...Это случилось на четвертый день восьмого Чрезвычайного съезда Советов. 2.016 пар делегатских глаз сфокусировались на президиуме, где сидел сам Иосиф Виссарионович. Именно туда под аплодисменты всех присутствующих белорусская делегация вынесла красиво инкрустированный деревом сундучок. В нем, как в большой драгоценной шкатулке, находилось еще одно сокровище - искусно вышитое на шелке стихотворное письмо белорусского народа товарищу Сталину. Чтобы действо совсем уж напоминало сказку, драгоценный сундучок с письмом был помещен в роскошный футляр орехового дерева.
Проходивший в Москве с 25 ноября по 5 декабря 1936 года восьмой Чрезвычайный съезд Советов вошел в историю благодаря принятой на нем новой Конституции СССР, для которой с ходу был придуман красивый политический слоган: "Конституция победившего социализма". Старшее поколение наверняка помнит: главный закон Страны Советов с соответствующим красным днем в календаре 5 декабря просуществовал аж до 1977 года.
А вот о заветном сундучке с "шелковыми" стихами вспоминают разве что дотошные архивисты.
Рубашки из шелкового золота
29 ноября 1936 года газета "Рабочий" (так до октября 1937 года называлась "Советская Белоруссия") вышла с большой шапкой на 3-й полосе "Впервые цветет Беларусь как держава". Прямо под ней - краткая заметка следующего содержания (здесь и в последующих текстах сохраняем орфографию оригиналов. - Прим. авт.): "28 ноября на утреннем заседании VIII Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов приветствовала делегация БССР. После выступления стахановки-орденоноски фабрики Октябрь Киселевой "Письмо белорусского народа", вышитое на шелку 70-ю вышивальщицами, передали в президиум съезда для вручения товарищу Сталину". Рядом - фотография ордена Ленина на фоне узорчатых инкрустаций с лаконичной текстовкой: "Деталь крышки сундука для "Письма белорусского народа Сталину". Орден Ленина - вырезан из кусочков цветного дерева скульптором Жоровым". Там же - еще одна заметка за подписью Я.Орлова, которую также стоит процитировать: "Мне выпало огромное счастье быть членом белорусской делегации, которая доставила в Москву письмо товарищу Сталину. Сундук, в котором привезено письмо, изготавливала группа столяров с моим участием и под моим руководством". После обязательной здравицы в честь вождя мастер продолжает: "Как известно, сундук мы делали из разных пород дерева - дуба, клена и др. Он склеен из ста тысяч кусков. Это была трудная и долгая работа. Достаточно сказать, что для каждого узора, для каждой малейшей линии приходилось или подбирать специальную стамеску или такую же стамеску делать".
Мир воистину тесен - вот мы и встретили знакомую фамилию. Для тех читателей, кто подзабыл или не слышал ее, напомним. В номерах за 11 и 12 марта с.г. "СБ" уже писала о том, как мастер-самоучка из-под Могилева Яков Орлов накануне войны начал делать вождю из драгоценных пород дерева письменный стол, понравившийся затем прознавшим о необычном изделии немцам. Оккупанты решили преподнести чудесное творение белорусского мастера самому Гитлеру. Дальше фабула развивалась так: партизаны вывезли стол и умельца-краснодеревщика в тыл, а оставшаяся в заложниках семья была почти полностью расстреляна. Уцелела лишь средняя дочь Лариса, которая живет нынче в Могилеве: из ее уст читатели нашей газеты и смогли услышать страшную правду о далеком прошлом. "СБ" была первой, кому Лариса Яковлевна Пискунова доверила свою драматическую историю.
К Якову Орлову мы вернемся чуть позже, а пока посмотрим, что еще писали газеты той поры о съезде и доставленном туда сундуке с письмом. 1 декабря 1936-го газета "ЛiМ" поместила речь стахановки Минской швейной фабрики "Октябрь" Евдокии Киселевой. Бойкая Дуся, похоже, совсем не оробела на съезде, обращаясь ко всем делегатам: "Вы, мабыць, чыталi ў газетах пiсьмо беларускага народа таварышу Сталiну. Гэта пiсьмо, напiсанае вершамi, абмеркаваў i прагаласаваў увесь беларускi народ. Яго падпiсалi два мiльёны чалавек. Лепшыя людзi Беларусi мастацка аформiлi гэта пiсьмо - яно вышыта шоўкам. (Дастае з сундука мастацка аформленую велiзарнага фармата кнiгу - пiсьмо беларускага народу, у якой тэкст вышыт шоўкам на белых шаўковых старонках. Бурныя авацыi ўсёй залы. Доўгiя апладысменты.)
70 работнiц i калгаснiц з вялiкай любоўю вышывалi гэта пiсьмо, лепшыя майстры Беларусi з дзесятка тысяч частак розных парод дрэва зрабiлi для пiсьма сундук. Гэты сундук увасабляе заможнае калгаснае жыццё нашай рэспублiкi. Ад iмя беларускага народу мы падносiм гэты падарунак таварышу Сталiну. (Пад бурныя апладысменты i авацыi ўсёй залы мастацкi сундук разам з кнiгай-пiсьмом беларуская дэлегацыя перадае ў прэзiдыум.)"
С фотографий той поры - фоторепортеры ведь тоже без дела не сидели - улыбаются задорная стахановка Дуся, мастер Орлов в рубашке-"вышиванке" - есть даже сам момент вручения сундука президиуму съезда. Увы, время не пошло газетным иллюстрациям на пользу...
Но главное ясно: белорусская делегация с задачей справилась - ларец с письмом в Кремль вождю доставила. А сами делегаты, вернувшись домой, тут же стали героями дня - буквально по графику выступали с рассказами о прошедшем съезде в трудовых коллективах. Газеты запестрели шапками примерно такого рода "Сталiнская Канстытуцыя - акт на вечнае карыстанне шчасцем". 14 декабря "Рабочий" предоставляет слово двум побывавшим в Москве стахановкам - А.Говорковой и М.Прудниковой. Первая на собрании колхозников колхоза "Перамога" Шкловского района с гордостью доложит: "Белорусская делегация преподнесла всем членам Политбюро вышитые белорусские рубашки. Две рубашки преподнесли товарищу Сталину". Вторая поделится с журналистами личным дневником, фрагменты из которого опубликованы под метафорическим заголовком "Я стала на целую голову выше...": "Я включена в делегацию. В первом ряду стоят два орденоносца, они держат сундук, в котором лежит письмо белорусского народа товарищу Сталину... Мы вошли. Все как один держали подарки, а я от имени белорусских женщин должна была преподнести три вышитых рубашки товарищам Молотову, Косиору и Рудзутаку. Раздались возгласы: "Ура Сталину!", "Да здравствует товарищ Сталин!". Я видела весь зал: как много родных, близких! Тов. Кисель (здесь и во многих последующих публикациях фамилию стахановки со швейной фабрики "Октябрь" Киселевой будут почему-то произносить по-разному. - Прим. авт.) начала приветствовать. Мы с гордостью стояли, как на вахте. Кисель передает Сталину благодарность от белорусского счастливого народа, выраженную в письме. Письмо художественно оформлено, красивые красные буквы, художественная работа, лучшие мысли нашего народа летят к Сталину, к родному Сталину. Вышивали его не 70 лучших работниц и колхозниц, вышивали мы все - это наши слова, это наши мысли".
