Сегодня 40 лет со дня смерти Владимира Высоцкого. Накануне этой даты в медиаклубе «Формат А-3» прошла онлайн-встреча с Никитой Высоцким, сыном поэта, актера и музыканта. На вопросы журналистов Никита Владимирович отвечал больше часа, беседа получилась теплой и открытой и, как это часто бывает, вышла за строго очерченный сценарий. Высоцкий-младший успел рассказать о дне сегодняшнем.
О семье
Меня часто спрашивают: почему мой старший брат Аркадий не стал публичным человеком? Аркадий Высоцкий — сценарист, причем очень хороший. Другое дело, что он не светится на экране, и это его выбор. Был момент, когда я тоже старался от всего, что связано с отцом, отгородиться, понимая, что меня это накроет с головой. Я хотел двигаться своим путем и в кино, и в театре. Но моим честолюбивым устремлениям не суждено было сбыться, когда мои родственники, в частности, моя мама (Людмила Абрамова, актриса и сценарист. — Прим. ред.) потребовала, чтобы я вмешался в ситуацию с музеем, с пиратством вокруг имени Высоцкого, изданием его книг и так далее. Аркадий убедил, что у меня это получится лучше. Так я стал директором музея. Если кто-то думает, что я оторвал у брата жирный кусок, переключил все внимание на себя… Это очень спорный вопрос: хорошо такое внимание или нет?.. Но так мы решили на семейном совете. Аркадий всегда мне готов помочь, он всегда на моей стороне, даже если он не на моей стороне, он все равно мой брат, он меня любит, и я его люблю. У Аркадия пятеро детей, двое от первой жены, вместе с ней они уехали и живут в Америке. А трое детей от второго брака — сыновья и дочка — сейчас вместе с ним в Москве. У меня четверо детей: трое сыновей и дочь, старшему — 33, а младшему — 3 года, такой я молодой отец. Есть уже и правнуки у Владимира Высоцкого.О музее
Своей задачей вижу именно продвижение отца во времени сегодняшнем.Считаю, что самое главное, чтобы Высоцкий звучал, чтобы наши дети слышали его голос и песни. Он уже переведен более чем на 70 языков мира, надеюсь, эти переводы хорошие. Конечно, хочется, чтобы о нем говорили правду, в том числе и о фактах биографии. Ведь существует огромное количество откровенной лжи, клеветы, мифов, причем мифов порой доброжелательных, но неправдивых. Пользуясь случаем, всегда приглашаю поклонников творчества в «Дом Высоцкого на Таганке»: мы растем, развиваемся, в музее работают очень увлеченные люди. Все, что нам дарят, — редкие книги, предметы, фотографии, связанные с его именем, — все передаем в музей, где уже более 50 000 единиц хранения. К сегодняшней дате — 40 лет со дня смерти — я отношусь как к некоему рубежу, тому времени, когда все хорошее, что мы любили и успели застать в 1970—1980-х, надо успеть передать нашим внукам. Не в том назидательном смысле: негодяи, мол, помните! А просто для того, чтобы, учитывая наш опыт, им по-настоящему легче жилось.
О патриотизме
Сейчас много спорят о том, считать Высоцкого советским или антисоветским человеком. Я считаю, он был самим собой. Он не мог принадлежать к какому-то одному лагерю и при этом принадлежал всем. Его считают своим люди самых разных слоев, небогатые и сверхбогатые, профессура «эмгэушная» и разносчики пиццы. Это ведь не потому, что он прыгал из лагеря в лагерь, ему хватало мужества всегда оставаться самим собой. Я считаю, что он был патриотом. Патриотизм — это любовь, а не некая рациональная позиция. Высоцкий был патриотом Советского Союза, а значит, он был и российским человеком, и человеком из Беларуси, Молдавии, Латвии. Когда мне одни говорят, вот, если бы Высоцкий был жив, он пошел бы сейчас на баррикады, другие говорят, что стоял бы с ОМОНом, как Жеглов, я не соглашаюсь. Мне кажется, у него хватило бы силы и внутреннего света, чтобы продолжать любить свой народ и оставаться с народом, а не с той пеной, которая очень часто окружает нашу жизнь.
О друзьях
Высоцкий прожил короткую жизнь, 42 с половиной года всего. Некоторые его друзья перешли мне, что называется, по наследству: Всеволод Абдулов, Вадим Туманов, Валерий Янклович… С некоторыми, наоборот, у меня не складываются отношения, скажем, с Игорем Кохановским. Но я не взял бы на себя смелость сейчас определять, кто был настоящим другом Высоцкого, а кто так… Знаете, 40 лет назад у меня было совершенно невероятное потрясение, когда мы приехали в театр на Таганке с телом отца. Мне 16 лет, и было очень страшно. Через служебный вход я вышел на улицу часов в 11 дня и увидел, как мне показалось, море людей. И вдруг понял, что все эти люди испытывают такие же чувства утраты, горечи и боли, как и я. А может быть, даже еще сильнее, потому что я сижу в удобном театре, а они стоят на улице с цветами под палящим солнцем и ждут, когда отца моего вынесут. В этом смысле всех людей, которые чувствовали духовное родство с Высоцким, можно считать его настоящими друзьями.О памяти
Я не могу назвать себя фанатом Высоцкого. У меня такая семья, что я фанат многого. Иногда мне ужасно хочется что-то осуществить в театре или в кино, связанное с отцом, но я себя останавливаю, понимаю, что не все мне можно делать. Сейчас хочу попробовать поставить спектакль, который он мечтал воплотить в конце своей жизни с Аллой Демидовой. Они начали репетировать пьесу Уильямса «Игра для двоих». Я мечтаю ее поставить, потому что этого хотел мой отец, мне хочется там использовать его тексты поэтические, понимаю, что буду этого до конца бояться, но все равно сделаю. Вообще, творчество — вещь очень глубокая и интимная, если по-настоящему. В моем внутреннем мире Высоцкий занимает огромное место, конечно, я от него завишу и стараюсь быть с ним очень осторожным.popova@sb.by
