Его плакатов нет на улицах наших городов. Творчество Цеслера, на удивление, не востребовано теми, кто создает наружную рекламу и оформляет бигборды. Часто образы, которые там транслируются, выглядят довольно уныло и редко вызывают прилив искренних патриотических чувств. А титулованный дизайнер Цеслер — не то чтобы гордый, а этакий кот, который гуляет сам по себе. Востребованность и признание, которые сулят награды и гонорары, ему как будто не нужны. И даже персональные выставки Владимир не проводит: видимо, человек слишком любит себя, чтобы еще кому–то что–то доказывать. Цеслера ценят и знают за границей и часто зазывают у него работы. Последний пример: название для раскрученного российского проекта — «Ё–мобиль». Сам художник, впрочем, далек от мыслей о своем превосходстве:
— Живешь же не ради оценок. Мне кажется, сформированный человек должен относиться к сказанному, как к словам, — не более. Они могут быть похвальными или унизительными. Но ты должен сам понимать, что собой представляешь. От того, что тебя поругали или похвалили, толку никакого нет.
— Что вас связало с Михаилом Прохоровым и его новым «Ё–мобилем»?
— Меня привлекли к этому делу в самый последний момент, когда нужно было придумать дерзкое название для дерзкого проекта, — и оно родилось сразу, но принималось долго.
— Почему?
— Это качественно иной автомобиль — гибридный, и это чудо техники требовало особого названия. Имя родилось спонтанно, буквально по дороге из студии на обед. Я его и предложил, но мою идею сперва все восприняли как очередную шутку. Потом по интернету объявили конкурс: народ прислал около 20 тысяч вариантов имени брэнда. Но ничего не подходило. Тогда вернулись к моей идее. Менеджеры проекта нашли в интернете ссылки на букву «ё», и поняли, что ее в письменном русском языке чуть ли не упразднили. Но в живой речи «ё» остается как один из самых популярных звуков: «ёу», «клёво» — все эти слова значат «хорошо, круто, все в порядке». Это очень позитивный символ. Есть еще выражения «ёшкин кот», «ёханый бабай»... Да и первое, что приходит в голову — это ё–моё: здесь два «ё». Люди все время произносят эти фразы. Прохорову донесли мою идею, и он пришел к выводу, что эта буква будет сама себя маркетировать. А у меня есть идея сделать плакат с латинским алфавитом — для иностранцев: A, B, C, D и вместо Е — Ё.
— Вы сами будете ездить на Ё–мобиле?
— Не знаю. Я ведь сам не управляю авто. Мотоцикл только вожу.
— А наши автогиганты обращались к вам за идеями?
— Никогда. У них, наверное, есть свои дизайнеры. Я, честно говоря, не знаю примеров, чтобы крупные предприятия, например ткацкие фабрики, вообще что–то заказывали частным художникам. Они делают так, как считают нужным, под народный стиль, и уверены, что правы. А между прочим, «Ё–мобиль» создавали в том числе и белорусские инженеры. В стране есть умные люди, которые могут делать классные вещи. В Минске живет парень — Юрий Ших, он делает лучшие мотоциклы, в Италии получил премию за самый элегантный байк в мире. Наши ребята могут разработать великолепные проекты чего угодно.
— Недавно был объявлен конкурс по разработке символа Минска, причем наибольшую заинтересованность проявили британские дизайнеры, предложили сразу несколько идей. А у вас есть что предложить?
— Мое мнение: изобретать ничего не нужно, символ Минска — это его герб, Дева Мария в окружении ангелов. И потом, необходимо быть минчанином, знать Минск, как свои пять пальцев, а затем уже придумывать эмблему города.
— Но не каждый минчанин его хорошо знает. Может, тут как раз тот случай, когда большое видится на расстоянии?
— Минчан сейчас вообще мало осталось — тех, кто здесь родился и вырос.
— Но и вы родом из другого города — Слуцка.
— Я с Минском связан тесными узами. Моя родня жила в знаменитом доме масонов в Верхнем городе. После армии я тоже там обитал, знал каждый угол, камешек.
— Верю. Но почему в любимом Минске не выставляете своих работ?
— Вернисажи — это затратные, бесполезные и хлопотные мероприятия. Работы отвези, привези... А кто у нас ходит на выставки? Те же художники. Так они и без того видели все мои работы. У нас же не стоят люди в очередях, чтобы увидеть одну картину.
— А не категорично ли вы рассуждаете?
— Объясню. К искусству у нас прохладное отношение, потому что общество больше потребительское. Многие предпочитают заниматься бизнесом, зарабатывать деньги, чем ходить на выставки. Но неплохо бы оглянуться, посмотреть, где ты живешь, среди чего.
— Где вы выставлялись в последний раз?
— В Варшаве.
— Там вы востребованы?
— Что за чушь! Никто нигде не востребован. Некоторые люди раздувают щеки, думают, что они единственны и неповторимы. А ведь незаменимые уже давно умерли.
— Вас называют белорусским и почему–то еще российским художником. А вы патриот?
— Я — художник. И если меня кто–то называет «российским», то, заметьте, это не я о себе так говорю. Набрал однажды свою фамилию в интернете, выкатила тысяча ссылок, я в них запутался и плюнул...
— То есть вам все равно, что о вас думают и пишут?
— Никогда написанное реальность не отражает. Не может же человек, да вот хоть и в интервью открыто говорить о своих глубоких чувствах. По этой причине, кстати, я не люблю программы, где «полощут» певцов направо и налево, ищут их внебрачных детей и прочая. Какие глупости! Конечно, кому–то нравится себя так пиарить. Но таланта подобная реклама не придаст.
— А откуда он берется?
— Мне нравилось рисовать с трех лет. Если человек увлечется определенной идеей, скажем, шахматами, то сможет многого достичь, если постоянно будет заниматься своим делом. Не искать, где заработать денег, а ежедневно тренироваться. Наверное, я мог бы выбрать другую профессию и зарабатывать много денег, но лучше заниматься любимым делом и получать удовольствие.
— А вы о какой профессии мечтаете?
— Мне сказали, что по гороскопу я мог бы быть поваром или садовником.
— Вы верите в гороскопы?
— У меня даже в детстве сны были о том, что я садовник. И я люблю готовить. Сын Яков хочет стать поваром. Он еще маленький, ему всего 5 лет. Самое интересное — он всех мечтает накормить, но сам ничего не ест, кроме мороженого. Приходится его заставлять есть с боем.
— Слышал, вы симпатизируете агроэкотуризму. Хотите домик в деревне?
— Да. Но для этого надо найти аутентичное место, где можно было бы погрузиться в старую деревню. Там не должно быть электричества, для начала могли бы стоять керосинки на столе. И никакой современной музыки! Сегодня, кажется, утюг включаешь — и тот орет. А в деревне хочется послушать тишину, съесть что–то вкусное и натуральное из печки. Вот ездил недавно на Браславские озера порыбачить — замечательно: и щук поймал, и линей, обалденную уху приготовил. И таких красивых мест и благословенных пейзажей в нашей стране много, но, на мой взгляд, мало настоящей аутентики, все сделано «как бы» и «под что–то». Например, агроусадьбам стоило бы придавать не псевдо, а настоящий национальный колорит. У меня идей много. Были бы только время и возможность их осуществить.
