Репортаж из цыганского поселения
Деревня Прибор под Гомелем уникальна в своем роде благодаря издавна обосновавшимся здесь цыганам. Случись такой этнографический феномен где–нибудь в местах «наживы и чистогана», давно бы на его уникальности зарабатывали деньги. Туристы всю округу вытоптали бы: где еще такой колорит увидишь — без фальшивой позолоты и псевдонациональных поделок. Да и сами цыгане, легкие на подъем в плане коммерческих проектов, могли бы развить идею... Но наша туриндустрия не страдает излишней изобретательностью, а ромская диаспора в Приборе живет совсем другими реалиями. Сбор металлолома да получение детских пособий — здешний бизнес разнообразием не отличается...
Председателю Приборского сельсовета Владимиру Свердуну приходится с особой тщательностью учитывать национальную специфику: на подведомственной территории живет почти 200 цыган. Их отношения с другими жителями деревни и дачниками — давняя песня, в которую периодически дописываются новые «куплеты». Года три назад скандалили особенно шумно и обстоятельно — с многочисленными претензиями в адрес цыган, коллективными обращениями к властям... Нынче, говорит председатель, «некоторые проблемы есть, но они решаются».
«Некоторые проблемы» — это неграмотность, алкоголь, «остаточные проявления» криминала... Из взрослых цыган только один официально работает — на заводе в Гомеле. Остальные промышляют «натуральным хозяйством» (по дороге в окне маршрутки то и дело мелькали телеги, груженные «дарами» окрестных полей, — какими–то железяками, деревяшками, прочим утилем).
— Зато с демографическими показателями у нас все в порядке! — старается видеть положительные стороны Владимир Свердун. Еще бы: в семьях по 7 — 8 детей... Брак почти никто не регистрирует: говорят, для цыгана формальности значения не имеют. Главное — любовь. Кроме того, пособие матери–одиночки выходит солидное.
Улицу, на которой в Приборе обосновались цыгане, выдает специфическая архитектура. Снаружи некоторые дома и жестко фрагментированные заборы выглядят так, будто собраны из деталей от разных конструкторов. Зато хозяева гостеприимны, веселы и доброжелательны.
— Уж извините за беспорядок, ремонт у нас, — как сговорившись, смущались, приглашая в комнату. Прямо какой–то ремонтный бум... Внутри — будто все готово к переезду. Богатством тут и не пахнет. В то же время обстановка может быть сколь угодно скромной, но на почетном месте, желательно рядом с иконой, обязан стоять музыкальный центр с цветными лампочками.
Все время из дома в дом хаотично и стремительно перемещается удивительно чумазая детвора. Понять, кто здесь свой, а кто в гостях, практически невозможно. Да никто и не пытается. Главное — помнить, что есть две основные линии — Евдокимовы и Васильевы. А в остальном, похоже, и местные не всегда могут с ходу разобраться.
— Сколько народу у нас живет? Сейчас скажу, — старательно что–то вычисляла в уме хозяйка одного из домов. — Восемь взрослых... Да шесть детей... Итого — одиннадцать.
Цыганская математика — штука такая...
Придавать здешней жизни какие–то организованные формы стараются выбранные самими цыганами старшие (их здесь кличут баронами) — соответственно Иван Евдокимов и Федор Васильев. При свободолюбии подопечных надо то еще влияние иметь!
— А как с другими жителями деревни отношения? — интересуюсь у Васильева.
— Нормально. Возвращаем коней.
— Это как понимать?
— Ну которые прибиваются к нам, тех возвращаем, — свет электрической лампочки задорно играет на золотых зубах.
В свои 40 Федор Васильев уже обзавелся двумя внуками. Но читать пока не научился. Образование — один класс (потом, объяснил, не до учебы было). При этом честно отслужил в Советской Армии связистом. Судя по жизнерадостности, особых неудобств из–за недостатка грамотности не испытывает: авторитет тут строится на других качествах. А если совсем уж прижмет — жена Надежда поможет справиться с бюрократическими вопросами. У нее 8 классов — по сравнению с мужем настоящий профессор.
Так что, как видите, вполне, оказывается, можно жить, не зная правил орфографии, не подозревая о тайнах квадрата гипотенузы...
— Ну а считать–то неужто тоже не умеете?
— Давай деньги — посчитаем! — веселятся цыгане.
— На! — пацан лет пяти требовательно дергает за штанину. Протягивает фотоаппарат, забытый мной в соседней комнате. В другой руке держит хвост копченой рыбы и улыбается от уха до уха.
