Любое из экономических решений не может быть абстрактно хорошим или абстрактно плохим. По большому счету, в сфере экономики России рассмотрение всего происходящего может осуществляться с двух позиций: либо Россия – Наш Дом, либо Россия – Общеевропейский Сырьепром. Если это Наш Дом, то мы развиваем сбалансированное многоотраслевое хозяйство, создаем условия для жизни, учебы и отдыха. В противном случае все необходимое для нас планируется вне России и вне интересов нашей страны: здесь необходимы лишь 30-50 млн человек для поставок сырья и приема и утилизации отходов тех, кого мы обеспечиваем сырьем. Наша беда в концептуальной неопределенности управления: часть решений ориентирована на концепцию Россия – Наш Дом, а часть – на концепцию создания Мирового Сырьепрома.
Вступив в должность Президента, Владимир Путин, реализуя концепцию Россия – Наш Дом, стал предпринимать меры по повышению благосостояния народа. Однако каждый из таких шагов «своевременно» блокировался правительством Касьянова, реализующим иную концепцию через целенаправленное взвинчивание цен на энергоносители. Тем самым в стране столкнулись две взаимоисключающие концепции: Евро-Американская, представленная Касьяновым (Семьей), и Концепция общественной безопасности, представленная Президентом России Путиным.
Вспомним недавнее прошлое. Путин ставит задачу ускоренного развития страны. У нас для этого есть все – от природных до человеческих ресурсов. Касьянов заявляет: «Прорывов не будет. Прорывы грозят ошибками. Нам нужны взвешенные решения». Президент: «Председателю Правительства следует представить предложения по реструктуризации системы исполнительной власти». Касьянов: «В ближайшее время кардинальных изменений не будет, будет продолжена легкая настройка». Президент требует создания условий, когда граждане будут зарабатывать хорошие деньги и формировать покупательский спрос, с выгодой вкладывать их в экономику страны. Премьер объясняет низкие темпы развития экономики «закомплексованностью» населения. Президент недоумевает по поводу роста тарифов естественных монополий на 35 процентов и заверений в умеренных темпах инфляции. А тем временем в стране дико взлетают розничные цены на бензин. Бензин одномоментно подорожал практически на 30 процентов.
Ранее повысили цены на свою продукцию электроэнергетики, железнодорожники, газовщики.
Давайте попробуем представить все взаимоувязанные компоненты вектора разрушения перерабатывающей промышленности на этапе Перестройки, разрушения, по масштабам значительно превзошедшего все известные аналоги военного времени.
Полный цикл диалектики разрушения можно описать в следующей логике: ростовщичество – инфляция – тарифы – инфляция – ростовщичество. Круг замкнулся. Выйти из него невозможно, пока не будет принят законодательный запрет либо на ростовщичество, либо на увеличение тарифов. Рассчитывать на одновременную ликвидацию этих инструментов разрушения нашей государственности не приходится. Кстати, в США пересмотр тарифов естественных монополий является прерогативой конгресса. У нас такое право должно принадлежать исключительно президенту. Лишь тогда он может реально влиять на благосостояние народа.
Как скачок цен на бензин, рост тарифов сказываются на перерабатывающей промышленности, на селе?
Известно, что основная масса населения нашей страны занята в сфере сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности, которые этим шагом умышленно загонялись правительством Касьянова в зону убыточности, либо, в лучшем случае, в зону нулевой рентабельности. Как иначе можно объяснить одновременно планируемый рост тарифов на 30 процентов, а инфляцию – в пределах 14 процентов? Это означало бы, что рост цен в перерабатывающей промышленности должен многократно отставать от роста цен на сырье и энергоносители, только тогда их усредненное значение выйдет на цифру 14.
Но легкая, пищевая отрасль, сельское хозяйство нуждаются в инвестициях не меньше, чем монополии, при этом они не имеют персональных самолетов, не участвуют в покупках и финансировании телеканалов и работают на устаревшем оборудовании.
В стране бытуют ложные стереотипы, что если бензин и электроэнергия подорожали на 35 процентов, то, к примеру, цена на зерно должна возрасти лишь пропорционально удельному весу бензина в себестоимости зерна (скажем, на 15 процентов). А цена на муку должна возрасти на удельное увеличение себестоимости электроэнергии и зерна (скажем, на 20 процентов).
В действительности такая схема всего лишь компенсирует их прямые убытки, но не ликвидирует ту ценовую фору, которую безо всяких оснований уже получили по отношению к ним сырьевики. Элементарная, не осмысленная в стране истина сводится к тому, что в нашем условном примере для сохранения хотя бы равных межотраслевых отношений, после скачка цен на бензин и электроэнергию на 35 процентов, цена зерна должна увеличиваться на 50, а хлеба – на 55 процентов. Только в этом случае все отрасли сохраняют пропорции рентабельности, равную инвестиционную привлекательность и будут иметь равные возможности обновления основных фондов. При этом для сохранения единого народно-хозяйственного комплекса плановая инфляция должна существенно превосходить плановый рост тарифов.
За счет чего можно покупать новые комбайны, и каким образом может сохраниться рентабельным производство хлеба, яиц, если в памятные многим времена проезд в метро стоил 5 коп., а буханка хлеба – практически в три раза дороже (14 коп.)? Сегодня проезд в том же метро догнал по стоимости буханку того же хлеба. Да и яйцо, стоившее 90 коп. за десяток, не подорожало, как билет в метро или литр бензина, в пропорциональные 90 руб., а отстает в росте цен более чем в 4 раза.
Буханка «Бородинского» хлеба стоит в США 4,6 доллара. Так что когда Чубайс поясняет рост цен на электроэнергию тем, что она у нас в два раза дешевле, чем в США, то хлеборобы, мукомолы, хлебопеки готовы к очередному призыву: «Догоним США!» Но чтобы игра не шла в одни ворота, «Бородинский» должен подорожать не в два, а уж хотя бы в 12 раз, только тогда специалисты равного интеллекта и равной трудоспособности могут иметь равный достаток вне зависимости от того, в какой отрасли они работают.
Но почему тогда сохраняется такой диспаритет цен? И куда же нас приведут такие процессы?
Особенностью нашей страны является то обстоятельство, что тенденции изменения концептуально значимых экономических параметров формируются по-прежнему в системе надгосударственного управления. Противостоять этому, как выяснилось, тяжело даже с уровня президентской власти. Ведь позиция Путина очевидна. Его приход в высшие эшелоны власти был ознаменован многократным снижением ставки рефинансирования, требованием о национализации ЦБ, категорическим несогласием с ростом тарифов. И это объяснимо. Именно тарифами подрубаются все социальные инициативы президента: повышение пенсий, пособий, денежного содержания военнослужащих.
Организуемая раскрутка тарифов неслучайно сопровождалась рассуждениями о необходимости подготовки единого кандидата в президенты от блока, именующего себя демократическим. И уж совсем очевидно, почему этим единым кандидатом выдвинут Михаил Касьянов.