А буквально на следующий день уже знакомая нам Дуня Киселева, она же Кисель, на страницах все того же "Рабочего" дополнит коллег по делегации, выступая на пленуме Минского горсовета: "В подарок руководителям партии и правительства мы также преподнесли им белорусские рубашки, изготовленные из полотна, так называемого шелкового золота".
Евдокия Самойловна или Лариса Помпеевна?
В газетах конца 1936 года можно найти немало живописных подробностей о работе восьмого съезда Советов. Выступят на различных собраниях и встречах практически все члены белорусской делегации. При этом следует учесть такой нюанс: официальная делегация нашей республики на съезде насчитывала 63 человека. Знатные, знаковые фамилии можно найти в числе полномочных представителей с мандатами для голосования: Янка Купала, Якуб Колас, Андрей Александрович... Кроме официальной делегации, в соответствии с протоколом N 217 Бюро ЦК КП(б)Б от 26 ноября 1936 года была сформирована своего рода группа поддержки - дополнительная делегация из 26 человек: специально "для вручения на Всесоюзном съезде Советов письма белорусского народа тов. Сталину". В ее составе также можно найти известные фамилии: писатель Лыньков и поэт Харик, артистки Александровская и Жданович, художник Пашкевич, композитор Туренков. Есть в фамильном перечне и знакомый нам Орлов, и вышивальщица Масальская, и стахановка Киселева. На Евдокию, заметим, согласно второму пункту партийного протокола возложена ответственная миссия: ее кандидатура персонально выделена "для выступления на съезде с речью при вручении письма". Товарищам Казюку, Ткачевичу, Сурта, Готфриду и Александровичу поручено "наметить порядок вручения письма".
А кто ж будет отступать от намеченного порядка? Разве что сам Иосиф Виссарионович внесет незапланированные поправки в торжественный ритуал съезда?! К восторгу тех, кто это мог наблюдать самолично.
Таким восторженным делегатом оказался Андрей Александрович, которого на VIII Чрезвычайном избрали членом Редакционной комиссии съезда. И вот что произошло дальше. Цитируем по тексту номера "Лiтаратуры i мастацтва" за 17 декабря 1936 года, где поэт поделился впечатлениями с красногалстучными слушателями в Минском Дворце пионеров: "Вы ведаеце, што ў гэтым годзе беларускi народ напiсаў пiсьмо свайму бацьку таварышу Сталiну, у вершах пераказанае групай паэтаў Совецкай Беларусi... Гэтае пiсьмо нашы калгаснiцы, жонкi рабочых i камандзiраў - з любоўю кожную лiтару - вышылi на шаўковых лiстах. З тых листоў была складзена цудоўная кнiга. Гэтая кнiга ўкладзена ў спецыяльна зроблены нашымi калгаснiкамi i рабочымi надзвычайна прыгожы куфар... У момант, калi дэлегацыя аддавала ў прэзiдыум пiсьмо i куфар, зноў громам воплескаў вiталi дэлегаты з`езда, вiталi правадыры партыi i ўрада наш беларускi народ, нашу ордэнаносную квiтнеючую Совецкую Беларусь..."
Поэт в полном восторге: съезд начал работу ровно в 5 вечера, когда к президиуму вышли Калинин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Андреев. "I як быццам, няма не вiдаць таварыша Сталiна. ён, рэбята, сумысля iшоў у групе сваiх баявых саратнiкаў, як бы схаваўшыся, каб яго не заўважылi. Але - як гэта, каб не заўважыць любiмага правадыра? Як выбух, загрымелi воплескi, крыкi "ура", вiтаннi - страсныя, шматмоўныя i кароткiя".
Но даже не это вконец сражает Александровича, а последовавшая затем деталь: как члену Редакционной комиссии ему надо подойти к трибуне, но мешает стоящий между трибуной и столом президиума стул. И тогда вождь, "добродушно улыбаясь", поднимается, подходит к злополучному стулу и отодвигает его.
Впечатлений действительно - выше головы. Но ведь и график выступлений поэта в трудовых коллективах тоже весьма плотный: 11 декабря на пленуме Минского горсовета, 12-го - во Дворце пионеров, 13-го - в Белорусском полку, 15-го - в Театре оперы и балета.
Он еще не знает, что совсем скоро над ним сгустятся тучи, и его фамилию вычеркнут из перечня творческого состава авторов при подготовке знаменательного письма к публикации в школьных учебниках! Если б только фамилию!..
Но пока все разъезжают по трудовым коллективам и почище знатных артистов вызываются слушателями на бис. А главная героиня, доставшая на глазах у товарища Сталина заветное письмо из сундука, Дуня Киселева-Кисель, стахановка-орденоноска, вскоре после возвращения со съезда, 9 декабря 1936 года, напишет заявление о приеме в партию большевиков.
Ах, как по-разному сложатся судьбы тех, кто приветствовал "самую гуманную Конституцию в мире"! Кому безвестность, кому тюрьма и репрессии, кому гибель на фронте, кому долгая жизнь и даже слава!..
Впрочем, поделить славу многим из них будет непросто. Славу, увитую белым шелком с красными буквами и запертую пока в красивый сундук с футляром - как в знаменитый ящик Пандоры. И, пожалуй, не только славу - но и бесславие: ведь тем из них, кто дожил до других времен, наверняка захотелось отказаться от трескучих слов, которые были алым по белому искусно вышиты на переливчатом шелке. Шелке, который цел и поныне.
Такой вот в жизни случился парадокс: оформленные в "народное" письмо стихи, которые ни время, ни авторы, ни читатели не захотели растащить на любимые цитаты, прекрасно сохранились и находятся в Государственном центральном музее современной истории России в Москве (бывший Музей революции). А сундук, от причастности к изготовлению которого не отказался ни один из авторов, бесследно пропал. И это остается самой главной его тайной. Впрочем, даже превратившись в миф, он, как и все роковые ларчики, по-прежнему хранит немало других загадок. И, что еще более удивительно, время от времени преподносит новые.
Такое случилось ровно через 60 лет после описываемых событий - весной 1996 года. Один из авторов сундука художник Евгений Тихонович (к сожалению, Евгений Николаевич совсем недавно, 6 июля нынешнего года, умер) в 9-м номере газеты "Культура" озвучил абсолютно новую версию о персоне, вручавшей на съезде ларчик вождю. С несколько туманной ссылкой на того, "кто был в Москве". Фамилию очевидца он, к сожалению, не назвал - так что можно предположить, что рассказчиком мог быть кто угодно. Вплоть до Александровича, с которым Тихоновичу пришлось неоднократно встречаться во время работы над оформлением достопамятного письма Сталину.
Так вот, согласно анонимному источнику Тихоновича, передавала Сталину сундук артистка Лариса Александровская. Причем получилось это с забавной коллизией. "Яна пачала сваю прамову на расейскай мове. Сталiн паволi прыпынiў яе i запытаўся: "А не могли бы вы на языке белорусском?" Вядома, яна хутка перайшла на родную мову, таму што i само пiсьмо было на беларускай мове. Да гэтага ж ёй, народнай артыстцы Беларусi, было лягчэй - не заглядваць у тэкст". Для тех, кто ничего не знает о Ларисе Помпеевне, поясним словами все того же Тихоновича: "Александроўская, высокая, прыгожая, пачынала сваю кар`еру на эстрадзе, выконвала беларускiя народныя песнi. Затым прымала ўдзел у стварэннi Тэатра оперы i балета, выконвала ролi ў класiчных расейских операх, пазней у беларускiх". Если подсуммировать сказанное: красавица Александровская была для белорусов 30 - 40-х годов примерно тем, чем Любовь Орлова для россиян. Ну, может, чуток поменьше - все-таки на экране она не мелькала!
