Сувенир из могилы?

Жертвами «черного» поиска становятся и живые, и мертвые
Жертвами «черного» поиска становятся и живые, и мертвые

Большинство из нас равнодушно прошли бы мимо остова допотопного фонаря, ощетинившегося на случайных путников, бредущих по лесной тропке. А вот сотрудников пиротехнической группы спецподразделения «Алмаз» и оперативников из главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД профессиональное чутье не подвело. Что–то здесь было не так. Саперы разобрали мох и замерли: 5 минометных мин, эхо далеких фронтовых лет, угрожающе наставили на нас свои железные клыки. Мощи боеприпасов вполне хватило бы, чтобы взорвать целый подъезд многоэтажного дома. Специалисты сразу определили: мины оказались тут не случайно. Это «схрон» «черных» копателей.

Увы, наша экспедиция — не эксклюзивная. В сезон знатокам пиротехники приходится выезжать на взрывоопасные вызовы чуть ли не каждый день. Всякий год по весне земля выталкивает на поверхность все новые и новые «осколки» войны. Впрочем, в большинстве случаев ей помогают это сделать поисковики–нелегалы вроде тех, кто припрятал до поры до времени добытый из земных недр минный склад.

Взрывной характер

В лесу, в 10 километрах от Минска (конкретное место не называем, чтобы не привлекать внимание других «следопытов»), сотрудники ГУБОПиК и саперы не в первый раз. Да и не выполнившие своего боевого предназначения мины — не единственная наша находка. Вообще, профессиональный поиск лесного «металла» предполагает наличие миноискателя. Но в данном случае саперы и оперативники действуют не вслепую, у них есть наводка. Буквально через 100 метров от щербатого фонаря натыкаемся на очередной сюрприз: советский 85–миллиметровый артиллерийский снаряд. По корпусу видно: боеприпас цел и невредим, значит, через ствол орудия ему пройти не довелось. Однако снаряд и по сию пору вполне боеспособен. Разожги какой–нибудь грибник на этом месте костер, последствия были бы крайне печальными. К «трофею» присоединились еще несколько снарядов и три гранаты Ф–1, больше известных как «лимонки», — весьма коварные, по отзывам специалистов, устройства. Этим экземплярам при транспортировке в спецтранспорте саперы уделили особое внимание, закутав железные «лимоны» в скотч. «Крохи» обладают крайне взрывным характером: осколки «лимонки» поражают все живое в районе 200 метров. Прочие «конфискованные» у земли боеприпасы также были надлежащим образом упакованы и расфасованы по металлическим контейнерам, изготовленным из особого сплава, — на случай, если рванет. Впрочем, такой случай профессионалы после детального знакомства со снарядом или гранатой способны предсказать. И если есть вероятность «огненной» развязки — найденное уничтожается на месте, если нет — вывозится на полигон. На выезде из леса наш микроавтобус с тонированными стеклами и надписью «специальный» привлек внимание веселой компании, расположившейся на солнечной опушке и явно намеревающейся жарить шашлыки. «Вооруженный» лесок, оказывается, — излюбленное место городских туристов.

На этом наш рейд не завершился. Требовалось проверить еще одну оперативную информацию. В ельник рядом с деревней, расположенной в двух километрах от города, саперы «Алмаза» тоже наведываются регулярно. До войны тут находились советские склады с вооружением, после отступления в 41–м наших войск здесь обосновались немцы. Весь лес в мелких ямках — следы поисков неуемных копателей. Под массивной елью в самой гуще разлапистых деревьев натыкаемся на классический «схрон»: горку снарядов, тщательно прикрытых ветками. Если вдуматься, этот обычный с виду лесок — настоящая пороховая бочка. Деревенские жители, правда, с таким «военным» положением уже давно свыклись. «Ходим в лес по грибы–ягоды, а что ж делать? — вздыхает местный пастух Георгий Рудницкий. — Сколько уж снарядов и бомб из земли повытаскивали, а она все равно ими, как еж, утыкана. Но мы — ученые, знаем: не тронь это лихо — и оно тебя не тронет». Чего не скажешь о многочисленных отдыхающих, которых, что ни выходной, так, по словам Георгия Александровича, на лесных пригорках полным–полно. Им–то откуда знать, что лес вот уже 60 лет «держит оборону»?

Нашли и обезвредили

Хоть и предприняты все меры безопасности, по дороге на полигон я (не в пример моим спутникам) нервно дергаюсь на каждой кочке. Шутка ли: такой арсенал везем! Когда наконец опасный груз доставлен на место, облегченно вздыхаю. Пока пиротехники делают свое дело — в строго определенном порядке укладывают боеприпасы и тротиловые шашки, призванные привести всю эту груду металла в боевое положение, — я взбираюсь на командный холм, чтобы получше разглядеть предстоящее «феерическое» зрелище. Минут через десять глаза ослепляет огненный столб, а затем раздается оглушительный грохот: рвануло так рвануло!

