Дошедший до Берлина, а затем и Праги витебчанин Аркадий Одноруков недавно отметил 101‑й день рождения. Несмотря на преклонный возраст, ветеран в добром здравии, остается оптимистом, охотно делится рецептом долголетия и рассуждает о главной ценности на все времена — мире.
«Нет страха для меня...»
На его парадном пиджаке — медаль «За отвагу», ордена Славы III степени, Отечественной войны II степени, медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Оте-чественной войне 1941 — 1945 гг.». Есть у фронтовика и благодарность, объявленная Иосифом Сталиным. Также после войны Одноруков был награжден почетными грамотами Витебского облисполкома.
Вместе с родными еще до войны Аркадий перебрался в пригород Витебска — деревню Сокольники. В июне 1941‑го мать прибежала домой, будто в одночасье почерневшая лицом, вспоминает Одноруков:
— Она горько плакала: «Началась война...» Я по-детски опрометчиво, как мог успокоил: «Я видел карту, сколько той Германии…» Как же я ошибался…
— Мы тоже жили под грохотом снарядов, ревом пролетавших самолетов… Наша соседка ложилась спать под кровать. А я запретил себе бояться, решил: будь что будет, нет страха для меня. Считаю, что именно закалка Сокольниками во многом пригодилась мне как на фронте, так и в мирной жизни.
Есть место подвигу
В Великую Отечественную рядовой Одноруков был старшим телефонистом. Храбрый, толковый боец с тяжелейшей катушкой обеспечивал связь при любых условиях. Случалось ли ему быть на волосок от смерти? Ветеран ненадолго задумывается:— Наши тяжелые грузовики «Студебекеры» таскали за собой 76‑миллиметровые дивизионные пушки. Так что мы были грозным оружием, но и рисковали постоянно. Окажись на горизонте самолет противника, первым делом он бы пустил очередь по машине связиста. Ведь оперативная связь на фронте буквально вопрос жизни и смерти. Все это прекрасно понимали.
Быстро выбраться из подбитого, обычно надежного, но в такие моменты превращавшегося в огненную ловушку «Студебекера» было нелегко. Экипаж Однорукова спасало то, что конкретно к их грузовику не были прицеплены орудия, а значит, имелась возможность выскочить с обратной стороны.
Уроженец Витебщины отличился во время боев за овладение немецкой крепостью Бреслау (сегодня — польский город Вроцлав. — Прим. ред.). В наградном листе значится, что 15 февраля 1945 года красноармеец Одноруков проложил линию связи в 300 — 400 метрах от немецких окопов в самых опасных местах. Тремя днями позже, 18 февраля, исправлял порыв линии связи и попал под обстрел на окраине Бреслау: «Мины противника ложились в 40 — 50 метрах, однако товарищ Одноруков, пока не устранил повреждения, не ушел и обеспечил управление огнем батареи, в результате чего были уничтожены три пулеметные точки противника». За свои действия Аркадий Одноруков награжден медалью «За отвагу».
Родился в рубашке
Одноруков также участвовал в прорыве обороны немцев западнее Сандомира, боях за Домбровский промышленный район и Верхнюю Силезию, в форсировании Одера, разгроме фашистских войск под городом Оппельн, прорыве к Берлину и реке Эльбе. Был в числе красноармейцев, которые взяли Дрезден, штурмовали Берлин и освобождали Прагу.— Хорошо помню прорыв обороны гитлеровцев западнее Сандомира, — делится Аркадий Николаевич. — На часах около 5 — 6 утра. Раз-два-три — наши ракетные установки «катюши» заговорили одна за одной. Стояла такая артиллерийская канонада, что, казалось, небо падает. Немцы не просто шли, а, сдаваясь, выбегали из укрытий с высоко поднятыми руками.