Можно представить, сколь изящно и артистично роскошная Лариса Помпеевна выполнила просьбу Сталина перейти на родной язык. Правда, случилось все это, скорее всего, не на VIII Чрезвычайном съезде Советов, а на ХVIII съезде ВКП(б), где и довелось выступать Александровской. Подобная аберрация исторического зрения очень даже возможна - канувшая в Лету стахановка Дуся с расплывающейся, как кисель в блюде, фамилией в небезотказной человеческой памяти могла легко трансформироваться в прожившую долгий век Ларису Александровскую.
Впрочем, кто нам мешает пройти по старым следам и попытаться самим найти разгадку?
А ларчик просто открывался?
Сундука нет - но сколь же колоритны уцелевшие документы о нем?!
В октябре 1949 года Яков Орлов, вернувшийся в родную деревню Недашево под Могилевом (жизнь мастера - отдельная сага: делал подарки всем вождям, произведения умельца экспонировались на выставке в Париже, кроме сундука, мастерил стол для Сталина, в котором по требованию немцев сменил имя Сталина на Гитлера, вместе со злополучным столом был вывезен в тыл, допрашивался в НКВД в Москве, после расстрела немцами первой семьи завел вторую), пишет письмо в тогдашнюю Государственную библиотеку БССР имени Ленина. Мастер просит выслать копии публикаций с отзывами о сундуке, "который мною был зделан", поскольку газета "Звязда", куда он вначале обратился, переадресовала его в главное книгохранилище республики. 31 октября того же года директор библиотеки отправляет ему ответ следующего содержания: "В ответ на Ваш запрос Государственная библиотека БССР имени Ленина высылает Вам выписки из газеты "Звезда" за 1936 г. о сундуке для письма белорусского народа Великому Сталину. Газеты выслать не можем, так как они у нас в одном экземпляре".
Можно догадываться, зачем умельцу понадобилась печатная информация о собственном изделии - наверняка чтобы в глазах властей подтвердить политическое и творческое реноме. Изготовленным по заданию партии и правительства сундуком (над его художественным оформлением трудилась авторская группа в составе Н.Пашкевича, Е.Тихоновича, В.Волкова, А.Жорова, Н.Гусева, В. и А.Мурашовых, А.Корженевского) и впрямь можно было гордиться. На наше счастье, сохранилось подробное описание ларца, сделанное 23 ноября 1936 года в газете "Рабочий". "Сундук состоит из набора около 100 тысяч кусков цветного дерева. Его верхняя крышка набрана рисунком белорусской скатерти. По средине сундука замечательно сделанный из дерева орден Ленина. Кругом крышки идут орнаменты слуцких поясов. Передняя сторона сундука - картина "Охрана наших границ", изображающая пограничника, стоящего на страже границы. Вдали виднеются два пограничных столба - советский и польский. Со второй стороны сундука - картина на тему: "Вручение колхозу им. Ленина акта на вечное пользование землей". С третьей стороны - картина "Вид бобруйского деревообделочного комбината". С четвертой стороны - картина, показывающая, как 13 пар колхозников и колхозниц под скрипку, гармошку и цимбалы исполняют "Лявониху". После картин идет набор рисунка белорусского полотенца, а кругом изображены снопы. Потом идет набор рисунка Белорусского пояса, а ножки сундука набраны цветным деревом. У сундука есть замок. На ключах выгравированы слова "БССР". При открытии сундука замок шесть раз звонит. Сундук отполирован под перламутр. Внутри он отделан красным полированным деревом. К сундуку сделан футляр - ореховый, полированный. Внутри футляра - шелковые подушки. Этот сундук, ярко выражающий любовь белорусского народа к великому Сталину, сделан по инициативе Н.Ф.Гикало. Он подбирал рисунки, интересовался каждой мелочью, повседневно следил за этой ответственной работой".
Надо ли говорить, что секретарю ЦК КП(б)Б это тоже не помогло - даже просто сохранить жизнь?!
Тот же, кто распоряжался чужими судьбами, как картами в игральной колоде, к вещественным подаркам, в отличие от людей, относился по-рыцарски: целыми и невредимыми отдавал для всенародного обозрения в музеи. Вот и музыкальный сундучок он также не оставил у своего изголовья. В бывшем партийном архиве в Москве нашелся ценный документ - акт от 8 апреля 1939 года о передаче Особым Сектором ЦК ВКП(б) в лице Липатова Музею революции СССР в лице сотрудницы Голубевой следующих подарков: "1. Разрисованный деревянный сундук в деревянном футляре - 1 шт. 2. Альбомов - 3 шт.".
Вот и всплыла очередная загадка ларчика, который вроде так просто открывался под музыку: в нем, оказывается, лежал не один альбом из шелка с "Письмом вождю", а целых три!
Единственный экземпляр, хранящийся нынче в Государственном центральном музее современной истории России, белорусским архивистам удалось найти. А где же два остальных?
Пока поиски дали лишь документальную находку-наводку - датированное 2 марта 1950 года письмо из Государственного музея революции СССР в ЦК КП(б) Белоруссии. В нем московские музейщики просят белорусов "оказать содействие в получении подписей белорусского народа к письму Великому Сталину". Поскольку само-то письмо, изложенное в стихах и присланное вождю в 1936 году "в связи с 16-летним юбилеем Белорусской республики", в музее имеется и "экспонируется в залах подарков И.В.Сталину". А вот 2 миллиона подписей "трудящихся Белорусской ССР, представляющих большую историческую ценность", не присланы. Хотя письма Сталину "от народов других Союзных республик" в полном наличии.
Были ли доставлены с нарочным нужные подписи? Если посмотреть на сделанную в ЦК КП(б)Б размашистую резолюцию, то нет. Ибо она гласит: "Подобрать материалы не представляется возможным. Нет материалов".
Вопрос с подписями можно считать третьей загадкой сундука с письмом. Два миллиона автографов для Сталина вряд ли существовало в наличии. Красивую цифру, вначале и вовсе прозвучавшую в рапортах белорусских руководителей, как три миллиона, явно взяли с потолка. Хотя достаточно большое количество народных подписей, собранных в разных регионах республики, имеются и поныне преспокойно хранятся в Национальном архиве Беларуси. Парадокс, но факт: благодаря то ли партийному формализму, то ли предусмотрительной осторожности (ну не раскрывать же было Москве, в самом деле, тайну приписок) мы нынче владеем уникальными документами.
Впрочем, история создания письма, полная колоритных перипетий, - тема для отдельной публикации. Ее мы расскажем во второй части нашего очерка-расследования.
Людмила СЕЛИЦКАЯ, "СБ", Виталь СКАЛАБАН, архивист.
(Окончание в следующем номере.)
Сундук с письмом для товарища Сталина
Почти 70 лет назад его торжественно отвезли из Минска в Москву. Где он находится нынче, тайна за семью печатями
Почти 70 лет назад его торжественно отвезли из Минска в Москву. Где он находится нынче, тайна за семью печатями
...Это случилось на четвертый день восьмого Чрезвычайного съезда Советов. 2.016 пар делегатских глаз сфокусировались на президиуме, где сидел сам Иосиф Виссарионович. Именно туда под аплодисменты всех присутствующих белорусская делегация вынесла красиво инкрустированный деревом сундучок. В нем, как в большой драгоценной шкатулке, находилось еще одно сокровище - искусно вышитое на шелке стихотворное письмо белорусского народа товарищу Сталину. Чтобы действо совсем уж напоминало сказку, драгоценный сундучок с письмом был помещен в роскошный футляр орехового дерева.
