Портрет Василя Тяпинского может быть мистификацией

Василий Николаевич Тяпинский (Омельянович). 1576 г. Картина.

Когда–то я попала на ярмарку работ студентов академии искусств. Среди прочего мне досталась там стильная тарелка с черно–белым изображением бородатого человека в камзоле и лихом берете. Образ романтический, европейский. Василь Тяпинский, белорусский гуманист–просветитель, книгоиздатель. Во дворике БГУ можно присесть на бронзовую лавку, где ведут вечный диспут два мыслителя, два друга — Сымон Будный и Василь Тяпинский.

Начнем со знаменитого портрета в берете. Исследователи сомневаются, что на нем издатель Василь Тяпинский. Портрет стал широко известен благодаря Вацлаву Ластовскому, белорусскому возрожденцу начала прошлого века. Ластовский одержимо искал древности, восполняющие пробелы нашей истории, популяризовал ее мифы и легенды. Иногда создавал их сам, как, например, историю о полоцких лабиринтах, где есть библиотека и хранители тайных знаний. Ластовский же узнал о портрете из публикации в 1919 году в минской газете Ромуальда Земкевича. У автора публикации имелась только копия карандашом на папиросной бумаге, а сам древорит, который Земкевич, по его словам, обнаружил в одном из экземпляров Брестской Библии 1563 года, в 1919 году уже не существовал.

Сымон Будный.

Дело в том, что Василий Тяпинский жил в двух экземплярах. Исследователи никак не могли правильно растасовать факты его биографии, пока историк Веревкин–Шелюто не уточнил родословную Тяпинских. Оказывается, у братьев Николая и Матея было по сыну с именем Василь. Кого же из них дважды упоминает в своих работах Сымон Будный как своего единомышленника, «милого брата»? Одни ученые — за Николаевича, другие — за Матеевича. Более того, между обоими Василями была вражда. В актовой книге Менского гродского суда можно найти жалобу сыновей одного из Василиев. Они направлялись в Полоцк «по справе своей, которую мети маем за позвы гродскими перед судом з земяны господарскими воеводства Полоцкого с паном Иваном и Василием Матеевичами Тяпинскими о забите через них отцу нашого пана Василя Тяпинского», — то есть ехали судиться с убийцами отца, да по дороге сами были избиты.

Исследователь биографии Тяпинского Игорь Климов высказывает гипотезу, что переписчик ошибся, и речь не о Матеевичах, а о Николаевичах. Как понимаете, доказательств нет. Убитый родственниками Василь был из Латыголичей на Молодечненщине. Именно он, по мнению некоторых, и был издателем и переводчиком. Но здесь начинается область предположений, и вполне возможно, где–то Васили перепутаны. Например, в энциклопедиях до сих пор значится, что издатель Василь Тяпинский был женат на княжне Софье Жижемской. Но Василь Матеевич или Василь Николаевич был ее мужем? Конечно, логично, что именно издатель белорусской Библии и реформатор был женат на племяннице покровителя Реформации Евстафия Воловича, магната–издателя. Что молодой Василь и познакомился с невестой, работая у подканцлера Воловича, своего мецената.

Где печаталась белорусская Библия? Игорь Климов утверждает: «Не вытрымлiвае нiякай крытыкi меркаванне пра друк Евангелля ў маёнтку Цяпiна (цi ў яго ваколiцах). У 1563 — 70 г., а потым у 1579 г. гэтая мясцовасць была арэнай вайсковых дзеянняў пад час Полацкай вайны, а на працягу 1570–х г. межавала з тэрыторыяй, захопленай маскавiтамi, варожымi да ўсялякiх iншаверцаў. Цяжка ўявiць сабе, што ў гэты час нехта мог распачаць пратэстанцкi друк у аддаленай вёсцы, якая да таго ж знаходзiлася ў небяспечнай блiзкасцi да маскоўскiх уладанняў i тэатра вайсковых дзеянняў».

Но многое из того, что вытворяли предки, нам сегодня трудно представить. Ухитрялись же они во время кровопролитной войны еще и выяснять отношения друг с другом, судиться, драться... Возможно, Тяпинский действительно печатал свои издания где–то западнее Тяпина. Но точно мы не знаем.

Известно, что некий Василь Тяпинский был младшим офицером конной роты оршанского старосты Филона Кмиты–Чернобыльского. Более того, суровый староста считал подчиненного своим приятелем и даже поручал выступать от своего имени в суде. Что это именно наш Василь, реформатор и издатель, косвенно подтверждается дружбой между его свояком Евстафием Воловичем и его начальником Кмитой–Чернобыльским. Чернобыльский, кстати, личность весьма примечательная. Опытный политик, создатель разведки, автор весьма острых полемических писем. Филон участвовал во всех интригах: противостоял Люблинской унии, пытался возвести на польский трон Ивана Грозного, догонял французского королевича Генриха Валуа, с оного трона предательски сбежавшего... Война, в которой довелось участвовать Василю Тяпинскому, шла между Московией и Ливонской конфедерацией за выход к Балтийскому морю. По традиции белорусские земли обильно поливались кровью, поля вытаптывались, города разрушались. Зимой 1568 года Тяпинский участвовал в штурме Улы. Писарь Кмиты–Чернобыльского старательно записал: «Тoвapыш Bacилeй Tяпин нa шecть кoни, нa нeм пaнцep, шишaк, шaбля, гapкaбyз, кoнчep, сeкиpкa, пoд ним дpыкгaнт cив».

Василию Тяпинскому заложил свое имение Свираны староста Николай Остик. 18 июля 1564 года, уже после смерти Остика, его брат Юрий совершил на Свираны наезд. Ясно, что Юрию стало обидно, что имением брата пользуется кто–то другой. Семейка, кстати, интересная. У Николая и Юрия был брат Григорий Остик, известный авантюрист и фальшивомонетчик. Юрий, сделавший блестящую карьеру, не раз непутевого братца выгораживал. А тот после смерти заступника пытался отсудить у вдовы имущество, подделав завещание и распуская слухи, что брат отравлен супружницей. Силой отнять заложенное Тяпинскому имение Юрий смог без труда. И несмотря на то, что суд раз за разом подтверждал права Василия, не пускал того на порог и компенсации не выплатил. Так что властям пришлось присылать вместе с Тяпинским уполномоченного, но Остик обоим «учынiў асабiстую абразу». Страна вовсю воевала, но шляхетским разборкам не могло помешать ничто.

О том, что оба Василия враждовали вплоть до смертоубийства, мы выяснили. Сохранились сведения и о том, что их отцы, Матей и Николай, тоже судились «за абразу». Увы — следующее поколение Тяпинских все так же погрязало в междоусобице. Сыновья Василия и Софьи из Жижемских Абрам и Тобияш не могли поделить имение Тяпино, оставленное им отцом. В конце концов Тобияш силой выгнал брата из имения. Договорились на компенсацию, однако Тобияш ее не выплатил. Более того, когда в имение приехал судья Балтромей Банковский, воинственный братец присвоенные владения «моцна баранiў». На заседание суда не явился и был осужден на баницию — то есть на изгнание, которое спокойно проигнорировал. Нужно упомянуть, что в других источниках фигурирует еще один брат — Константин. То ли Константина перекрестили в Тобияша, то ли, как считают некоторые историки, братьев было трое.

Хотя сыновья Василя Тяпинского личности не очень приятные, в предисловии к изданной книге он высказывает мудрые идеи о воспитании. Призывает открыть школы, где обучать не на латыни или польском, а на белорусском. Чтобы «детки смыслы свои неяко готовали, острили и в вере прицвичали». Каким был Василь? Игорь Климов представляет его как человека сурового, более фанатичного, чем гуманист Скорина. «Народу майму раблю паслугу з убогае сваёй маёмасцi, на якой i пры якой (жыву) у маёнтку. Хоць ён ужо i не надта вялiкi з–за выдаткаў, i асаблiва (выдаткаў) на здабыванне ў розных i няблiзкiх месцах старадаўнiх кнiг. Акрамя таго, яшчэ ў мiнулыя гады пераадольваў я цяжкiя дарогi з–за друку i спадарожных яму патрэб, i амаль усё пачынаючы зноў, ува многiм i дагэтуль так працягваецца, бо я не iтальянец, не немец, не доктар або якi–небудзь (чалавек) з асяроддзя паноў». Тяпинский любил свой народ, «зацный, славный, острий, довсципный». Обличал зарвавшихся богатеев. Выступая в Лоске, доказывал, что применять меч, защищая родину, — это по–христиански. При этом призывал: «Каб нiякае варожасцi не мелi да тых, хто нас шчыпаннем, паленнем пераследуе». Горячо призывал хранить родной язык. Кстати, соглашусь с Климовым, что язык, на котором писал Тяпинский, — это белорусский, с обусловленными контекстом времени церковнославянизмами и полонизмами. Символично, что Тяпинский использовал часть букв типографии Скорины. И глядя на страницы белорусского перевода Библии, мы можем вспомнить сразу двух наших просветителей.

rubleuskaja@sb.by

Советская Белоруссия № 99 (24981). Пятница, 27 мая 2016