Призванный в армию в 1944‑м рядовой Одноруков успел испытать все тяготы военного времени, полного огня, горя и потерь. И все же сам себя считает везунчиком, родившимся в рубашке:
— Сами посудите: у меня ни одного ранения! Единственное, была контузия. На одном из заданий наша машина попала в серьезную аварию, перевернулась... Повезло, что товарищи вытащили меня, считай, полностью обездвиженного, оглохшего.
Берегите мир!
Доводилось Однорукову и самому спасать жизнь. Конец апреля, Германия. Фашисты загнали красноармейцев на высокую насыпь, обстреливая на поражение.— Я выбрался из машины, думая как-то пробираться на другую сторону, — говорит витебчанин. — Рядом, как подкошенные, падали наши ребята… В меня крепкой хваткой вцепился раненный в ногу радист, который просто не мог разжать пальцы. И я его понимал: как и все мы, он очень хотел жить.
Прикрыв товарища от пуль, Одноруков передал его медикам санбата. Отдохнув день, их подразделение по команде отправилось в столицу Германии. Вот она, медаль «За взятие Берлина», бережно касается особенной для себя награды Аркадий Одноруков.
— Сколько наших солдат, офицеров полегло, прежде чем Германия объявила о капитуляции. Море крови и слез пролито до того, как все вместе мы раздавили фашистскую гадину… А как же тяжело было поднимать послевоенную Беларусь и другие республики из руин, — делится ветеран.
— Если спросите, какой мой самый важный наказ для молодежи, то скажу однозначно: берегите мир! Все усилия, средства, мысли должны быть направлены на созидание, а не на разрушение.
Наша страна, ее руководство придерживается именно такого принципа и правильно делает!
Победу встретил в Праге
Новость о Победе рядовой Одноруков встретил не в Берлине, который вместе с боевыми товарищами покинул в самом начале мая, а в Праге. От воспоминаний сердце до сих пор стучит громче, признается Аркадий Николаевич:— Ранним утром 9 мая при въезде в город мы увидели молодую симпатичную регулировщицу, давшую нам сигнал сворачивать с дороги. Там уже было большое скопление машин, людей, которые стояли вокруг радиостанции, внимательно ловя каждое слово. Диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан объявил об окончании войны, о полном разгроме фашистской Германии.
Долгожданную новость, вспоминает ветеран, встречали громогласным «ура!». Взлетали вверх пилотки, не обошлось без искренних слез радости, облегчения: «Впереди — целая мирная жизнь!»
В тот день долго не ложились спать, говорит Аркадий Одноруков:
— Непременно хотелось разделить счастье с другими! А утром 10 мая мы все проснулись от страшной стрельбы. Оказалось, это салют красноармейцев-пехотинцев, только что узнавших, что больше нет войны…
Секрет долголетия
В послевоенное время Аркадий Одноруков был бухгалтером и главным бухгалтером в хозяйственных и профсоюзных организациях. Его общий трудовой стаж — 45 лет. На пенсии Аркадий Николаевич тоже не сидел сложа руки: не боясь никакой работы, пошел в дворники в хозуправление облисполкома.С женой Ольгой Александровной они прожили вместе больше 60 лет, воспитали сыновей Андрея и Александра.
Работа с цифрами помогла Аркадию Николаевичу сохранить голову ясной, а полезные привычки — отменное здоровье. Много лет витебчанин занимался бегом, часто ходил пешком и ездил на велосипеде, закаливался холодной водой… А еще всегда уважал баню, почти до 90 лет делал зарядку и до сих пор очень умерен в еде, улыбается ветеран:
— Наверное, в этом и есть весь нехитрый секрет моего долголетия.
Вальс на берлинской улице
Оставила автограф на Рейхстаге: «Валя из Сибири»
Озорной взгляд, белозубая улыбка, завитая челка — в юности Валентина Мазанова напоминала яркую киноактрису. Да и в ее жизни разыгрывались сюжеты почище киношных. Фронт, ранение, после которого осталась жива, судьбоносная встреча на передовой и рождение семьи в освобожденном Берлине. Об удивительных перипетиях боевого пути ветерана Великой Отечественной Валентины Мазановой «Р» рассказала 7 мая 2015 года в публикации «Кинохроники любви и мужества».