Проходивший в Москве с 25 ноября по 5 декабря 1936 года восьмой Чрезвычайный съезд Советов вошел в историю благодаря принятой на нем новой Конституции СССР, для которой с ходу был придуман красивый политический слоган: "Конституция победившего социализма". Старшее поколение наверняка помнит: главный закон Страны Советов с соответствующим красным днем в календаре 5 декабря просуществовал аж до 1977 года.
А вот о заветном сундучке с "шелковыми" стихами вспоминают разве что дотошные архивисты.
Рубашки из шелкового золота
29 ноября 1936 года газета "Рабочий" (так до октября 1937 года называлась "Советская Белоруссия") вышла с большой шапкой на 3-й полосе "Впервые цветет Беларусь как держава". Прямо под ней - краткая заметка следующего содержания (здесь и в последующих текстах сохраняем орфографию оригиналов. - Прим. авт.): "28 ноября на утреннем заседании VIII Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов приветствовала делегация БССР. После выступления стахановки-орденоноски фабрики Октябрь Киселевой "Письмо белорусского народа", вышитое на шелку 70-ю вышивальщицами, передали в президиум съезда для вручения товарищу Сталину". Рядом - фотография ордена Ленина на фоне узорчатых инкрустаций с лаконичной текстовкой: "Деталь крышки сундука для "Письма белорусского народа Сталину". Орден Ленина - вырезан из кусочков цветного дерева скульптором Жоровым". Там же - еще одна заметка за подписью Я.Орлова, которую также стоит процитировать: "Мне выпало огромное счастье быть членом белорусской делегации, которая доставила в Москву письмо товарищу Сталину. Сундук, в котором привезено письмо, изготавливала группа столяров с моим участием и под моим руководством". После обязательной здравицы в честь вождя мастер продолжает: "Как известно, сундук мы делали из разных пород дерева - дуба, клена и др. Он склеен из ста тысяч кусков. Это была трудная и долгая работа. Достаточно сказать, что для каждого узора, для каждой малейшей линии приходилось или подбирать специальную стамеску или такую же стамеску делать".
Мир воистину тесен - вот мы и встретили знакомую фамилию. Для тех читателей, кто подзабыл или не слышал ее, напомним. В номерах за 11 и 12 марта с.г. "СБ" уже писала о том, как мастер-самоучка из-под Могилева Яков Орлов накануне войны начал делать вождю из драгоценных пород дерева письменный стол, понравившийся затем прознавшим о необычном изделии немцам. Оккупанты решили преподнести чудесное творение белорусского мастера самому Гитлеру. Дальше фабула развивалась так: партизаны вывезли стол и умельца-краснодеревщика в тыл, а оставшаяся в заложниках семья была почти полностью расстреляна. Уцелела лишь средняя дочь Лариса, которая живет нынче в Могилеве: из ее уст читатели нашей газеты и смогли услышать страшную правду о далеком прошлом. "СБ" была первой, кому Лариса Яковлевна Пискунова доверила свою драматическую историю.
К Якову Орлову мы вернемся чуть позже, а пока посмотрим, что еще писали газеты той поры о съезде и доставленном туда сундуке с письмом. 1 декабря 1936-го газета "ЛiМ" поместила речь стахановки Минской швейной фабрики "Октябрь" Евдокии Киселевой. Бойкая Дуся, похоже, совсем не оробела на съезде, обращаясь ко всем делегатам: "Вы, мабыць, чыталi ў газетах пiсьмо беларускага народа таварышу Сталiну. Гэта пiсьмо, напiсанае вершамi, абмеркаваў i прагаласаваў увесь беларускi народ. Яго падпiсалi два мiльёны чалавек. Лепшыя людзi Беларусi мастацка аформiлi гэта пiсьмо - яно вышыта шоўкам. (Дастае з сундука мастацка аформленую велiзарнага фармата кнiгу - пiсьмо беларускага народу, у якой тэкст вышыт шоўкам на белых шаўковых старонках. Бурныя авацыi ўсёй залы. Доўгiя апладысменты.)
70 работнiц i калгаснiц з вялiкай любоўю вышывалi гэта пiсьмо, лепшыя майстры Беларусi з дзесятка тысяч частак розных парод дрэва зрабiлi для пiсьма сундук. Гэты сундук увасабляе заможнае калгаснае жыццё нашай рэспублiкi. Ад iмя беларускага народу мы падносiм гэты падарунак таварышу Сталiну. (Пад бурныя апладысменты i авацыi ўсёй залы мастацкi сундук разам з кнiгай-пiсьмом беларуская дэлегацыя перадае ў прэзiдыум.)"
С фотографий той поры - фоторепортеры ведь тоже без дела не сидели - улыбаются задорная стахановка Дуся, мастер Орлов в рубашке-"вышиванке" - есть даже сам момент вручения сундука президиуму съезда. Увы, время не пошло газетным иллюстрациям на пользу...
Но главное ясно: белорусская делегация с задачей справилась - ларец с письмом в Кремль вождю доставила. А сами делегаты, вернувшись домой, тут же стали героями дня - буквально по графику выступали с рассказами о прошедшем съезде в трудовых коллективах. Газеты запестрели шапками примерно такого рода "Сталiнская Канстытуцыя - акт на вечнае карыстанне шчасцем". 14 декабря "Рабочий" предоставляет слово двум побывавшим в Москве стахановкам - А.Говорковой и М.Прудниковой. Первая на собрании колхозников колхоза "Перамога" Шкловского района с гордостью доложит: "Белорусская делегация преподнесла всем членам Политбюро вышитые белорусские рубашки. Две рубашки преподнесли товарищу Сталину". Вторая поделится с журналистами личным дневником, фрагменты из которого опубликованы под метафорическим заголовком "Я стала на целую голову выше...": "Я включена в делегацию. В первом ряду стоят два орденоносца, они держат сундук, в котором лежит письмо белорусского народа товарищу Сталину... Мы вошли. Все как один держали подарки, а я от имени белорусских женщин должна была преподнести три вышитых рубашки товарищам Молотову, Косиору и Рудзутаку. Раздались возгласы: "Ура Сталину!", "Да здравствует товарищ Сталин!". Я видела весь зал: как много родных, близких! Тов. Кисель (здесь и во многих последующих публикациях фамилию стахановки со швейной фабрики "Октябрь" Киселевой будут почему-то произносить по-разному. - Прим. авт.) начала приветствовать. Мы с гордостью стояли, как на вахте. Кисель передает Сталину благодарность от белорусского счастливого народа, выраженную в письме. Письмо художественно оформлено, красивые красные буквы, художественная работа, лучшие мысли нашего народа летят к Сталину, к родному Сталину. Вышивали его не 70 лучших работниц и колхозниц, вышивали мы все - это наши слова, это наши мысли".
А буквально на следующий день уже знакомая нам Дуня Киселева, она же Кисель, на страницах все того же "Рабочего" дополнит коллег по делегации, выступая на пленуме Минского горсовета: "В подарок руководителям партии и правительства мы также преподнесли им белорусские рубашки, изготовленные из полотна, так называемого шелкового золота".
Евдокия Самойловна или Лариса Помпеевна?
