Тайна полоцкого галеона

История страны на гербовом щите
История страны на гербовом щите

Разговор о городской геральдике хочу начать с истории по поводу. Как–то, будучи в гостях у брата в Смоленске, застала его за весьма странным занятием: скромный труженик банковской сферы набирал текст об истории гербов. «Симпатичное хобби», — подколола я. «Да. Все мы сейчас таким увлечены», — буркнул брат и углубился в перипетии путешествия Софьи Палеолог, привезшей в Россию в качестве приданого византийского двуглавого орла, ставшего впоследствии державным гербом. А перед сном читал мой брат о вещей птице Гамаюн, которая сидит на пушке герба смоленского, известного еще с XIV века. Такие вот экзерсисы... Конечно, смоленская молодежь читает перед сном о райских птицах не просто так: вот уже несколько лет действует федеральная программа, по которой каждый претендующий на сколь–нибудь приличную должность должен быть не только докой в работе, но и просто просвещенным человеком, знающим историю страны и края. Гражданином. А геральдика — один из кратчайших и образных путей познания и постижения всех исторических перипетий, которые происходили с твоим городом и страной. Не самая плохая идея, не правда ли?

Дешифровальщики времени

История белорусской городской геральдики, конечно, не менее почтенна и образна.

— Изучение герба — это путешествие в прошлое, — говорит доктор исторических наук, профессор кафедры истории Беларуси и политологии БГТУ, член Геральдического совета при Президенте Сергей Рассадин. — В некотором роде герб даже можно назвать портретом города. И главный критерий сходства — историзм. Герольдмейстерскую контору Российской империи возглавил в свое время граф Франческо де Санти, приглашенный Петром I. Первое, что сделал герольдмейстер, — разослал по городам запросы с тем, чтобы знать три основополагающие для территориальной геральдики позиции: ландшафтно–экономические особенности, что в сем городе производится и произрастает и какие выдающиеся деяния и события имели место быть в нем.

Геральдика — это своеобразный язык, даже шифр. В любом случае без переводчика не обойтись. Сергей Рассадин изучает это особое наречие уже не одно десятилетие. Началось все с фамильной геральдики — родовых гербов, один из которых принадлежал когда–то и предкам самого ученого, а потом переросло в стойкий интерес к геральдике вообще: и к отечественной, и к иностранной. Благодаря усилиям наших геральдистов, как профессионалов, так и любителей, многие наши малые города и даже городские поселки могут гордиться собственными гербами, разгаданными и восстановленными.

Однозначных ответов здесь нет: ключ к геральдическим шифрам нередко утерян в веках, и ребус приходится разгадывать заново. Трактовки порой бывают разными, а научные дебаты — по–настоящему жаркими.

Бобр... с фрезой

Геральдика знавала и лучшие времена. Вплоть до 1917 года включительно в состав сената входил департамент герольдии, в который была преобразована бывшая герольдмейстерская контора, который ведал, так сказать, дворянским учетом, ведением родословных книг и составлением гербов, в том числе городских. Всякий герб — для человека ли, города ли предназначенный, — жаловался императорским указом. В советские времена эту «царскую» геральдику, естественно, отменили. Иные члены советского правительства, дворяне по происхождению, спрятали подальше свои родовые грамоты и постарались быстрее забыть о фамильных титулах и гербах. Территориальные символы, где в каждом втором присутствовал императорский орел, понятное дело, тоже были упразднены.

Восстановить городскую геральдику решили явочным порядком лишь в конце 1950–х. Но вот элементарные правила–то ее были уже напрочь позабыты. Каждому городу надлежало взять и выдумать герб, созвучный времени. Столетиями на гербе Бобруйска была корабельная мачта. Дело в том, что военные корабли — фрегаты для победоносного черноморского флота — строились из белорусской, в том числе бобруйской, древесины. Сей благородный образ был заменен символом индустриальным: токарной фрезой. На ней гордо восседал созвучный с названием города бобр. Новоявленные герольдмейстеры не мудрствовали лукаво: Волковыску в качестве герба был возвращен его древний волк, но дополненный... шестерней, Гродно — олень, только знак солнца (золотой крест между его рогами) заменили красной звездой. Вместо старинного полоцкого герба (о котором подробнее чуть позже) появился новый, тоже урбанистический, символизирующий развитие химической промышленности в его молодом городе–спутнике: богатырь — рабочий с колбой для химической реакции. Хуже всего пришлось Пинску. Его символом решили сделать мелиорацию полесских болот. Как можно было в столь малом жанре добиться такого потрясающего сходства: мелиоративная трубка до боли напоминает самогонный аппарат. Даже капает что–то. Профессор Рассадин беззлобно шутит об этом периоде. Но ведь это тоже страница истории нашей геральдики.

