Звезда мирового фолк-рока Инна Желанная впервые выступит в Беларуси

— Да, я согласилась сразу, мне понравился сценарий, вся эта история с двойником и куда это все в итоге завело, когда уже никто не понимает, кто из них настоящая. Но сам фильм мне не нравится. Черноват получился, на мой вкус.

— Под шансоном, очевидно, имеется в виду блатняк? У нас ведь все на свой лад — и рок, и джаз, и шансон. А что еще здесь могло победить? Мы все в течение жизни создаем свой круг общения, он довольно узкий, и нам начинает казаться, что все люди в мире примерно такие же, как те, с кем мы дружим, работаем, проводим время. Мы не знаем других, их нет в нашем поле. И это создает иллюзию, что мы вроде как у себя дома. Но нам довелось родиться в такой стране, где, как в известной шутке говорится, «половина уже отсидела, вторая половина готовится». По–моему, альтернатив у нас изначально не было, все остальные жанры с большим или меньшим успехом существуют лишь для узкого круга любителей, которым посчастливилось родиться хотя бы в городе. В России по–прежнему основной источник информации — это радио и ТВ. Страна нереально огромная! Но, отъехав на 200 — 300 километров от любого райцентра, мы видим, что интернета и развлечений нет, пойти некуда, смотреть нечего, одна радиостанция — «Маяк», один канал — «Россия–24» и досуг у людей один — бухать. И они ничего не выбирают, потому что у них элементарно нет никакого выбора. Есть условный Лепс, его для них уже выбрали, все. Вот такая получается история.

— Ну что вы, какие обиды! Я и сама точно так же не любила фольклор, ничего о нем, по сути, не зная. Пока не столкнулась с ним близко и не поняла, что это явление не имеет ничего общего с моим представлением. У нас в какой–то момент произошла подмена истинного фольклора стилизованным авторским продуктом советской эпохи, и получилась этакая «разлюли–малина», она же «развесистая клюква». И мы все верили, что это и есть наша корневая музыка, ведь другой мы не знали.

Насчет востребованности на Западе... Это давно пошло на спад по моим ощущениям. Когда границы только открылись и на Запад хлынул огромный поток наших коллективов, да, интерес был. Интерес, как к любой экзотике, он понятный вполне. И нам тогда тоже очень повезло оказаться на этой волне и подписать контракт с немецкой компанией. После чего мы в течение следующих нескольких лет ездили в туры по два раза в год и на всевозможные фестивали, от фольклорных до джазовых, от роковых до попсовых (в европейском понимании слова «поп–музыка»).

Сейчас в нашей музыке стало, по словам американского продюсера Джо Бойда, «маловато фольклора и многовато психоделики», поэтому для западных издателей, занимающихся фолком, мы не представляем интереса. Но зато теперь в России наблюдаем огромный интерес к народной музыке! К нам все модные веяния приходят с запозданием лет этак на 20, так что вот оно как раз и началось. А у нас уже маловато фольклора, видите, как выходит, опять мы не у дел.

— По скверности характера я, пожалуй, дам фору любому. Сложно тут все... Знаете, я в какой–то момент поняла для себя, что мне не надо пытаться подружиться с музыкантами, пытаться сделать из группы этакую творческую семью. Да, есть такие группы, как семьи — работают вместе по 20 — 30 лет, одни и те же люди, вместе проводят даже праздники, и все у них хорошо. У меня так не получается. Во–первых, мне быстро надоедает однообразие. Во–вторых, я начинаю требовать от коллег невозможного — относиться к моему проекту так, как отношусь к нему я. Это нереально в принципе. У каждого есть свои дела, семьи, дети, проблемы, в конце концов, другие приоритеты и коллеги (музыканты чаще всего работают сразу в нескольких коллективах). Из–за этого начинается непонимание, возникают конфликты. И выходит, что профессиональные качества важнее, а ездить на гастроли можно разными поездами. Я едва ли приглашу в группу средненького музыканта, потому что он просто хороший человек или послушный исполнитель. Я буду искать идеально подходящего музыканта, и пусть это будет хоть сам дьявол. Лишь бы был ответственным в работе.

— Трудно сказать, что еще живо. Многие коллекционеры–собиратели и студенты музыкальных вузов до сих пор ездят по деревням в поисках материала, и раз они его находят, значит, он есть! Я сама никогда этим не занималась, пользуюсь архивами, благо найти сейчас можно что угодно. У меня лежит в компьютере 27 гигабайтов народной музыки, из которой я отслушала дай бог десятую часть.

— Тут надо вернуться к вопросу о шансоне и информационных ресурсах. Все перечисленные девушки занимаются музыкой, по–моему, всю жизнь. А большой площадкой для них (и для нас) все еще является тысячный зал. Как можно тут что–то «отвоевать», если на ТВ не осталось ни одной музыкальной программы, а на радио десятилетиями крутятся одни и те же имена? Никак. Это такие вещи, которые, как мне кажется, должны меняться «указом сверху». Иначе можно потратить на это еще не одну жизнь, но так и не собрать тысячный зал.

— Я бы сказала, это не популяризация фолка, а популяризация той самой «клюквы». Не знаю, как к этому относиться. Как к данности, просто есть — и все. Как тот суслик. Это наш «официальный» фолк, и ничего с этим не поделаешь. Мы творчески не пересекаемся, не мешаем друг другу, не толкаемся локтями, я думаю, даже не имеем общей аудитории.

— Я считаю, совершенно не обязательно. Я нерелигиозна.

— Не знаю, все стало какое–то одинаковое. Ничто не удивляет. Возможно, это от того, что ничего по–настоящему интересного давно не появлялось, а, возможно, это просто возраст, опыт, критерии оценок сужаются, планка повышается. Музыкантов–то хороших много! Но иногда смотришь молодую группу, каждый отдельно прекрасен, а в достойный результат усилия не складываются.

— Да, мы записали альбом с помощью поклонников, они помогли нам собрать деньги в интернете. Это, пожалуй, самая жизнеспособная сейчас модель создания альбомов, спектаклей, книг и так далее. Лейблы умерли вместе с физическим носителем. А люди хотят видеть и слышать работы любимых авторов, поэтому вкладываются. Это же, по сути, «предзаказ», «предоплата» — вам высылают деньги в счет будущего продукта, покупают альбом на этапе его изготовления. И слушателям нравится нас поддерживать, мы это почувствовали, они ощущают себя причастными к творческому процессу, это очень важно.

Мы предлагали в акциях посещение студии и репетиций — такие предложения разлетелись как горячие пирожки! Людям очень интересно посмотреть все изнутри, поприсутствовать, поспрашивать о том о сем или просто посидеть тихонько в уголочке и понаблюдать. А потом получить альбом, развернуть, поставить в плеер и сказать: а я там был, я видел!

— «Троiца» любима и уважаема нами давно, мы часто пересекаемся на фестивалях. Это же отцы современного фолка. Будем рады снова обняться с ними, пересечься в этот раз на минской площадке.

pepel@sb.by

Фото Олимпии ОРЛОВОЙ.

Советская Белоруссия № 172 (25054). Четверг, 8 сентября 2016