В газетах конца 1936 года можно найти немало живописных подробностей о работе восьмого съезда Советов. Выступят на различных собраниях и встречах практически все члены белорусской делегации. При этом следует учесть такой нюанс: официальная делегация нашей республики на съезде насчитывала 63 человека. Знатные, знаковые фамилии можно найти в числе полномочных представителей с мандатами для голосования: Янка Купала, Якуб Колас, Андрей Александрович... Кроме официальной делегации, в соответствии с протоколом N 217 Бюро ЦК КП(б)Б от 26 ноября 1936 года была сформирована своего рода группа поддержки - дополнительная делегация из 26 человек: специально "для вручения на Всесоюзном съезде Советов письма белорусского народа тов. Сталину". В ее составе также можно найти известные фамилии: писатель Лыньков и поэт Харик, артистки Александровская и Жданович, художник Пашкевич, композитор Туренков. Есть в фамильном перечне и знакомый нам Орлов, и вышивальщица Масальская, и стахановка Киселева. На Евдокию, заметим, согласно второму пункту партийного протокола возложена ответственная миссия: ее кандидатура персонально выделена "для выступления на съезде с речью при вручении письма". Товарищам Казюку, Ткачевичу, Сурта, Готфриду и Александровичу поручено "наметить порядок вручения письма".
А кто ж будет отступать от намеченного порядка? Разве что сам Иосиф Виссарионович внесет незапланированные поправки в торжественный ритуал съезда?! К восторгу тех, кто это мог наблюдать самолично.
Таким восторженным делегатом оказался Андрей Александрович, которого на VIII Чрезвычайном избрали членом Редакционной комиссии съезда. И вот что произошло дальше. Цитируем по тексту номера "Лiтаратуры i мастацтва" за 17 декабря 1936 года, где поэт поделился впечатлениями с красногалстучными слушателями в Минском Дворце пионеров: "Вы ведаеце, што ў гэтым годзе беларускi народ напiсаў пiсьмо свайму бацьку таварышу Сталiну, у вершах пераказанае групай паэтаў Совецкай Беларусi... Гэтае пiсьмо нашы калгаснiцы, жонкi рабочых i камандзiраў - з любоўю кожную лiтару - вышылi на шаўковых лiстах. З тых листоў была складзена цудоўная кнiга. Гэтая кнiга ўкладзена ў спецыяльна зроблены нашымi калгаснiкамi i рабочымi надзвычайна прыгожы куфар... У момант, калi дэлегацыя аддавала ў прэзiдыум пiсьмо i куфар, зноў громам воплескаў вiталi дэлегаты з`езда, вiталi правадыры партыi i ўрада наш беларускi народ, нашу ордэнаносную квiтнеючую Совецкую Беларусь..."
Поэт в полном восторге: съезд начал работу ровно в 5 вечера, когда к президиуму вышли Калинин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Андреев. "I як быццам, няма не вiдаць таварыша Сталiна. ён, рэбята, сумысля iшоў у групе сваiх баявых саратнiкаў, як бы схаваўшыся, каб яго не заўважылi. Але - як гэта, каб не заўважыць любiмага правадыра? Як выбух, загрымелi воплескi, крыкi "ура", вiтаннi - страсныя, шматмоўныя i кароткiя".
Но даже не это вконец сражает Александровича, а последовавшая затем деталь: как члену Редакционной комиссии ему надо подойти к трибуне, но мешает стоящий между трибуной и столом президиума стул. И тогда вождь, "добродушно улыбаясь", поднимается, подходит к злополучному стулу и отодвигает его.
Впечатлений действительно - выше головы. Но ведь и график выступлений поэта в трудовых коллективах тоже весьма плотный: 11 декабря на пленуме Минского горсовета, 12-го - во Дворце пионеров, 13-го - в Белорусском полку, 15-го - в Театре оперы и балета.
Он еще не знает, что совсем скоро над ним сгустятся тучи, и его фамилию вычеркнут из перечня творческого состава авторов при подготовке знаменательного письма к публикации в школьных учебниках! Если б только фамилию!..
Но пока все разъезжают по трудовым коллективам и почище знатных артистов вызываются слушателями на бис. А главная героиня, доставшая на глазах у товарища Сталина заветное письмо из сундука, Дуня Киселева-Кисель, стахановка-орденоноска, вскоре после возвращения со съезда, 9 декабря 1936 года, напишет заявление о приеме в партию большевиков.
Ах, как по-разному сложатся судьбы тех, кто приветствовал "самую гуманную Конституцию в мире"! Кому безвестность, кому тюрьма и репрессии, кому гибель на фронте, кому долгая жизнь и даже слава!..
Впрочем, поделить славу многим из них будет непросто. Славу, увитую белым шелком с красными буквами и запертую пока в красивый сундук с футляром - как в знаменитый ящик Пандоры. И, пожалуй, не только славу - но и бесславие: ведь тем из них, кто дожил до других времен, наверняка захотелось отказаться от трескучих слов, которые были алым по белому искусно вышиты на переливчатом шелке. Шелке, который цел и поныне.
Такой вот в жизни случился парадокс: оформленные в "народное" письмо стихи, которые ни время, ни авторы, ни читатели не захотели растащить на любимые цитаты, прекрасно сохранились и находятся в Государственном центральном музее современной истории России в Москве (бывший Музей революции). А сундук, от причастности к изготовлению которого не отказался ни один из авторов, бесследно пропал. И это остается самой главной его тайной. Впрочем, даже превратившись в миф, он, как и все роковые ларчики, по-прежнему хранит немало других загадок. И, что еще более удивительно, время от времени преподносит новые.
Такое случилось ровно через 60 лет после описываемых событий - весной 1996 года. Один из авторов сундука художник Евгений Тихонович (к сожалению, Евгений Николаевич совсем недавно, 6 июля нынешнего года, умер) в 9-м номере газеты "Культура" озвучил абсолютно новую версию о персоне, вручавшей на съезде ларчик вождю. С несколько туманной ссылкой на того, "кто был в Москве". Фамилию очевидца он, к сожалению, не назвал - так что можно предположить, что рассказчиком мог быть кто угодно. Вплоть до Александровича, с которым Тихоновичу пришлось неоднократно встречаться во время работы над оформлением достопамятного письма Сталину.
Так вот, согласно анонимному источнику Тихоновича, передавала Сталину сундук артистка Лариса Александровская. Причем получилось это с забавной коллизией. "Яна пачала сваю прамову на расейскай мове. Сталiн паволi прыпынiў яе i запытаўся: "А не могли бы вы на языке белорусском?" Вядома, яна хутка перайшла на родную мову, таму што i само пiсьмо было на беларускай мове. Да гэтага ж ёй, народнай артыстцы Беларусi, было лягчэй - не заглядваць у тэкст". Для тех, кто ничего не знает о Ларисе Помпеевне, поясним словами все того же Тихоновича: "Александроўская, высокая, прыгожая, пачынала сваю кар`еру на эстрадзе, выконвала беларускiя народныя песнi. Затым прымала ўдзел у стварэннi Тэатра оперы i балета, выконвала ролi ў класiчных расейских операх, пазней у беларускiх". Если подсуммировать сказанное: красавица Александровская была для белорусов 30 - 40-х годов примерно тем, чем Любовь Орлова для россиян. Ну, может, чуток поменьше - все-таки на экране она не мелькала!
Можно представить, сколь изящно и артистично роскошная Лариса Помпеевна выполнила просьбу Сталина перейти на родной язык. Правда, случилось все это, скорее всего, не на VIII Чрезвычайном съезде Советов, а на ХVIII съезде ВКП(б), где и довелось выступать Александровской. Подобная аберрация исторического зрения очень даже возможна - канувшая в Лету стахановка Дуся с расплывающейся, как кисель в блюде, фамилией в небезотказной человеческой памяти могла легко трансформироваться в прожившую долгий век Ларису Александровскую.
