Откровения человека, чьи советы дороже денег
...Дело было несколько лет назад. На какой–то вечеринке довелось пересечься с популярным певцом, зарабатывающим на жизнь чем–то вроде шансона. «Я ведь на самом деле металл люблю, Judas priest, Led zeppelin, — расчувствовался артист в частной беседе. — А то, что сам пою, — это так, ремесло...» И убежал на корпоративный концерт для работников богатого гомельского предприятия. Через несколько минут из зала донеслись дисциплинированные аплодисменты. В ответ со сцены неожиданно ударили гитарным вступлением из «Дыма над водой» Deep purple, от которого волосы торчком. А следом — миленький переход: «Я тройку запрягу каурых скакунов...»
Эта история вспомнилась, когда я пришел в студию «Гомельтон» — на интервью к гомельчанину, а нынче московскому продюсеру и музыканту Владимиру Хозяенко. Этот человек поучаствовал в таких эпохальных проектах, как «Ласковый май», «Маки», «Сябры». Работал с Ухтинским, Басковым, Орбакайте, Овсиенко, Распутиной, десятками других артистов... Живая история советской и российской поп–культуры! Когда я пришел, Хозяенко вертел в руках электрогитару — привез в подарок другу, хозяину студии Павлу Ланкину. Звяканье–бряканье по струнам в конце концов, естественно, сложилось в знаменитую блэкморовскую тему. Прямо как в анекдоте: что ни играй — все равно «Дым над водой» выходит...
— Ну, так все мы на этом выросли! — по–своему понял мою ухмылку Хозяенко.
— Как получается, что люди сначала слушают Deep purple, стараются «жить быстро, умереть молодым», а потом покрывают себя блестками, идут на сцену и исполняют нечто совершенно противоположное?
— Да ты и сам, наверное, понимаешь. Есть вещи для души. А есть бизнес. И чтобы делать то, что тебе нравится, быть более–менее независимым в поступках и пристрастиях, надо сначала продать товар. Когда обсуждается состоятельность того или иного артиста, у нас популярна фраза «встретимся в кассе». Платежеспособной части публики нравятся блестки и все, что к ним прилагается. Это пользуется спросом на московских «корпоративках».
— У богачей такой скверный вкус?
— Я недавно был на празднике у одного, прямо скажем, небедного человека. На лужайке была установлена сцена, смех, веселье. Кристина с букетом приехала, Носков играет, прочие... Заходим в «домик для гостей» — такой дворец с колоннами в два обхвата. На стенах головы каких–то слонов и бегемотов, которых хозяин застрелил... А в пустом зале — живой Nazareth играет. И никому он не нужен. Потому что на лужайке им интереснее.
— Да ладно. Так не бывает.
— Я сам не поверил глазам! А мне объясняют: «Ты понимаешь, Deep purple на этот день заняты оказались»...
— Кто–то определил жанр, в котором пишет и поет Хозяенко, как «функциональная песня»...
— Хорошее определение. Мои песни удобно исполнять за столом, они привязаны к конкретным событиям и понятиям: день рождения, свадьба, Родина, мать, любимая... Это как раз то, что для души. В этом числе и мой очередной альбом «Люблю тебя, Беларусь». Я буду писать и петь эти песни независимо от того, заплатят за них или нет. Могу себе позволить такое хобби. И очень рад, что они нравятся не только мне. Например, песне «Беларусь» люди начинают подпевать, услышав ее в первый раз...
Есть еще один проект для души, которым я сейчас увлечен. Нашел совершенно уникальную девушку — Наталью Фатееву. Ничего похожего на эстраде не существует. Голосище — шикарный, не тот ширпотреб, к которому все привыкли. Кто слышит — просто в оцепенение впадает. Думаю, о Наташе еще заговорят.
— А сами вы какую музыку предпочитаете слушать?
— Знаешь, издержки долгой звукорежиссерской деятельности в том, что каждую композицию непроизвольно начинаешь разбирать по «винтикам»: вот тут бы я «низочков» добавил, а тут можно и перенять кое–чего... Я теперь получаю удовольствие не столько от музыки, сколько от работы звукорежиссера, от его «фишечек», от того, на каком «железе» все это сделано. Учитывая то, сколько всего я переслушал, от меня трудно ждать другого отношения...
— Кем вы себя ощущаете в первую очередь — артистом или саундпродюсером?
