Артист балета Николай Радюш о травмах в профессииТеперь понятно, почему принцев на всех не хватает: мы их беречь не умеем. Передо мной сидит 22–летний солист белорусского балета Николай Радюш, исполнитель ведущих партий в классических спектаклях. И живого места на Коле нет. В июле он должен был солировать в заключительном спектакле сезона, исполнять партию Принца в «Лебедином озере»... Накануне сорвался: во время спектакля «Кармина Бурана» Николай почувствовал острую боль в спине, не смог продолжать танец — его сняли со сцены чуть ли не посередине действия... Казалось, карьера танцовщика под вопросом: «Лебединое» и другие сольные партии в заграничных гастролях, на которые собирался театр...
Травмы физические
— Что с вами произошло, Николай, на балете «Кармина Бурана»?
— Прихватило спину: еще до спектакля я почувствовал какой–то легкий дискомфорт, подумал, что застудил какой–то нерв... На самом представлении — кошмар — не смог не то что двигаться, пошевелиться больно. Все танцуют. Я лежу на полу. Меня быстренько сняли со спектакля, «принесли» к театральным докторам. Те сделали обезболивающие уколы и направили в поликлинику. Там мне тоже толком ничего не сказали: сделали снимки, ничего не нашли, говорят: «Не дурите голову, у вас все в порядке, идите работайте!»
— Медицина, похоже, здесь бессильна...
— Врачи из поликлиник не знают и не умеют лечить профессиональные травмы артистов балета или спортсменов. У нас полтруппы вам расскажут, как доктора их пугают страшными диагнозами, говорят, что с такими травмами танцевать нельзя. Я когда выпускался из хореографического училища, врачи мне то же самое сказали: «Вам надо менять профессию. В балет — ни ногой, в противном случае вам грозит инвалидная коляска». Как видите, пока ничего — танцую.
— И, насколько мне известно, вы даже сумели восстановиться после той последней травмы. В считанные дни вернулись к станку и в заключительном спектакле сезона все–таки станцевали партию Зигфрида. Что вас так быстро реанимировало? Желание поехать на гастроли в Германию?
— Конечно. Нет, поначалу я даже было смирился с тем, что не буду завершать сезон, отказался от мысли быстрого восстановления... Скажу вам честно, таблетки и уколы при наших травмах помогают слабо. Но у нас в театре есть массажист — Александр Супрон, я обратился к нему за помощью, это был мой последний шанс... Вдвоем, слава Богу, мы преодолели загадочную боль в моей спине — и она отступила. Вчера только вернулся с гастролей из Германии, где тоже выступал без приключений, все обошлось без травм.
— А от чего чаще всего происходят травмы — от перегрузок?
— Из–за того, что мы неразогретыми начинаем танцевать. Первая заповедь для артиста балета — это хорошенечко подготовить мышцы к прыжкам, разогреться...
— Все об этом знают и все равно как следует не разминаются?
— Бывает, из–за лени. Еще одна причина — на разогрев нужны и силы дополнительные, и время... Но их обязательно нужно находить, иначе рискуешь остаться без профессии.
Травмы моральные
— Как–то у меня была идея написать статью на тему: «Как полюбить балет за десять спектаклей?» Подскажите, Николай, несколько формул.
— Это напрасный труд: в балет нельзя влюбиться, если ты этот жанр искусства не понимаешь нутром. Такое мое убеждение. Впрочем, я в этом вопросе вам все равно не помощник. Зритель наверняка немножко не так смотрит танец, как мы, артисты: публика смотрит красивую картинку на сцене, а мы следим за техникой друг друга. Оценка спектакля зрителем почти никогда не совпадает с оценкой артиста.
— А у вас бывало, что артисты подсыпали друг другу стекло в пуанты?
— Нет, у нас дружная труппа, мы друг другу, наоборот, помогаем. Конечно, приступы зависти и у нас случаются: кому–то досталось в сезоне больше сольных партий, кому–то — больше аплодисментов... Но членовредительством никто не занимается, Боже упаси.
— А бывают у вас полностью провальные спектакли? По–вашему мнению, естественно.
— Скорее, неудачные. И это зависит от многих факторов, в том числе и от погоды. Вот в такую дождливую погоду, как сегодня, например, все артисты приходят на спектакль и, словно сговорившись, повторяют одно и то же слово — «расслабуха». Это когда мышцы не слушаются... Возникает такая эмоциональная апатия ко всему, она, как цепная реакция, передается всей труппе. Самое смешное, что и зрители в такую погоду тоже ведут себя неадекватно, мало аплодируют и, кажется, думают только об одном: скорее бы пойти в гардероб, взять вещи — и домой, под одеяло.
— А мобильные телефоны вам мешают, если вдруг звонят у кого–то из зрителей в зале?
— Если я в образе, танцую на сцене, то не обращаю на это внимания. А вот если кто–то из моих коллег танцует, а я в зале смотрю спектакль, хочется подойти и по голове стукнуть того зрителя, у которого телефон зазвонил. Ведь это очень опасно, если, не дай Бог, на звонок артист отвлечется — он может легко травмироваться, к тому же посторонние звонки разрушают весь смысл спектакля.
— Артист балета — это самый тяжкий хлеб в искусстве?
— Я так не считаю. В каждой профессии есть свои сложности. Мои родители, например, к искусству отношения не имеют, но хлеб им тоже тяжело дается... Однажды в детстве они отдали меня в хореографическую школу и до сих пор отдуваются: никак не могут привыкнуть к тому, что я один съедаю в четыре раза больше, чем они.
— После спектаклей, говорят, артисты балета особенно прожорливые.
— У меня, наоборот, если спектакль был трудным, я хотя и возвращаюсь домой голодным как волк, есть не могу: адреналин по крови бегает и пища, как говорится, «не лезет»...
— Я вот все время думаю: ради чего вы терпите такие муки?
— Когда спектакль получается и ты сам чувствуешь, что станцевал, как надо, на пределе возможностей, когда видишь счастливые улыбки в зале — это ни с чем не сравнимое удовольствие. Домой летишь как на крыльях и думаешь: «А завтра сделаю еще больше пируэтов и прыгну еще выше, чем сегодня...» И так — каждый день.
Справка «СБ»
Николай Радюш — солист высшей категории. Родился в Минске. Окончил Белорусский государственный хореографический колледж. С 2003 года работает в труппе Национального академического Большого театра балета. В его репертуаре: «Спящая красавица» (Дезире), «Лебединое озеро» (Принц), «Спартак» (Гладиатор), «Страсти» (Охотник), «Щелкунчик» (французский танец), «Лебединое озеро» (па–де–труа), «Кармен–сюита» (Хозе), «Кармина Бурана» (вагант), «Баядерка» (па–д’аксьон, Раб), «Ромео и Джульетта» (Бенволио, граф Парис).
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