— Ты Васильев или Евдокимов?
На такой мой бестактный вопрос парень просто не нашелся что ответить — с загадочным видом спрятал рыбу за спину и затерялся в толпе.
Ранние браки (при строгом пренебрежении формальной стороной) — еще одна древняя традиция, с которой приходится считаться. 40–летние дедушки, свадьбы в 13 лет, видимо, не просто легенды... Группа молодых девчонок нянчится с малюсеньким карапузом.
— Хоть среди вас бабушек нет? — спрашиваю осторожно и уже совсем не риторически.
Девчонки вежливо хихикают. Прямого ответа, кстати, так и не дали.
Было дело, приборские цыгане участвовали в художественной самодеятельности района. Ансамбль назывался «Бахталэ» («Счастливый»). Песни хотя и учили под диктовку (читать–то большинство не умеет), зато на сцене «жгли» от души. Говорят, публика только что «браво» не кричала. А потом, сетуют в клубе, кто–то надоумил артистов, что за выступления им должны платить. С тех пор «Бахталэ» не гастролирует: бесплатно не хотят, а за деньги пока не зовет никто.
Председатель сельсовета говорит, что лет сорок назад картина была другой: из 68 живших в Приборе цыган 10 худо–бедно работали на заводах. Дети ходили в школу. Пусть мало кто доучился до 6–го класса, но писать все–таки умели. С развалом Союза и этого не стало. Свердун как местную достопримечательность вспоминает цыгана, который когда–то окончил расположенное в деревне ПТУ.
— Спрашиваешь: «Чего на работу не идете?» А у них один ответ: «Хочу, да не берут...»
Начальник отделения милиции «Урицкое» (к нему относится Прибор) Павел Шведов, узнав о теме, сразу встревожился:
— Как бы у нас не получилось дискриминации...
Хм... Когда есть повод написать о еврейской, польской или, например, литовской общине, мысль о дискриминации почему–то не возникает. При этом Шведов стучит по дереву: «наркотический вопрос» (который, как ни крути, является актуальным для, скажем, некоторых цыганских сообществ) в Приборе не стоит. А с мелкими кражами стараются бороться в рабочем порядке.
Зато в «битве» за всеобщую грамотность есть первые успехи. Три года назад в приборской школе создали первый цыганский класс — в нем сегодня учатся 15 мальчишек и девчонок в возрасте от 10 до 13 лет. Такого класса в стране, почитай, больше и нет. Хотели найти учительницу–цыганку — не смогли. Лина Шурханова — третья классная в истории 3 «Б». Она полна энтузиазма: девочка Рита сказала, что хочет стать учительницей. Шурханова уверена, что благодаря школе у цыганских детей появились цели в жизни. Возможно, в их будущем — не только сбор металлолома...
— Если раньше во время урока ребята и бегали, и на партах лежали, и доску только девочки вытирали, то теперь адаптировались. По сообразительности, по умозаключениям при анализе литературных произведений кому угодно фору дадут. Дело пошло. И «барон» помогает. Вот бы еще дома с ними занимались...
— Вы представьте: 15 цыганских ребятишек в одном помещении! — с улыбкой вторит Васильев. — Каково учительнице...
Сегодня в Приборе набирают малышню в первый класс на следующий год. Задача не такая уж простая. Опять отдельные мамы заладили: «Не отдам», «Нечего надеть», «Не на что карандаши–тетрадки купить»... И опять скорее всего на тетрадки и «деловой стиль» придется скидываться всем миром.
Цыганские поселения есть и в других местах Гомельщины. И везде это повод для особого внимания властей, милиции, органов образования. Обитатели таких кварталов и улиц, безусловно, вправе самостоятельно определять свой стиль жизни, каким бы необычным он кому–то ни казался. Лишь бы этот стиль не вступал в противоречие с законом и интересами других.
Прямая речь
Олег Козловский, руководитель общественного объединения «Белорусская цыганская диаспора»:
— Для цыган остается актуальной проблема школьного и последующего образования. Разумеется, это касается не только Беларуси. Сегодня в нашей стране работа по решению проблемы идет полным ходом, совместно с ОБСЕ готовится соответствующая программа. Надеюсь, это позволит улучшить ситуацию, в том числе в части получения профессии и трудоустройства. Начинать учебу надо с самого раннего возраста — с посещения дошкольных учреждений. Далее — обязательное получение каждым среднего образования, затем, если получится, высшего. Как добиться того, чтобы цыганские дети пошли в школы и детские сады? Нужно вести беседы с родителями — рычаги влияния на них у нас есть...
