Трудно поверить, но в Большой театр Беларуси Ирина Еромкина пришла почти четверть века (!) назад. Одетта‑Одиллия в «Лебедином озере», Никия в «Баядерке», Спящая красавица и Маша из «Щелкунчика» — за эти годы артистка перетанцевала практически весь классический репертуар. И до сих пор без ее имени в афише не обходится ни одна премьера. Кажется, Ирине Еромкиной действительно подвластно все: любые образы, и классический балет, и современный. Впрочем, сама народная артистка Беларуси признается: главное в балете — это характер.
Ирина Еромкина — лауреат Национальной театральной премии 2018 года за партию Байджан в балете «Любовь и смерть» на музыку Полада Бюль-Бюль-оглы.На днях стало известно, что за главные партии в спектаклях «Анастасия» Вячеслава Кузнецова, «Анна Каренина» на музыку Петра Чайковского и «Сотворение мира» Андрея Петрова прима‑балерина Большого театра Беларуси Ирина Еромкина выдвинута на соискание премии Союзного государства в области литературы и искусства за 2021/2022 годы. Мы встретились с артисткой перед началом 89‑го театрального сезона и поговорили о номинации, любимых ролях, жизни в движении и возрасте, который для балета совсем не помеха.
— Ирина, первым делом принимайте наши поздравления.
— Спасибо! Для меня даже сама номинация на премию Союзного государства — это уже высокая оценка и награда. Находиться на том же уровне, что и другие номинанты и лауреаты, которые получили эту премию в прошлые годы, действительно дорогого стоит. Скажу честно: приятно, когда артиста балета отмечают, пока он еще на сцене, пока он еще танцует. Не секрет, что балетный век короткий, мы работаем всего около 20 лет. Конечно, есть случаи, когда балерины сохраняют себя намного дольше, но это скорее исключение, чем правило.
— Анастасия и Анна Каренина из одноименных спектаклей и Ева из «Сотворения мира» — какой из этих образов самый любимый?
— Когда ты готовишь новую роль, то полностью в ней растворяешься, на некоторое время она становится самой любимой. В 2018‑м мы работали над спектаклем «Анастасия», и образ главной героини мне сразу стал близок. В то время в моей жизни были определенные трудности, мятущееся состояние, при котором я ощущала, что должна защищать себя и своих детей… Анастасию Слуцкую называли «белорусской Жанной д’Арк», а я говорила, что это «лилия на стальном стержне». Несмотря на внешнюю хрупкость, внутренне моя героиня очень сильная и смелая. Я ее понимаю, потому что знаю, как иногда необходимо вне зависимости от своего состояния собраться с силами, мобилизоваться и идти вперед.
— А после «Анны Карениной», помню, вы признавались, что с этой героиней вы абсолютные противоположности…
— Да, сначала у меня были определенные внутренние сложности, потому что я совсем не похожа на Анну. Моя героиня — тонко чувствующая, слабая женщина, которая, поддавшись эмоциям, бросила сына ради новой любви. А для меня дети — моя основа, смысл жизни. Но я все равно оправдала Анну и позволила себе быть ею на сцене. В этом, кстати, и заключается прелесть нашей профессии. Театр дает артисту возможность быть разным и испытать за два часа, пока длится спектакль, совершенно иные, не свойственные ему чувства и эмоции.
Зато Ева из «Сотворения мира» меня восхищает, она идеальна. Проматерь рода человеческого, при этом — реальная женщина. Приблизиться к героине, эмоционально прочувствовать этот образ мне помогла первая исполнительница партии Евы Людмила Бржозовская. Она очень поэтично описывала, как Ева, впервые спускаясь с небес, шла прямо по облакам… Поэтому, когда я танцую эту партию, ощущаю будто бы легкие воздушные потоки, тонкий эфир.
— Есть спектакли, которые сняты из репертуара, но по которым вы особенно скучаете?
— Очень не хватает «Рогнеды». Полностью спектакль назывался «Страсти» (Рогнеда)» и был посвящен принятию на наших землях христианства. Музыку к постановке написал композитор Андрей Мдивани, в июле ушедший от нас… Так вот, я всегда с нетерпением ждала этого спектакля, он наполнял меня особенными чувствами, был дорог.
— Интересно, что оба спектакля — и «Сотворение мира», и «Страсти (Рогнеда)» — поставил Валентин Елизарьев. В его постановках, кажется, вы действительно раскрываетесь по‑новому.
— С Валентином Николаевичем мы очень хорошо понимаем друг друга, мне близка его хореография. Роли в его спектаклях созданы как будто специально для меня, а я — для них. К слову, в последнее время одним из моих любимых спектаклей стал «Спартак» Арама Хачатуряна в постановке Валентина Елизарьева. Даже когда я просто слушаю музыку Хачатуряна дома, у меня всегда мурашки по коже. Со «Щелкунчиком» Чайковского, кстати, та же история. Главное адажио невозможно слушать без эмоций, хочется плакать и смеяться одновременно.
— Когда готовитесь к премьерам, перечитываете первоисточник?
— Бывает, что история знакома нам еще из школьной программы. Но спектакль — это труд команды авторов‑постановщиков. Музыку создает композитор. У автора либретто — свое видение. Хореограф выбирает из литературного произведения темы, которые считает важными для спектакля, вкладывая в него свои идеи и понимание истории, рассказанной писателем. Моя же главная задача — донести до зрителя мысль не автора первоисточника, а тех людей, которые создают спектакль. Он должен получиться таким, чтобы хореограф увидел на сцене свое воплощение истории. Поэтому, конечно, перечитываю первоисточники и смотрю фильмы, но понимаю, что балет будет отличаться от них.
— Через неделю Большой театр откроет новый сезон. Как вы провели последние дни отпуска?
— Все лето была в Беларуси. Некоторое время жила с детьми за городом у мамы, но потом занялась переездом в Минск. Последнюю неделю готовились к школе: младшая дочь Катя стала первоклашкой, а средняя Ксюша пошла в пятый класс. Ну а сын в этом году получил диплом о высшем образовании, и я за него наконец спокойна.
— Ваша мама, насколько я знаю, из России?
— Да, и все родственники по маминой линии россияне. Мама родилась на Кольском полуострове, в городе Мончегорск — это Мурманская область. Училась в Санкт‑Петербурге, но потом переехала в Беларусь, где и осталась. Свою любовь к родным местам она привила и мне. Мы с детства ездили в Москву, Петербург, Ярославль, куда переехал ее брат и где сейчас живет моя двоюродная сестра. Особенно запомнились поездки в Санкт‑Петербург. Соборы, театры, история города и его архитектура — это то, что никого не оставляет равнодушным. А в Москву в основном я приезжала с гастролями. С труппой белорусского Большого театра представляли балет «Витовт» на сцене Большого театра России, были также мои личные гастроли с другим театром. Поэтому для меня Россия — это тоже родина и моя семья.
— Дочки, как мама, будут артистками?
— Ксюша не планирует связывать жизнь с балетом. Размышляет пока, какие профессии ей больше нравятся. А младшая очень похожа на меня, можно сказать, моя мини‑копия. Фигура, ноги, она очень пластичная, легко садится на шпагатики. Так что, если захочет в балет, спорить не буду. Вообще я та мама, которая стремится помочь детям раскрыть свою индивидуальность, в чем бы она ни проявлялась. Балет или другая сфера — я всегда помогу им найти себя, выбрать свою стезю и профессию.
leonovich@sb.by