— Я себя ощущаю Володей Хозяенко. А другие пусть называют как хотят. Главное, чтобы это по достоинству оценивалось в финансовом эквиваленте. В Москве знают: если хочешь, чтобы артист звучал, — надо пригласить Хозяенко. Это будет дорого, но хорошо. Дело в том, что, когда я трачу время на малоинтересный мне труд, «ремесленничество», тогда что–то считаю в деньгах. А если проект мне самому интересен — это совсем другое отношение. Я достаточно обеспеченный человек и могу себе позволить вообще отказаться от выгодного заказа, который мне не нравится.
— Отказаться от денег, потому что «не нравится»? В Москве так бывает?
— Легко. С годами я понял, что внутреннее состояние дороже любых денег. Жизнь коротка. Зачем заниматься какой–то ерундой, которая не приносит радости? На днях мой знакомый Миша Шабров — режиссер концертных программ, автор многих песен для Софии Ротару, отказался от проекта просто потому, что ему неприятна заказчица (известная всем очень богатая дама). Я с ним полностью согласен.
Все, что касается звука, — это мое. Если человек не может петь, делаю, чтобы смог. Конкретный случай: небедный бизнесмен хочет, чтобы его жена запела. Естественно, ни голоса, ни слуха. Ясно, что сегодня это не проблема. Для таких случаев мной и придумана технология, которой многие сейчас пользуются. Песню исполняет профессиональная певица, но на место гласных потом вставляется то, что напела жена заказчика. Конечно, ей об этом знать не обязательно. Услышав конечный результат с узнаваемым голосом, девушка аж прослезилась: «Я умею петь!»
— В последние годы российские телеканалы особенно активно обзаводятся программами, в которых упор делается на скандальность. В этих передачах всевозможные «звезды» сами охотно «полощут свое белье». Все это иногда отвратительно... объяснимо. А как вы лично относитесь к такому пиару?
— Скандал — самая дешевая реклама. Что делал «Ласковый май» в свое время? Прилетаем ночью в такой–то город. Надо же «отметиться». Разин тут же командует кому–то из пацанов: «Вон милиционер стоит. Подбегаешь, отрываешь ему погоны и выбрасываешь фуражку». Легко догадаться, как реагирует милиционер конца 80–х: лупит дубинкой. Пацан, естественно, в крик — как же, дядя милиционер избил ребенка! Назавтра все газеты вне себя: обидели сироту. А народ на концерты валом...
Сегодня, думаю, если бы нашелся человек даже без головы, его бы с огромным удовольствием взяли программу вести... Безотказный прием продюсирования — если не удается найти в человеке что–то хорошее, значит, надо найти недостаток, увеличить его в 20 раз и вынести на всеобщее обозрение. Но лично я на это никогда не пойду.
Возникновение сценических образов — вообще процесс занятный. Владелец группы компаний АСТ Тельман Исмаилов и Лариса Рубальская как–то позвали меня послушать «перспективного юношу», который выступал тогда в ресторане «Прага», принадлежащем Исмаилову. Послушал. «А как зовут–то?» — спрашиваю. «Абрахам Ипджиан». «М–да, — думаю. — С таким именем на российской эстраде парнишке будет трудновато». Тут и попала мне на глаза бутылка «Абрау–Дюрсо». Вот с тех пор все мы знаем такого артиста, как Авраам Руссо. Со всеми сопутствующими легендами...
Точно так же стала знаменитой и моя бывшая жена Влада, которую ведущий концерта «Ласкового мая» и по совместительству редактор газеты «Ласковый май», а ныне главред «СБ», забыв фамилию (Хозяенко), взял да и объявил ее Владой Московской. Так она и осталась в музыкальных анналах.
— На московском фоне белорусская эстрада насколько заметна?
— «Ляписы» — хлопцы хорошие, но клубные... Серега в России не кассовый — в отличие от Украины. Нет у него ни шлягера, ни харизмы...
— Ну не скажите. С харизмой там все в порядке. И тексты старые очень хороши, и читка. Может, ему просто это уже не надо... А вам слабо спродюсировать белорусского артиста?
— Да не слабо! Если коллектив или артист может оплатить студию, я готов не брать с него денег за свою работу. Естественно, при условии, что мне понравится проект. Пусть присылают материал. Тем более что иногда мой совет может принести больше пользы, чем деньги.