Валентина бросалась от одного бойца к другому, оказывала первую помощь. И вдруг почувствовала, будто ком стылой земли с силой ударил в лицо. Она пошатнулась, а потом снова побежала дальше. Из-за ранения девушка не могла закрыть рот, пуля прошла через челюсть. Но даже в таком состоянии продолжала помогать бойцам.
Первой фронтовой наградой медсестрички стала медаль «За отвагу».
Из-за ранения было несколько операций и долгий восстановительный период. После выздоровления Валентину Мазанову определили в батальон, стоявший под Речицей. Там ее и настигла любовь всей ее жизни. Девушка пошла докладывать командиру о прибытии и увидела выходящего из землянки кареглазого офицера.
«Наши взгляды встретились. На какое-то мгновение мы оба забыли про то, куда шли, и про то, что рядом война», — так рассказывала журналисту о первой встрече с будущим мужем Валентина Ивановна.
«Это была любовь с первого взгляда. Правда, в ней не было ни разговоров под окном, ни пылких объятий, ни поцелуев украдкой. Они просто наблюдали друг за другом. После каждого боя Николай искал ее взглядом — жива ли? А у нее замирало сердце, если он задерживался с задания», — отмечалось в публикации.
Путь до нацистского логова был трудным и физически, и морально, поведала ветеран журналисту: «Пока дошли до Берлина, сколько мы братских могил оставили. Погибали шустрые, боевые, которые шли напролом». Валентина Ивановна за время войны похоронила многих друзей. Она вспоминала, как батальон участвовал в наведении моста через реку Друть: «Три ночи подряд мы его строили, а днем прикрывали ветками. Но немцы заметили, открыли шквальный огонь. Сколько было раненых и убитых — не счесть. Стоит рядом человек, отвернешься на секунду, а его уже нет».
Первую помощь она оказывала прямо под огнем. Была не из тех, кто осторожничал. Дошла до Берлина, оставила автограф на Рейхстаге: «Валя из Сибири». Первые впечатления о разрушенном Берлине прочно впечатались в память Валентины Ивановны: «Стеклянный купол Рейхстага был весь разбит. Мертвые лежали повсюду, стонали раненые. Наши бойцы заготовили девять знамен, которые нужно было водрузить над Рейхстагом. Но получилось закрепить только одно».
Когда подошел день демобилизации, при прощании Николай вдруг сказал, что никуда ее не отпустит и попросил стать его женой: «Расписались прямо в Берлине в советском консульстве. Фаты не было, зато нашлись платье и туфли. Свой свадебный вальс они танцевали под гармошку» .
ИСТОРИЯ ОДНОГО ЭКСПОНАТА
Точно в цель
В годы войны уроженец Барановичей Исаак Найман создал для партизан уникальный 50‑миллиметровый миномет
Коллекция «Оружие» — одна из старейших в фондах Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны. По горячим следам фронтовых и партизанских боев ее начали формировать в 1944 году. Первым поступлением в коллекцию стало оружие партизан, среди которого были и винтовки, и пистолеты-пулеметы, и противотанковые ружья. Причем это было оружие не только заводского производства, но и созданное в лесу партизанскими умельцами. Среди уникальных экспонатов коллекции — 50‑миллиметровый миномет Наймана. В преддверии 80‑й годовщины Победы в Великой Отечественной войне корреспондент «Р» узнала, почему историю этого оружия важно знать белорусам.
Миномет Наймана — одна из разработок Белорусского штаба партизанского движения.
Тихо ударить по врагу
Миномет Наймана — одна из разработок Белорусского штаба партизанского движения. В 1943 году, когда движение начало активно развиваться, встал вопрос о вооружении. Именно тогда была начата работа по созданию минно-подрывных средств для партизанских отрядов и диверсионных групп. Стояла задача создать то, что поможет бойцам с большого расстояния тихо и безопасно ударить по врагу.
— Как известно, Белорусский штаб партизанского движения осуществлял поставки вооружения, боеприпасов и другого имущества, в котором очень нуждались воевавшие на территории противника. Кроме того, стояла задача разработать новые виды оружия для диверсионной борьбы с врагом. Одним из направлений этой деятельности стало создание боеприпасов для стрельбы на расстоянии и средств их метания. Необходимо было разработать оптимальное оружие, которое помогало бы партизанам, — рассказала заведующая отделом вещевых источников музея истории Великой Отечественной войны Людмила Прокопенко.
Новое оружие должно было позволить при незначительных затратах и минимальных людских потерях добиться максимального эффекта в уничтожении вражеских составов. Для этого и был создан миномет, одним из разработчиков которого стал уроженец Барановичей химик Исаак Найман.
— В технологическом бюро НИИ-6 в Москве инженерная группа под руководством Наймана сконструировала ручной миномет РМН-50 и боеприпасы к нему. Основное предназначение этого гладкоствольного оружия — поражение целей специальными минами прямым выстрелом с плеча. За основу миномета взяли винтовку Мосина, у которой ствол был заменен трубой от 50‑миллиметрового миномета образца 1941 года. Выстрел производился холостым патроном. Прицельную стрельбу прямой наводкой можно было вести до 200 метров, — остановилась на подробностях Людмила Прокопенко.
Также была разработана зажигательная мина из электронного корпуса с головкой со штырем и зажигательного состава. При попадании, допустим, в обшивку железнодорожных вагонов зажигательный состав начинал гореть, корпус мины плавился и зажигал все вокруг. Температура горения в очаге достигала 3 тысяч градусов.
Найману — партизанское спасибо
В марте 1944‑го на Научно-исследовательском полигоне стрелкового и минометного вооружения Красной армии провели испытания ружья-миномета и зажигательной мины к нему. По итогам сделаны неутешительные выводы: у разработки много недостатков, поэтому она не может быть рекомендована для принятия на вооружение Красной армии и партизанских отрядов.— Правда, заключение не остановило деятельность по применению разработок, и, как продолжение, инженерно-технический отдел Белорусского штаба партизанского движения сформировал оперативный план, по которому одновременно с войсковыми испытаниями предусматривалось проведение боевых испытаний оружия в партизанских отрядах, — проинформировала заведующая отделом вещевых источников музея истории ВОВ.
По итогам испытаний, прошедших в мае — июне 1944‑го в условиях реальных боевых действий, была дана высокая оценка оружию. Читаем выдержки из боевых отчетов: «Спецтехника, а именно ружья-минометы Наймана, дала отличные результаты… Результат: сожжено — дзот, эшелон с танками и боеприпасами… Результат — миномет можно пускать в серийное производство… Найману — партизанское спасибо за ружья…».
Изучаем еще один отчет: «С 22 мая по 2 июня при стрельбе по эшелону противника на железной дороге Лида — Молодечно… зажигательная мина вонзилась в вагон, и эшелон пошел с горящим вагоном дальше… При стрельбе по гарнизону противника для сжигания домов… решили бить в крышу. Соломенные крыши быстро зажигаются, и затушить их очень трудно… Таким образом, сожжено 38 домов в трех гарнизонах (деревнях Любче, Любно, Копаче), где размещены немецко-фашистские войска…».
Общий отзыв о новых средствах борьбы был положительным.
— Конечно, широкого применения оружие не получило. Думаю, что если бы война продолжилась, то вполне возможно, конструкция ручного миномета Наймана была бы доведена до совершенства и он стал бы массовым в партизанских отрядах, — предположила Людмила Прокопенко.
Из созданных 50 штук ручных минометов в музее истории Великой Отечественной войны хранятся только два экземпляра. Судьба остальных неизвестна.
semenkova@sb.by
