Театр «Знiч» стал достопримечательностью Красного костелаРоман театра и литературы весьма часто протекает без взаимности. Иногда на подмостки литературу отправляют, как мачеха в сказке «Морозко» отправляла падчерицу к богатому жениху: изуродовав, чтобы не отвлекала внимание от родной доченьки, то бишь непосредственно театральщины. В этом смысле Белорусский поэтический театр одного актера «Знiч» всегда радостно изумлял меня. И еще более тем, что он фактически создание одного человека. А именно актрисы (она же — директор — художественный руководитель театра) Галины Дягилевой. Когда Дягилева создавала «Знiч», скептиков было предостаточно. Да зритель даже на развлекательные представления не ходит, а тут Купала, Достоевский, Короткевич... К тому же — моноспектакли. Театр «Знiч» в Минске работает вот уже второй десяток лет, став достопримечательностью Красного костела, в подвальных помещениях которого и располагается. У театра есть зритель. Есть достойная репутация. Недавно со II международного фестиваля в Волгограде «Один и все», где демонстрировался спектакль «Пачакай, сонца!» по поэтическим произведениям Лины Костенко, Галина вернулась с наградами. Она стала лауреатом фестиваля и еще получила золотую медаль Российского фонда мира «За миротворческую и благотворительную деятельность».
Мне приходилось видеть Галину Дягилеву в разных обстоятельствах — и в вечернем платье на сцене, под восторженными взглядами, и совсем больной, когда она с трудом шла на подмостки — и, выйдя, вдруг преображалась, и зрители загорались ее внутренним огнем... Наблюдала, как во время неприятных «административных» разговоров Галина оставалась все такой же доброжелательной и уравновешенной, хотя другой бы на ее месте давно сорвался. Видела, как тянутся к ней ее внуки — она без жеманства признается, что встретила недавно 60–летие... В ней вообще нет позы, манерности, частенько свойственной представителям актерской профессии. При том, что Дягилева красива романтической, мягкой красотой.
— Итак, Галина, тебя можно назвать «женщина–проект»?
— Думаю, можно... Тут не будет гордыни. Ведь я — из творческой когорты, всю жизнь создаю спектакли и себя — внутренней, духовной работой... Но при этом всегда помню, что «чалавек мяркуе, а Бог выракуе».
— Недавно один редактор журнала из России признался мне в разговоре, что создал журнал когда–то для самого себя, потому что его нигде тогда не печатали. А как появился «Знiч»? Театр актрисы — для актрисы?
— У меня такого желания — все для себя — никогда не было. Я все–таки воспитана советским обществом, я — личность общественная. Мне неинтересно было бы работать в театре одной актрисы. Сейчас мы вернулись с гастролей в Волгограде, там живет моя подруга, известная актриса Зинаида Гурова. Она тоже руководит театром одного актера, в его репертуаре 15 спектаклей, и все исполняет она. Объясняет так наивно: «Знаешь, Галя, никто больше не может». А я все–таки 17 лет работала в театре имени Якуба Коласа, в большой театральной семье, у меня другое отношение к возможностям коллег. Поэтому у нас играет столько разных артистов. Лариса Горцева, Раиса Остродинова, Николай Левончик — из ТЮЗа. Сейчас делаем спектакль с Юрием Жигамонтом, ведущим известной телепередачи «Падарожжа дылетанта». Спектакль будет называться «Падарожжа дылетанта да Якуба Коласа». Есть и оперные певцы: в спектакле «Адзiнокi птах» об Адаме Мицкевиче поют по очереди Михаил Жилюк и Андрей Морозов.
— Девушки, которые попадают на подмостки, особенно когда они красивы, играют костюмные роли, встречаются с большим искушением. Иногда судьбы ломаются, если актриса не может правильно относиться к тому, что вокруг нее происходит, — восторженные и завистливые взгляды, поклонники, букеты...
— Профессия наша — это вообще искушение. Да, цветы, поклонники... Но я в этом плане дурочка. Я никогда не умела пользоваться своей красотой. Главное, что мужу нравлюсь. Конечно, нужно сохранять «лицо». Мы — артисты, публичные люди. Мой образ требует, чтобы я хранила его даже в том возрасте, в котором нахожусь. Вот Стефания Михайловна Станюта была всегда красива. Она для меня — образец. Но моноспектакль самовосхваления не терпит. С другой стороны, иногда чувствую себя Золушкой: когда не замечают, что делаешь, не хвалят. Но — утешаю себя, что сама виновата.
— Ты не считаешь, что нужно чем–то жертвовать ради искусства?
— Когда–то один известный артист говорил мне: «Ну, Галя, вы такая хорошенькая, миленькая. Вы хоть когда–нибудь ножкой топнули б... Прикрикнули...» Многим казалось, что я такая воздушная героинька. Этот имидж мне и мешал порой. Была какая–то скорлупа, которую нужно было разбить. Но сегодня я, в своем уже зрелом возрасте, чувствую себя все равно девчонкой. И думаю, это неплохо. Это дает мне возможность открывать, искать, развивать интуицию.
— Короче, от личной жизни ради сцены ты не отказалась... Вы, кстати, очень красивая пара — ты и твой муж, художник Леонид Дягилев.
— Мне повезло, я очень счастливая. С 1969 года мы вместе. Дочь наша уже взрослая... И между прочим, она мама шестерых детей. Да–да, у нас шестеро внуков — три девочки и три мальчика. Младшая — Галина, старший — Леонид.
— Сегодня каждый театр сражается за зрителей. Идут на все — стриптиз, грубый фарс... А как выживает театр, который показывает спектакли в Красном костеле?
— Конечно, и нам нужны спектакли легкие, которые нравятся зрителю... У нас это спектакли с куклами, с пением. Но все же мы — камерный театр. Нам не нужно много зрителей. И мы не изменяем своим принципам. Это — высокая литература, ее неожиданное звучание. А деньги приходится зарабатывать и нам. Был случай, когда на гастролях мы за три дня сыграли 22 спектакля.
— Какая из твоих героинь самая любимая?
— Наверное, Рогнеда...
— Между тем в твоем исполнении она совсем не такая, как обычно представляют ее — этакой женщиной–воительницей, просто металлической фигурой с Мамаева кургана... А у тебя она доверчивая, наивная, ранимая, жертва, короче...
— Да, в моем понимании она осталась ребенком и после всех пережитых трагедий. Наивной девочкой. Ее женственность, душевная открытость — секрет ее привлекательности. Этим она мне и близка.
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