У саперов, кстати, есть своя градация рисков. Самыми непредсказуемыми считаются авиабомбы. Эти нашпигованные взрывчатым веществом махины могут рвануть в любую минуту от малейшего толчка. И приходит же некоторым безумцам в голову тревожить их покой. Житель поселка Осинторф Дубровенского района, выковырявший из земли такую бомбу, чтобы добраться до ее внутренностей, водрузил этот «сосуд с джинном» на газовую плиту и включил огонь. Чудом удалось избежать трагедии: вовремя всполошились соседи. Многих искателей фронтовых «трофеев» интересует их взрывоопасное содержимое, из которого горе–пиротехники штампуют тротиловые шашки и по сходной цене сбывают их рыбакам и охотникам. При этом рискуют не только продавцы, но и покупатели. Взять хотя бы печальный и довольно свежий пример пуховичских рыбаков: среагировал электродетонатор — и самоделка взорвалась прямо в телеге. На сей раз дело закончилось драматично: погибли три человека.

Кроме всего прочего, манипуляции с фронтовыми находками — это еще и уголовно наказуемое деяние, которое (в зависимости от случая) квалифицируется как незаконное изготовление, приобретение, сбыт, перевозка либо хранение огнестрельного оружия или боеприпасов (статья УК 295). Только за 4 месяца нынешнего года по этой статье возбуждено 219 уголовных дел. Избавить от наказания может лишь добровольная выдача «трофея». Впрочем, на такую сознательность сотрудники правоохранительных органов практически не рассчитывают. Большинство следопытов–самозванцев добровольно с добычей не расстанется. В душе каждый из них — коллекционер. Дома, как правило, копатели «экспонаты» не держат — боятся попасться с поличным, а складируют оружие и боеприпасы в тех самых «схронах».

Копатель копателю — волк

Понятное дело, поисковики–нелегалы — народ скрытный и неконтактный. Хотя с одним из них в обстановке строгой секретности и при условии абсолютной анонимности мне встретиться все–таки удалось. Новый знакомый просил называть его Виталием. Холостой, неработающий, одержимый — типичный портрет копателя. Виталий — не исключение. Между тем любой мало–мальски сведущий в поисковом деле человек вам скажет: снарядиться в экспедицию стоит денег — и немалых: в среднем 1,5 тысячи «зеленых». Это наводит на мысль, что большинство лесных землекопов «обрабатывают» недра земные отнюдь не бескорыстно. Однако правда и другое: практически все свои доходы они вновь пускают «в дело». Примечательная деталь: в квартире Виталия из мебели — одна кровать. Все остальное жизненное пространство занимают «трофеи». Впрочем, ничего особо ценного: каски, пустые магазины автоматов, чехол для ствола немецкого пулемета, несколько наград эпохи «третьего рейха», за каждую из которых можно выручить по долларов 40 — 50, не больше. Как я уже сказала, более стоящие во всех смыслах экземпляры, наличие которых в жилище тянет на приличный срок, копатели предпочитают прятать подальше.

На определение «черный копатель» Виталий страшно обижается, именуя себя и себе подобных патриотами. «Мы землю, — говорит, — очищаем». На замечание о незаконных методах «очистки» собеседник выпалил, не задумываясь: «Надо узаконить». Словом, в своей исключительности представитель копательной касты ничуть не сомневается и считает, что охочие до сенсаций журналисты таких, как он, копателей с большой буквы чернят несправедливо. Однако из контекста беседы я все–таки уловила, что особой солидарностью копатели не отличаются, большинство своих «коллег» Виталий окрестил деградировавшими личностями. Конкуренция в этой среде жесткая. А что особенно хорошего можно сказать о конкурентах? И раз уж копатель копателю — волк, каждый из них старается повысить свою «квалификацию», чтобы обойти соперника. Наобум, разумеется, землю никто не бороздит. Как правило, каждому походу предшествует тщательная подготовка: знакомство с исторической литературой и опросы местных жителей. Технически поисковики–нелегалы также «подковываются» с помощью книг и учебников. Естественно, это «заочное обучение» дает лишь поверхностные знания об устройстве оружия и боеприпасов. Поэтому оторванных рук, выбитых глаз и унесенных жизней в истории «черного» поиска хватает.

Для сведения: законным правом проведения поисковых работ, связанных с раскопками, наделены 52–й отдельный специализированный поисковый батальон и ОО «Военно–патриотический клуб «Поиск». И, как я выяснила, по мнению тех, кому поисковую деятельность доверило государство, промысел «черных» копателей ничего общего с патриотизмом не имеет.

— Эти охотники за раритетами фактически разоряют солдатские захоронения, — Леонида Метелицу, заместителя начальника управления по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Вооруженных Сил, переполняли эмоции. — Что может быть кощунственнее? О каких высоких мотивах речь? Ребята из нашего батальона часто натыкаются на результаты усилий этих «патриотов». После их «зачисток» все вверх дном. И установить, кто конкретно пал на том или ином поле битвы, бывает практически невозможно: медальоны и личные вещи воинов копатели попросту воруют для своих коллекций или на продажу.

Поисковики–нелегалы промышляют не только в лесах, но и регулярно «инспектируют» жилища (в основном одиноких сельских стариков), где, по их сведениям, завалялись со времен войны ТТ или ППШ. Скупается оружие по дешевке, а после некоторой реставрации реализуется втридорога. Покупатель чаще всего российский. Кстати говоря, через Интернет связаться с московскими торговцами всевозможным огнестрельным и взрывоопасным товаром оказалось несложно. Практически сразу же получила ответ: «Могу предложить стандартный комплект: ТТ плюс два снаряженных к нему магазина. Состояние идеальное, без настрела и соответственно без «крестов».

Уж не тот ли самый это пистолетик, который наши «старатели» отрыли в каких–нибудь славгородских или рогачевских лесах, а то и под Минском?
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter