудоустраиваются. Ради таких примеров, ради увеличения их количества и надо действовать. Разумно, четко и последовательно.

В ТЕМУ

С начала года минская милиция поставила на учет 1190 квартир, пользующихся репутацией алкопритона. Причем по сравнению с прошлым годом эта цифра увеличилась в два раза. Связывают подобный “взлет” в первую очередь с тем, что контролю за злоупотребляющими алкоголем и ведущими асоциальный образ жизни стали уделять повышенное внимание. Регулярно проводятся рейды милиции совместно с работниками МЧС и ЖЭО, а тех, кто не хочет менять образ жизни, направляют в ЛТП.При этом выросли и показатели снятых с учета квартир: с начала года удалось перевоспитать владельцев 220 бывших притонов, за аналогичный период прошлого года — 37.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter