Этим летом зрители Союзного государства увидят фильм «Батальон смерти» – о женщинах, вставших на защиту родины в годы Первой мировой. Показ этой новой работы режиссера Дмитрия Месхиева и продюсера Игоря Угольникова будет приурочен к 100-летию начала Первой мировой войны. Кем же были эти «русские амазонки»?
История Международного женского дня начиналась с того, что трудящиеся женщины потребовали равноправия в условиях и оплате труда. А вот вставать под ружье наравне с мужчинами прекрасный пол начал еще задолго до «марша пустых кастрюль». Практически история каждой войны сохранила память о какой-то воительнице: Жанне Д’Арк, Алене Арзамасской, Надежде Дуровой, королеве Боудикке, амазонках и многих других. В истории Первой мировой тоже были свои женщины-воины. Целый батальон из двухсот человек.
Жизнь крестьянки из Новгородской губернии Марии Фролковой (в замужестве – Бочкаревой) с самого начала изобиловала приключениями. Причем не самыми завидными. Первого мужа – Бочкарева, горького пьяницу, она бросила без сожалений. Сошлась с авантюристом-мясником Яковом Буком. Бука арестовали за разбой, и она без раздумий последовала за ним на поселение в суровую тайгу. Но вскоре Яков запил и стал колотить жену. И Мария снова ушла.
Когда началась Первая мировая, Бочкарева отправилась на фронт добровольцем. И не сестрой милосердия, а на передовую. Поначалу солдаты пытались заигрывать и шутить с ней. Но недолго: «баба в погонах» в бою оказалась зверем и быстро снискала уважение среди воинов, прозвавших ее Яшкой – по имени бывшего спутника жизни. А от командования Бочкарева получила Георгиевский крест и три медали.
Боевую Марию заметил Керенский и обратился к ней с просьбой организовать «женский батальон смерти» – для поднятия боевого духа на фронте. Воодушевить бойцов и посрамить трусов. Призыв Бочкаревой к женщинам помочь фронту, прозвучавший на благотворительном вечере в пользу инвалидов войны в Мариинском театре, был услышан. Крестьянки, мещанки, казачки, поповны, даже дворянки остригли головы «под ноль» и затянули на себе грубую ткань мундиров. Княжна Татуева из старинного грузинского аристократического рода. Генеральс-кая дочь Дубровская. Мария Скрыдлова, дочь вице-адмирала… Среди них было немало благородных имен.
На фронте появление Петроградского женского батальона восприняли с циничными насмешками. «Дорогие товарищи женщины! – писал солдат запасного полка, – Вот я не знал, что на свете есть такие храбрые, что пойдут воевать заместо нас. Спасибо, товарищи, вам. А мы по крайности отдохнем. Кормите заместо нас вшей… А все-таки я бы вам присоветовал сидеть по хатам и не объедать нашей порции».
«Доброволицы» за словом в карман не полезли: «Было время, когда наши доблестные солдатики, не щадя жизни, грудью защищали отчизну, а мы, бабы, готовили новую смену и пекли им на фронт коржи. Теперь же, когда, изменив долгу и забыв стыд и совесть, вы позорно бежали с фронта, на ваше место встанем мы и надеемся с честью выполнить взятое на себя обязательство. А вам разрешите дать совет: нарядитесь в наши сарафаны, повяжите голову повойниками, варите борщ, подмывайте Ванюток, подвязывайте хвосты буренкам и, луща семечки, чешите языками…»
В июле 1917 года женщины на деле доказали солдатам, на что способны. В своем первом бою – в Новоспасском лесу под Сморгонью – они отразили около 15 атак, не раз переходя в контратаку. Командование было довольно.
Настоящая хозяйка наведет порядок везде: и дома, и на фронте. Бочкаревские «дамы» боролись не только с немцами, но и с пьяницами, мародерами, дезертирами. В самом же женском батальоне дисциплина была не просто железной – зверской. Женщины жаловались: «Яшка бьет морды, как заправский вахмистр старого режима». «Недовольные могут убираться ко всем чертям!» – отвечала командирша.
Недовольные действительно вскоре убрались, точнее, были отчислены комбатом Бочкаревой «за легкое поведение». На свою беду они оказались в печально известном батальоне, брошенном в роковой осенний день на защиту Зимнего. Быть может, останься они с Бочкаревой на фронте, судьба их сложилась бы иначе… Расправиться с такой «обороной» большевикам не составило труда: защитницы Зимнего капитулировали одними из первых. Уцелевшие были разоружены. Некоторые покончили с собой.
Сама Яшка в конце 1917 года своих бойцов распустила по домам: фронт почти полностью распался, власть в стране взята большевиками. Самым отчаянным удалось пере-браться на Дон, где формировалась Добровольческая армия. Последней ударной частью, в которой сражались женщины, был 3-й Кубанский женский ударный батальон, расформированный в феврале 1918 года.
Для самой Марии война не была окончена. Сменился только враг. И Яшка присоединяется к Белому движению. Ей удалось вырваться из рук поймавших ее большевиков, проехать всю страну, переодевшись сестрой милосердия, и доплыть до берегов Соединенных Штатов, где она встретилась с самим президентом Вудро Вильсоном, который, слушая рассказ о ее тяжелой жизни, прослезился. После она побывала в Лондоне, и король Георг V пообещал финансовую поддержку в борьбе с большевиками. В 1920 году неуловимую Бочкареву все-таки арестовали и приговорили к высшей мере. Хотя в 1992 году, когда решался вопрос о ее реабилитации, прокуратура России заявила, что свидетельств расстрела Бочкаревой нет.
Батальон Бочкаревой тоже в каком-то смысле боролся за равноправие. И они делом смогли доказать мужчинам, что способны воевать не хуже. Затем в ХХ веке женщины доказали, что могут и летать в космос, и пилотировать самолет, и водить автомобиль, и делать сложнейшие хирургические операции. Когда равноправие доказывается достойным образом – это заслуживает уважения. Интересно, что бы сказала Мария Бочкарева, увидев нынешние акции некоторых феминистических движений, с раздеванием перед политическими лидерами, срамными песнями и танцами? Наверное, ничего. Она поступила бы привычным образом – как «заправский вахмистр старого режима»…
