Тайна белого саркофага

Как корреспондент «СБ» искал могилу Сымона Будного

Сколько Буд — столько Будных

Вскоре после того, как покинул этот свет Сымон Будный, по землям Великого княжества Литовского и Короны Польской распространились невероятные слухи о том, что якобы перед уходом в небытие он публично отрекся от своего учения и призвал всех братьев не верить во Христа. Тайна смерти Будного до сих пор остается нераскрытой. Доподлинно неизвестно и место его рождения. Ученые до сих пор спорят. Одни утверждают, что мыслитель родился в Польше, другие — в нашем крае. Исследователи сходятся только в том, что фамилия философа произошла от местечка Буда. Но поселений с таким названием много в Центральной и Восточной Европе — попробуй докажи, из какого именно корни известного деятеля.

— Наши коллеги–поляки говорят, что Будный — поляк, — рассказывает Иван Саверченко, исследователь жизни и творчества Будного, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института литературы НАН Беларуси. — Они полагают, что одно из свидетельств этого — то, что большинство своих произведений философ издал на польском языке. Однако писал Будный и на латыни. Но первое сочинение, самое значительное — «Катихисiсъ» написано им на старобелорусском.

В 1558 году философ приезжает в Вильно, где начинает преподавать основы теологии в тамошнем протестантском «зборы». Это было время, когда пол–Европы было охвачено новым учением — протестантизмом. Крупнейшие магнатские роды — Радзивиллы, Сапеги, Пацы, Тышкевичи — переходили в кальвинизм.

Вскоре Будный примыкает к арианам — радикальному течению Реформации. Его рассуждения, по чьей линии — Иосифа или Марии — Иисус является сыном Давидовым и прочие, считаются еретичными. Тем не менее в 1570 году в Несвиже выходят Новый Завет и «Апокрифы» в переводе Будного на польский язык. А в Заславле в 1572 году он заканчивает перевод и Старого Завета, напечатанного вскоре в Узде.

Один против всех

Золотой порой в жизни мыслителя были 1573 — 1583 годы. Это десятилетие он провел в Лоске, в доме магната Яна Кишки. И тут в «друкарне», перевезенной из Несвижа, напечатал не менее десяти своих книг, не считая работ других авторов. Даже для нашего времени по книге в год — это рекорд. А что уж говорить о XVI веке! В 1574 году из–под печатного станка появляется новый вариант Нового Завета, и имя Будного сразу становится известным в Англии, Франции и Германии. Но отзываются не только друзья — с принципиальным антитринитарием, поставившим под сомнение догмат Троицы и отрицавшим то, что Христос был таким же Богом, как и его Отец, разворачивается ожесточенная дискуссия.

Будный не просто влезает в политику — он присоединяется к партии, которая выступает против избрания на польско–литовский трон француза Генриха Валуа, сына Екатерины Медичи. Валуа все–таки становится королем, а на Будного обрушивается еще более жестокая критика. Оппоненты проводят в 1582 году синод и отлучают мыслителя от протестантской церкви. Ян Кишка, узнав об этом решении, прекращает спонсировать прежнего фаворита.

Николай Вайцюлевич, директор Лосской школы, уже много лет собирает свидетельства о пребывании Будного в его деревне.

— Правда, это сейчас Лоск — деревня, — уточняет Николай Иванович, — а когда–то здесь было солидное местечко.

Местный замок, бывшее владение князей Карибутовичей, потомков Ольгерда, основанный на старом городище неизвестного литовского племени, до сих пор впечатляет своими размерами. Хотя после отъезда последних владельцев замка камни растянули на хозяйственные постройки, землю вспахали. Но еще остались следы средневековых стен, а на въезде отчетливо вырисовываются остатки бывшей каменной «брамы».

— Когда–то здесь проводили раскопки, пытались найти «друкарню» Будного, дворец Кишки, — рассказывает Вайцюлевич, забравшись на вершину горы (по местным меркам). — Но замчище не открыло археологам всех своих тайн.

...Будному, в конце концов, пришлось покинуть ставший ему почти родным Лоск. Он исчезает в неизвестном направлении, его голос все реже становится слышен. В 1579 году в Вильно иезуиты основывают свою академию, впоследствии университет, через два года образовывают коллегиум в Полоцке. В Великом княжестве Литовском начинается Контрреформация.

Вишневский треугольник

Последние годы Будный провел в Вишнево, на воложинской земле. Вдалеке от религиозных и политических страстей. Как засвидетельствовал писатель того времени Михал Фрибелиус Олесьницки, 13 января 1593 года философ здесь и умер, в доме шляхтича–протестанта Леона Моклака.

С того времени распространилось много невероятных слухов. Будный ведь был не только отлучен от костела, но и отвергнут своими же, протестантами. Где тогда он мог быть похоронен?

— Бывший, ныне покойный, настоятель вишневского костела Владислав Чернявский лет 10 назад рассказал мне такую историю, — вспоминает Иван Саверченко. — Однажды после сильного дождя ксендз вышел на погост и увидел кости, вымытые на поверхность. Он показывал мне это место — у дерева, слева от костела, со своим толкованием: «Взошли кости — Святой Дух их поднял». Скорее всего, просто скелет неизвестного человека был неглубоко захоронен и вымылся. По мнению Чернявского, это были останки Сымона Будного.

Чтобы на месте проверить и сопоставить все факты, вместе с краеведом из Воложина Мечиславом Новаком приезжаем в Вишнево. С директором Вишневской школы Аллой Климковой и преподавателем русского языка Натальей Ивашкевич идем к костелу. По дороге они мне рассказывают все бытующие в народе версии о месте захоронения Будного.

Ивашкевич: У нас есть гора, на которой часто находят кости. Одни говорят, что это «шведские» могилы, другие — что умершие во время эпидемии чумы вишневцы. Еще после войны здесь стояли кресты.

Новак: Их поставили где–то в середине ХIX века. Такой же металлический крест стоял в Воложине на площади с польской надписью: «Боже, смилуйся над нами». Скорее всего, они как–то связаны между собой.

Климкова: А считается, что здесь похоронен сам Будный.

Нынешний настоятель вишневского костела Владислав Шишла ничего существенного не добавил: «Люди собрали останки, они сейчас в подвале под храмом лежат. Пусть бы приехали ученые, исследовали их: кому принадлежали, какого века».

— А никаких саркофагов под костелом не сохранилось? — спрашиваю, зная, что магнаты имели обычай помещать свои фамильные склепы под храмом.

Оказалось, есть одна могила. Но пускать в подземелье ксендз отказывается.

— А в склепе не могила Будного? — уточняю.

Ксендз: Люди говорят, что его... Но в костеле Будного не могли похоронить, ведь он был реформатором, не католиком.

— Значит, приходится сомневаться в народной легенде?

Ксендз: Выходит, что так.

— В таком случае где мог быть по церковным канонам похоронен отлученный от церкви человек?

Ксендз: Сейчас — на кладбище. Но в те времена это было также исключено. Существовало для таких людей отдельное место. Но о подобном месте в Вишнево ни документы, ни память народная ничего не сохранили.

В этот момент настоятель костела неожиданно предлагает спуститься в подземелье.

В небольшом, но достаточно высоком склепе голова (с моими двумя метрами роста) чуть касается потолка. Саркофаг виден благодаря узкой полоске света, прорывающейся через маленькое окошко. Никаких надписей на надгробии не обнаруживается. Побеленный саркофаг пугает своей анонимностью. Зову Мечислава Новака. У него только одна версия — если это не Будный, то некто из Хребтовичей, «фундаторов» костела. Однако никаких свидетельств на этот счет нет. Даже скромной мемориальной таблички. Чтобы окончательно поставить точку в этом деле, остается тщательно изучить саркофаг. Хотя бы смыть побелку (свежую, замечу) — под ней и может скрываться то послание, которое, возможно, ответит на вопрос, где же похоронен Сымон Будный. Надеюсь, наши ученые не упустят такой возможности. А я уезжаю из Вишнево в еще большей задумчивости...

Вишнево — Лоск — Минск.