У меня есть татуировка. Необычная. И я так сжилась с этой то ли львиной, то ли тигриной мордой на своем боку, что уже и не помню, какой была жизнь до того, как мастер нарисовал мне сначала один хитрый кошачий зеленый глаз, а на следующий день пририсовал к нему и всю морду с оскалом. Глаз появился в результате пари, заключенного мною в ночном клубе во время шоу татуировщиков. Сделаю или не сделаю? Мастер посоветовал мне не горячиться и подумать. Но на маленький глаз я все же решилась — и выиграла пари.
Наутро я нашла этот глаз симпатичным. И отправилась в профессиональный салон. Каково же было мое удивление, когда перерыв целую кипу картинок и пересмотрев не один каталог, я наткнулась на эту милую морду, которую можно было бы назвать улыбкой Чеширского кота, если бы она улыбалась. Вместо улыбки красовался оскал, вместо определенности одни усы с красным языком и зелеными глазами. Тигр — не тигр, лев — не лев. «Вино пить будете?» — поинтересовался татуировщик. Я подняла бокал за наш проект, и начался процесс. Носил он, конечно, более праздничный, нежели косметический характер, мне даже посвятили песню в радиопрограмме по заявкам и поздравили с первой татуировкой. «Приходите еще, — сказал мастер. — Обычно на одной никто не останавливается». Я не спорила. И остановилась на одной. Это было много–премного лет назад.
«Вы, наверное, жутко жалеете о том, что ее сделали?» — поинтересовалась недавно на пляже интеллигентная московская бабушка девочки Маши, с которой моя Даша сошлась на почве лепки и ликвидации куличиков. И я задумалась. Только совсем не о том, насколько я стыжусь своего поступка молодости. Я смотрела на львовского парня Серегу, который отдыхал на этом же пляже со своей семьей. У Сереги вместо рук были крылья. Такая татуировка. Крылья начинались на лопатках и заканчивались перьями прямо на фалангах пальцев. Только от птичьего орудие полета Сереги отличалось некоторой стилизацией. Ибо перья были выполнены в виде металлических пластин, скрепленных болтами. Какие–то английские слоганы, выбитые вдоль плеч, могли означать принадлежность носителя крыльев к одному из байкерских клубов. И если мой непонятный кот–тигр–лев теоретически мог бы попасть под струю высококачественного лазера или холодно–плазменного коагулятора, то Серега не оставлял себе ни единого шанса на расставание с крыльями. Их можно снять разве что методом выворачивания кожи наизнанку. Но не было никакой гарантии, что внутри украинского гражданина нет какой–нибудь другой татушки. Ноги — в латах, живот — в щитках. Даже майка у него была белая с черным рисунком, напоминающим вытатуированные цветы и деревья. Бабулю Маши мне стоило бы переадресовать с вопросом о татуировочном раскаянии прямо к Сереге. Но был очевиден их разговор, потому я просто улыбнулась, сказав, что, видимо, еще не пришло мое время жалеть о чем–то. После прослушанной лекции о грехе я вернулась к своим первоначальным мыслям. Которые, как я уже сказала, были совсем не о том, сожалею ли я, что связала свою жизнь с котиком.
Какая безусловная открытость должна быть в человеке, нанесшем такую массивную татуировку на свое тело. Какая ранимость и желание укрепить себя с помощью символов и выбитых иглой на коже слов. Ведь даже, надевая платье малинового цвета, я сообщаю миру о том, что хочу быть сегодня всей из себя малиновой. Покупая дорогое колечко и бусы, я говорю миру, что принадлежу к числу тех женщин, которые носят дорогие колечки и бусы. Сделав татуировку, я тоже надеюсь докричаться до этого самого мира со своим посланием. Это делает меня несколько глупой, потому что открытые миру всегда глупо выглядят. Вот зачем, скажите, Сереге крылья? Он что, улетит куда–то с этим бокалом пива в правом крыле и кукурузой в левом? Разве отпустят его жена и дети в какой–то нечеловеческий бой, где его смогут защитить от ран латы и щитки. Но Серега думает иначе. И кто знает, о чем мечтает?
Я прочла интервью с Мадонной, которая сказала, что грязь — обратная сторона мудрости. Потому свою ленту она так и назвала «Грязь и мудрость». На основе этого авторитетного заявления я резюмирую: татуировка — глупость. И у каждого в жизни были свои глупости. Когда перестаешь их стесняться, чувствуешь себя веселой и сильной.
А когда состарюсь, никто уже и не посмотрит с любопытством на мой бок.