Обедневшие аристократы

Здравый смысл, к счастью, восторжествовал. В 90–е годы геральдика городов ожила. В 1994 году Совмин утвердил положение о Гербовом матрикуле, в который помещались изображения и описания официальных гербов. 7 июля 2002 года Президент подписал указ о создании Геральдического совета. Но даже выполненный по всем законам герб станет всего лишь набором символов, пока не будет утвержден указом Главы государства. Это общемировая историческая практика.

— В Государственный геральдический реестр Республики Беларусь занесены 145 гербов городов и селений страны, — поясняет секретарь Геральдического совета при Президенте Марина Елинская. — В начале года в соответствии с указом в нем появилось 20 новых гербов, среди которых символы Бешенковичей, Браслава, Глубокого, Барани.

У городов все как у людей: растут, богатеют, стареют и разоряются. Многие наши поселки, как обедневшие шляхтичи, у которых, кроме родового герба да сабли, уже ничего не осталось. Они знавали лучшие времена. А нынче гордиться могут лишь возрастом да фамильной геральдикой. Примеров множество. Есть свой герб у деревни Городная на Столинщине, у поселков Малеч, Шерешево. Но есть немало гербов, которые уже вряд ли будут восстановлены. И хотя работа эта и несложная, но ценна она уже разве что для науки. Деревни, которым они принадлежат, исчезают с карты...

«Альфа–Ромео» с пружанским ужом

Можно бесконечно долго рассказывать большие и маленькие истории из жизни гербов. К примеру, в гербе Пружан та же змея, точнее, уж, пожирающий младенца, что и на эмблеме итальянского авто «Альфа–Ромео». Как такое получилось? Очень просто: Пружаны, как известно, принадлежали королеве Боне, происходившей из рода Сфорца, герцогов миланских. На территории их герцогства нынче производятся автомобили, в качестве эмблемы которых был использован герб старейшей итальянской династии.

Доводилось ли вам бывать в Полоцке? Обращали ли внимание на городской герб? По волнам бежит под парусами кораблик. В путеводителях и краеведческой литературе трактовка: город вел широкую речную торговлю. Что уж проще? Расположен ведь на Двине.

— Со временем изображение герба видоизменялось, как это часто бывает, — рассказывает профессор Рассадин. — Но, изучая оттиски старых печатей XV — XVI веков, я вдруг поймал себя на мысли, что не речное это судно. Это — галеон. Морской корабль! В Двину, даже тогдашнюю, подобный попросту не поместился бы. Геральдика говорит аллегориями и символами. И в данном случае корабль подразумевает дальнее морское путешествие. В свое время не придали значения и некоей человеческой фигуре, изображенной на корабельной палубе в некоторых вариантах герба. А она — в епископской митре, даже в одежде Римского Папы. Первым Папой, как известно, был апостол Петр, который совершил морское путешествие из Синопы (ныне — Турция) в Италию, Рим. Так что совсем не тот смысл был изначально в старый городской герб заложен. Между прочим, в некоторых изображениях герба поселка Малеч, на котором тоже апостол Петр с черным петухом, который будит души умерших, и с ключами от рая, есть изображение, похожее на корабль. Неудачное. Его исследователи даже в шутку называли «корытом». Быть может, это попытка изобразить тот же самый корабль?

Считается, что сохранилось около 200 городских гербов. Многие из них еще ждут своих исследователей. Чаще всего, после того как герб прошел экспертизу в Геральдическом совете, а Президент утвердил его своим указом, он становится символом не только города, но и всего района. Долгое время считалось, что гербы были привилегией городов.

— Несколько лет назад в Музее истории и культуры была обнаружена интереснейшая фотография, относящаяся к самому началу прошлого столетия. Она наглядно опровергла это ошибочное догматическое мнение, — продолжает Сергей Рассадин. — На ней изображена вся судебная система Минской губернии начала XX века: губернский судья и суд, уездные судьи. Над головами последних геральдические изображения: в нижнем поле — герб города, а вверху, в более старшем поле, герб территории — Минской губернии. Получается, что и уезды также имели собственные гербы!

Слово «герб» происходит от немецкого «Erbe», что значит «наследие», «достояние предков». Разве можно сказать лучше?
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter