Стремительно пробегает и исчезает за дверью подъезда девчушка. Соседка, 11–классница. Успеваю заметить розоватую припухлость на миловидных щечках. Следом идет мама. Лицо серое, глаза влажные. Поссорились. Выбирали в магазине курточку. Мама хотела купить попроще, подешевле. Дочка требовала пошикарнее и подороже. На супер–пупер у матери не было денег. Дочь расплакалась. Мама расстроилась. Тяжело вздыхает. Пальцы нервно теребят ремешок потрепанной сумочки из кожзаменителя. Говорит, будто извиняется за какой–то проступок: «Я куплю. Зарплата скоро. И займу...» Для нее путь к решению проблемы один–единственный: исполнить желание дочери. Во что бы то ни стало. Воспитывает ее одна. Крутится как белка в колесе. На двух работах. Вся в кредитах...
Зато дочка блистает модными нарядами. Тусуется в недешевых ночных клубах. Летом отдыхает в заграничье. И ее, похоже, даже не интересует, откуда мать, вечно озабоченная и уставшая, берет средства для удовлетворения ее нешуточных запросов. Она так привыкла. И считает, что так и должно быть. В следующем году окончит школу. Что будет делать дальше? Сможет, а главное, захочет ли зарабатывать на уже вроде как самостоятельную жизнь?
Лет 7 назад наблюдал шокирующую картинку. Инвалид, который после инсульта хромал и с трудом владел рукой, подрядился очистить от снега автомобильную площадку возле офиса одной фирмы. Снег, схваченный после оттепели морозцем, был каменно тверд. И директор фирмы засомневался: сможет ли? Инвалид успокоил: сын подсобит. Они долбили ломиками и махали лопатами минут 15. Потом отец позвал сына на перекус. Бутерброды с маслицем и колбаской. Горячий кофеек из термоса... После перекуса сын, 18–летний, косая сажень в плечах, детина заявил, что ему надо... отдохнуть. Уселся за компьютер и погрузился в мир «стрелялок». Сидел до тех пор, пока измочаленный отец не закончил убирать снег. Получив расчет, инвалид нежно проворковал: «Теперь, сыночка, пойдем купим тебе чего–нибудь вкусненького...»
Недавно я вновь встретил этого беззаветно заботливого папашу. Поинтересовался, как сынуля. Родитель тяжело вздохнул. Оказалось, его ненаглядный отпрыск все эти годы работой себя по–прежнему не утруждал. Пытался что–то полуподпольно перепродавать и едва не угодил за решетку. Женился. Жил у тестя с тещей. За их «кошт». Развелся, бросив маленькую дочь. Сейчас комфортно устроился на шеях престарелых родителей.
Тема иждивенчества уже навязла в зубах. О ней говорят, пишут, дискутируют. Дотошные социологи выяснили, что сегодня около 70 процентов не обременяющих себя каким–либо трудом абсолютно взрослых обалдуев так или иначе (например, сдавая доставшиеся в наследство квартиры в наем) живет за счет родителей и родственников. Проблема не нова. (Помню опубликованную в «Вожыке» еще в начале 70–х карикатуру. Бородатый мужик говорит другому бородатому мужику: «У тебя, отец, борода длиннее, поэтому ты меня и должен кормить».) Однако сегодня она стала острой и больной. Не случайно ведь в Беларуси и соседней России все активнее обсуждается предложение о возврате к ответственности — вплоть до уголовной — за тунеядство.
Идея, возможно, спорная. Но даже если ее практически реализовать, это будет всего лишь «удар по хвостам». Вирус иждивенчества, как правило, поражает человека еще в детстве. Дабы удовлетворить каприз обожаемого чада, оградить его от элементарной объективной, а значит, не всегда приятной реальности, иные родители готовы пойти на любые жертвы. В итоге вырастают индивидуумы, понятия не имеющие о цене копейки. Уверенные в том, что все в этой жизни им должен подносить кто–то. На приснопамятном блюдечке с голубой каемочкой.
Давать какие–либо рекомендации в данном случае не берусь. Наверное, в каждой семье рецепт воспитания должен быть эксклюзивным. Но — разумным и эффективным.
Сын моего знакомого окончил 9 классов. За полтора месяца до начала занятий в 10–м попросил у отца 500 долларов. На новый навороченный мобильник. Отец, владелец большой автомастерской, никогда ни в чем ему не отказывал. А тут что–то словно щелкнуло в голове. Слукавил: мол, денег пока нет. И предложил их заработать. Отправил сына на стройку, где его друг был прорабом. Все полтора месяца парень копал землю, таскал кирпичи и раствор. Уставал страшно. Несколько раз порывался уйти. Но что–то удерживало. Наконец получил зарплату. Ровно 500 долларов. И купил мобильник за... 30 долларов. Сказал, что только идиот может тратить на фигню заработанные таким трудом деньги. С тех пор много воды утекло. Парень учился в институте. На каникулах не нежился на пляжах теплых морей, а вкалывал в стройотрядах. После окончания вуза на накопленные деньги открыл свое дело. Крохотное, но перспективное. Начинающий предприниматель очень благодарен отцу. За то, что тот когда–то послал его на стройку зарабатывать на дорогостоящую штучку. А, по большому счету, — понять, что почем в этом мире. Стать самостоятельным. И самодостаточным.