Впрочем, кто нам мешает пройти по старым следам и попытаться самим найти разгадку?
А ларчик просто открывался?
Сундука нет - но сколь же колоритны уцелевшие документы о нем?!
В октябре 1949 года Яков Орлов, вернувшийся в родную деревню Недашево под Могилевом (жизнь мастера - отдельная сага: делал подарки всем вождям, произведения умельца экспонировались на выставке в Париже, кроме сундука, мастерил стол для Сталина, в котором по требованию немцев сменил имя Сталина на Гитлера, вместе со злополучным столом был вывезен в тыл, допрашивался в НКВД в Москве, после расстрела немцами первой семьи завел вторую), пишет письмо в тогдашнюю Государственную библиотеку БССР имени Ленина. Мастер просит выслать копии публикаций с отзывами о сундуке, "который мною был зделан", поскольку газета "Звязда", куда он вначале обратился, переадресовала его в главное книгохранилище республики. 31 октября того же года директор библиотеки отправляет ему ответ следующего содержания: "В ответ на Ваш запрос Государственная библиотека БССР имени Ленина высылает Вам выписки из газеты "Звезда" за 1936 г. о сундуке для письма белорусского народа Великому Сталину. Газеты выслать не можем, так как они у нас в одном экземпляре".
Можно догадываться, зачем умельцу понадобилась печатная информация о собственном изделии - наверняка чтобы в глазах властей подтвердить политическое и творческое реноме. Изготовленным по заданию партии и правительства сундуком (над его художественным оформлением трудилась авторская группа в составе Н.Пашкевича, Е.Тихоновича, В.Волкова, А.Жорова, Н.Гусева, В. и А.Мурашовых, А.Корженевского) и впрямь можно было гордиться. На наше счастье, сохранилось подробное описание ларца, сделанное 23 ноября 1936 года в газете "Рабочий". "Сундук состоит из набора около 100 тысяч кусков цветного дерева. Его верхняя крышка набрана рисунком белорусской скатерти. По средине сундука замечательно сделанный из дерева орден Ленина. Кругом крышки идут орнаменты слуцких поясов. Передняя сторона сундука - картина "Охрана наших границ", изображающая пограничника, стоящего на страже границы. Вдали виднеются два пограничных столба - советский и польский. Со второй стороны сундука - картина на тему: "Вручение колхозу им. Ленина акта на вечное пользование землей". С третьей стороны - картина "Вид бобруйского деревообделочного комбината". С четвертой стороны - картина, показывающая, как 13 пар колхозников и колхозниц под скрипку, гармошку и цимбалы исполняют "Лявониху". После картин идет набор рисунка белорусского полотенца, а кругом изображены снопы. Потом идет набор рисунка Белорусского пояса, а ножки сундука набраны цветным деревом. У сундука есть замок. На ключах выгравированы слова "БССР". При открытии сундука замок шесть раз звонит. Сундук отполирован под перламутр. Внутри он отделан красным полированным деревом. К сундуку сделан футляр - ореховый, полированный. Внутри футляра - шелковые подушки. Этот сундук, ярко выражающий любовь белорусского народа к великому Сталину, сделан по инициативе Н.Ф.Гикало. Он подбирал рисунки, интересовался каждой мелочью, повседневно следил за этой ответственной работой".
Надо ли говорить, что секретарю ЦК КП(б)Б это тоже не помогло - даже просто сохранить жизнь?!
Тот же, кто распоряжался чужими судьбами, как картами в игральной колоде, к вещественным подаркам, в отличие от людей, относился по-рыцарски: целыми и невредимыми отдавал для всенародного обозрения в музеи. Вот и музыкальный сундучок он также не оставил у своего изголовья. В бывшем партийном архиве в Москве нашелся ценный документ - акт от 8 апреля 1939 года о передаче Особым Сектором ЦК ВКП(б) в лице Липатова Музею революции СССР в лице сотрудницы Голубевой следующих подарков: "1. Разрисованный деревянный сундук в деревянном футляре - 1 шт. 2. Альбомов - 3 шт.".
Вот и всплыла очередная загадка ларчика, который вроде так просто открывался под музыку: в нем, оказывается, лежал не один альбом из шелка с "Письмом вождю", а целых три!
Единственный экземпляр, хранящийся нынче в Государственном центральном музее современной истории России, белорусским архивистам удалось найти. А где же два остальных?
Пока поиски дали лишь документальную находку-наводку - датированное 2 марта 1950 года письмо из Государственного музея революции СССР в ЦК КП(б) Белоруссии. В нем московские музейщики просят белорусов "оказать содействие в получении подписей белорусского народа к письму Великому Сталину". Поскольку само-то письмо, изложенное в стихах и присланное вождю в 1936 году "в связи с 16-летним юбилеем Белорусской республики", в музее имеется и "экспонируется в залах подарков И.В.Сталину". А вот 2 миллиона подписей "трудящихся Белорусской ССР, представляющих большую историческую ценность", не присланы. Хотя письма Сталину "от народов других Союзных республик" в полном наличии.
Были ли доставлены с нарочным нужные подписи? Если посмотреть на сделанную в ЦК КП(б)Б размашистую резолюцию, то нет. Ибо она гласит: "Подобрать материалы не представляется возможным. Нет материалов".
Вопрос с подписями можно считать третьей загадкой сундука с письмом. Два миллиона автографов для Сталина вряд ли существовало в наличии. Красивую цифру, вначале и вовсе прозвучавшую в рапортах белорусских руководителей, как три миллиона, явно взяли с потолка. Хотя достаточно большое количество народных подписей, собранных в разных регионах республики, имеются и поныне преспокойно хранятся в Национальном архиве Беларуси. Парадокс, но факт: благодаря то ли партийному формализму, то ли предусмотрительной осторожности (ну не раскрывать же было Москве, в самом деле, тайну приписок) мы нынче владеем уникальными документами.
Впрочем, история создания письма, полная колоритных перипетий, - тема для отдельной публикации. Ее мы расскажем во второй части нашего очерка-расследования.
Людмила СЕЛИЦКАЯ, "СБ", Виталь СКАЛАБАН, архивист.
(Окончание в следующем номере.)
...Это случилось на четвертый день восьмого Чрезвычайного съезда Советов. 2.016 пар делегатских глаз сфокусировались на президиуме, где сидел сам Иосиф Виссарионович. Именно туда под аплодисменты всех присутствующих белорусская делегация вынесла красиво инкрустированный деревом сундучок. В нем, как в большой драгоценной шкатулке, находилось еще одно сокровище - искусно вышитое на шелке стихотворное письмо белорусского народа товарищу Сталину. Чтобы действо совсем уж напоминало сказку, драгоценный сундучок с письмом был помещен в роскошный футляр орехового дерева.
Проходивший в Москве с 25 ноября по 5 декабря 1936 года восьмой Чрезвычайный съезд Советов вошел в историю благодаря принятой на нем новой Конституции СССР, для которой с ходу был придуман красивый политический слоган: "Конституция победившего социализма". Старшее поколение наверняка помнит: главный закон Страны Советов с соответствующим красным днем в календаре 5 декабря просуществовал аж до 1977 года.
А вот о заветном сундучке с "шелковыми" стихами вспоминают разве что дотошные архивисты.
Рубашки из шелкового золота
29 ноября 1936 года газета "Рабочий" (так до октября 1937 года называлась "Советская Белоруссия") вышла с большой шапкой на 3-й полосе "Впервые цветет Беларусь как держава". Прямо под ней - краткая заметка следующего содержания (здесь и в последующих текстах сохраняем орфографию оригиналов. - Прим. авт.): "28 ноября на утреннем заседании VIII Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов приветствовала делегация БССР. После выступления стахановки-орденоноски фабрики Октябрь Киселевой "Письмо белорусского народа", вышитое на шелку 70-ю вышивальщицами, передали в президиум съезда для вручения товарищу Сталину". Рядом - фотография ордена Ленина на фоне узорчатых инкрустаций с лаконичной текстовкой: "Деталь крышки сундука для "Письма белорусского народа Сталину". Орден Ленина - вырезан из кусочков цветного дерева скульптором Жоровым". Там же - еще одна заметка за подписью Я.Орлова, которую также стоит процитировать: "Мне выпало огромное счастье быть членом белорусской делегации, которая доставила в Москву письмо товарищу Сталину. Сундук, в котором привезено письмо, изготавливала группа столяров с моим участием и под моим руководством". После обязательной здравицы в честь вождя мастер продолжает: "Как известно, сундук мы делали из разных пород дерева - дуба, клена и др. Он склеен из ста тысяч кусков. Это была трудная и долгая работа. Достаточно сказать, что для каждого узора, для каждой малейшей линии приходилось или подбирать специальную стамеску или такую же стамеску делать".
Мир воистину тесен - вот мы и встретили знакомую фамилию. Для тех читателей, кто подзабыл или не слышал ее, напомним. В номерах за 11 и 12 марта с.г. "СБ" уже писала о том, как мастер-самоучка из-под Могилева Яков Орлов накануне войны начал делать вождю из драгоценных пород дерева письменный стол, понравившийся затем прознавшим о необычном изделии немцам. Оккупанты решили преподнести чудесное творение белорусского мастера самому Гитлеру. Дальше фабула развивалась так: партизаны вывезли стол и умельца-краснодеревщика в тыл, а оставшаяся в заложниках семья была почти полностью расстреляна. Уцелела лишь средняя дочь Лариса, которая живет нынче в Могилеве: из ее уст читатели нашей газеты и смогли услышать страшную правду о далеком прошлом. "СБ" была первой, кому Лариса Яковлевна Пискунова доверила свою драматическую историю.
К Якову Орлову мы вернемся чуть позже, а пока посмотрим, что еще писали газеты той поры о съезде и доставленном туда сундуке с письмом. 1 декабря 1936-го газета "ЛiМ" поместила речь стахановки Минской швейной фабрики "Октябрь" Евдокии Киселевой. Бойкая Дуся, похоже, совсем не оробела на съезде, обращаясь ко всем делегатам: "Вы, мабыць, чыталi ў газетах пiсьмо беларускага народа таварышу Сталiну. Гэта пiсьмо, напiсанае вершамi, абмеркаваў i прагаласаваў увесь беларускi народ. Яго падпiсалi два мiльёны чалавек. Лепшыя людзi Беларусi мастацка аформiлi гэта пiсьмо - яно вышыта шоўкам. (Дастае з сундука мастацка аформленую велiзарнага фармата кнiгу - пiсьмо беларускага народу, у якой тэкст вышыт шоўкам на белых шаўковых старонках. Бурныя авацыi ўсёй залы. Доўгiя апладысменты.)
70 работнiц i калгаснiц з вялiкай любоўю вышывалi гэта пiсьмо, лепшыя майстры Беларусi з дзесятка тысяч частак розных парод дрэва зрабiлi для пiсьма сундук. Гэты сундук увасабляе заможнае калгаснае жыццё нашай рэспублiкi. Ад iмя беларускага народу мы падносiм гэты падарунак таварышу Сталiну. (Пад бурныя апладысменты i авацыi ўсёй залы мастацкi сундук разам з кнiгай-пiсьмом беларуская дэлегацыя перадае ў прэзiдыум.)"
С фотографий той поры - фоторепортеры ведь тоже без дела не сидели - улыбаются задорная стахановка Дуся, мастер Орлов в рубашке-"вышиванке" - есть даже сам момент вручения сундука президиуму съезда. Увы, время не пошло газетным иллюстрациям на пользу...
Но главное ясно: белорусская делегация с задачей справилась - ларец с письмом в Кремль вождю доставила. А сами делегаты, вернувшись домой, тут же стали героями дня - буквально по графику выступали с рассказами о прошедшем съезде в трудовых коллективах. Газеты запестрели шапками примерно такого рода "Сталiнская Канстытуцыя - акт на вечнае карыстанне шчасцем". 14 декабря "Рабочий" предоставляет слово двум побывавшим в Москве стахановкам - А.Говорковой и М.Прудниковой. Первая на собрании колхозников колхоза "Перамога" Шкловского района с гордостью доложит: "Белорусская делегация преподнесла всем членам Политбюро вышитые белорусские рубашки. Две рубашки преподнесли товарищу Сталину". Вторая поделится с журналистами личным дневником, фрагменты из которого опубликованы под метафорическим заголовком "Я стала на целую голову выше...": "Я включена в делегацию. В первом ряду стоят два орденоносца, они держат сундук, в котором лежит письмо белорусского народа товарищу Сталину... Мы вошли. Все как один держали подарки, а я от имени белорусских женщин должна была преподнести три вышитых рубашки товарищам Молотову, Косиору и Рудзутаку. Раздались возгласы: "Ура Сталину!", "Да здравствует товарищ Сталин!". Я видела весь зал: как много родных, близких! Тов. Кисель (здесь и во многих последующих публикациях фамилию стахановки со швейной фабрики "Октябрь" Киселевой будут почему-то произносить по-разному. - Прим. авт.) начала приветствовать. Мы с гордостью стояли, как на вахте. Кисель передает Сталину благодарность от белорусского счастливого народа, выраженную в письме. Письмо художественно оформлено, красивые красные буквы, художественная работа, лучшие мысли нашего народа летят к Сталину, к родному Сталину. Вышивали его не 70 лучших работниц и колхозниц, вышивали мы все - это наши слова, это наши мысли".
А буквально на следующий день уже знакомая нам Дуня Киселева, она же Кисель, на страницах все того же "Рабочего" дополнит коллег по делегации, выступая на пленуме Минского горсовета: "В подарок руководителям партии и правительства мы также преподнесли им белорусские рубашки, изготовленные из полотна, так называемого шелкового золота".
Евдокия Самойловна или Лариса Помпеевна?
В газетах конца 1936 года можно найти немало живописных подробностей о работе восьмого съезда Советов. Выступят на различных собраниях и встречах практически все члены белорусской делегации. При этом следует учесть такой нюанс: официальная делегация нашей республики на съезде насчитывала 63 человека. Знатные, знаковые фамилии можно найти в числе полномочных представителей с мандатами для голосования: Янка Купала, Якуб Колас, Андрей Александрович... Кроме официальной делегации, в соответствии с протоколом N 217 Бюро ЦК КП(б)Б от 26 ноября 1936 года была сформирована своего рода группа поддержки - дополнительная делегация из 26 человек: специально "для вручения на Всесоюзном съезде Советов письма белорусского народа тов. Сталину". В ее составе также можно найти известные фамилии: писатель Лыньков и поэт Харик, артистки Александровская и Жданович, художник Пашкевич, композитор Туренков. Есть в фамильном перечне и знакомый нам Орлов, и вышивальщица Масальская, и стахановка Киселева. На Евдокию, заметим, согласно второму пункту партийного протокола возложена ответственная миссия: ее кандидатура персонально выделена "для выступления на съезде с речью при вручении письма". Товарищам Казюку, Ткачевичу, Сурта, Готфриду и Александровичу поручено "наметить порядок вручения письма".
А кто ж будет отступать от намеченного порядка? Разве что сам Иосиф Виссарионович внесет незапланированные поправки в торжественный ритуал съезда?! К восторгу тех, кто это мог наблюдать самолично.
Таким восторженным делегатом оказался Андрей Александрович, которого на VIII Чрезвычайном избрали членом Редакционной комиссии съезда. И вот что произошло дальше. Цитируем по тексту номера "Лiтаратуры i мастацтва" за 17 декабря 1936 года, где поэт поделился впечатлениями с красногалстучными слушателями в Минском Дворце пионеров: "Вы ведаеце, што ў гэтым годзе беларускi народ напiсаў пiсьмо свайму бацьку таварышу Сталiну, у вершах пераказанае групай паэтаў Совецкай Беларусi... Гэтае пiсьмо нашы калгаснiцы, жонкi рабочых i камандзiраў - з любоўю кожную лiтару - вышылi на шаўковых лiстах. З тых листоў была складзена цудоўная кнiга. Гэтая кнiга ўкладзена ў спецыяльна зроблены нашымi калгаснiкамi i рабочымi надзвычайна прыгожы куфар... У момант, калi дэлегацыя аддавала ў прэзiдыум пiсьмо i куфар, зноў громам воплескаў вiталi дэлегаты з`езда, вiталi правадыры партыi i ўрада наш беларускi народ, нашу ордэнаносную квiтнеючую Совецкую Беларусь..."
Поэт в полном восторге: съезд начал работу ровно в 5 вечера, когда к президиуму вышли Калинин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Андреев. "I як быццам, няма не вiдаць таварыша Сталiна. ён, рэбята, сумысля iшоў у групе сваiх баявых саратнiкаў, як бы схаваўшыся, каб яго не заўважылi. Але - як гэта, каб не заўважыць любiмага правадыра? Як выбух, загрымелi воплескi, крыкi "ура", вiтаннi - страсныя, шматмоўныя i кароткiя".
Но даже не это вконец сражает Александровича, а последовавшая затем деталь: как члену Редакционной комиссии ему надо подойти к трибуне, но мешает стоящий между трибуной и столом президиума стул. И тогда вождь, "добродушно улыбаясь", поднимается, подходит к злополучному стулу и отодвигает его.
Впечатлений действительно - выше головы. Но ведь и график выступлений поэта в трудовых коллективах тоже весьма плотный: 11 декабря на пленуме Минского горсовета, 12-го - во Дворце пионеров, 13-го - в Белорусском полку, 15-го - в Театре оперы и балета.
Он еще не знает, что совсем скоро над ним сгустятся тучи, и его фамилию вычеркнут из перечня творческого состава авторов при подготовке знаменательного письма к публикации в школьных учебниках! Если б только фамилию!..
Но пока все разъезжают по трудовым коллективам и почище знатных артистов вызываются слушателями на бис. А главная героиня, доставшая на глазах у товарища Сталина заветное письмо из сундука, Дуня Киселева-Кисель, стахановка-орденоноска, вскоре после возвращения со съезда, 9 декабря 1936 года, напишет заявление о приеме в партию большевиков.
Ах, как по-разному сложатся судьбы тех, кто приветствовал "самую гуманную Конституцию в мире"! Кому безвестность, кому тюрьма и репрессии, кому гибель на фронте, кому долгая жизнь и даже слава!..
Впрочем, поделить славу многим из них будет непросто. Славу, увитую белым шелком с красными буквами и запертую пока в красивый сундук с футляром - как в знаменитый ящик Пандоры. И, пожалуй, не только славу - но и бесславие: ведь тем из них, кто дожил до других времен, наверняка захотелось отказаться от трескучих слов, которые были алым по белому искусно вышиты на переливчатом шелке. Шелке, который цел и поныне.
Такой вот в жизни случился парадокс: оформленные в "народное" письмо стихи, которые ни время, ни авторы, ни читатели не захотели растащить на любимые цитаты, прекрасно сохранились и находятся в Государственном центральном музее современной истории России в Москве (бывший Музей революции). А сундук, от причастности к изготовлению которого не отказался ни один из авторов, бесследно пропал. И это остается самой главной его тайной. Впрочем, даже превратившись в миф, он, как и все роковые ларчики, по-прежнему хранит немало других загадок. И, что еще более удивительно, время от времени преподносит новые.
Такое случилось ровно через 60 лет после описываемых событий - весной 1996 года. Один из авторов сундука художник Евгений Тихонович (к сожалению, Евгений Николаевич совсем недавно, 6 июля нынешнего года, умер) в 9-м номере газеты "Культура" озвучил абсолютно новую версию о персоне, вручавшей на съезде ларчик вождю. С несколько туманной ссылкой на того, "кто был в Москве". Фамилию очевидца он, к сожалению, не назвал - так что можно предположить, что рассказчиком мог быть кто угодно. Вплоть до Александровича, с которым Тихоновичу пришлось неоднократно встречаться во время работы над оформлением достопамятного письма Сталину.
Так вот, согласно анонимному источнику Тихоновича, передавала Сталину сундук артистка Лариса Александровская. Причем получилось это с забавной коллизией. "Яна пачала сваю прамову на расейскай мове. Сталiн паволi прыпынiў яе i запытаўся: "А не могли бы вы на языке белорусском?" Вядома, яна хутка перайшла на родную мову, таму што i само пiсьмо было на беларускай мове. Да гэтага ж ёй, народнай артыстцы Беларусi, было лягчэй - не заглядваць у тэкст". Для тех, кто ничего не знает о Ларисе Помпеевне, поясним словами все того же Тихоновича: "Александроўская, высокая, прыгожая, пачынала сваю кар`еру на эстрадзе, выконвала беларускiя народныя песнi. Затым прымала ўдзел у стварэннi Тэатра оперы i балета, выконвала ролi ў класiчных расейских операх, пазней у беларускiх". Если подсуммировать сказанное: красавица Александровская была для белорусов 30 - 40-х годов примерно тем, чем Любовь Орлова для россиян. Ну, может, чуток поменьше - все-таки на экране она не мелькала!
Можно представить, сколь изящно и артистично роскошная Лариса Помпеевна выполнила просьбу Сталина перейти на родной язык. Правда, случилось все это, скорее всего, не на VIII Чрезвычайном съезде Советов, а на ХVIII съезде ВКП(б), где и довелось выступать Александровской. Подобная аберрация исторического зрения очень даже возможна - канувшая в Лету стахановка Дуся с расплывающейся, как кисель в блюде, фамилией в небезотказной человеческой памяти могла легко трансформироваться в прожившую долгий век Ларису Александровскую.
Впрочем, кто нам мешает пройти по старым следам и попытаться самим найти разгадку?
А ларчик просто открывался?
Сундука нет - но сколь же колоритны уцелевшие документы о нем?!
В октябре 1949 года Яков Орлов, вернувшийся в родную деревню Недашево под Могилевом (жизнь мастера - отдельная сага: делал подарки всем вождям, произведения умельца экспонировались на выставке в Париже, кроме сундука, мастерил стол для Сталина, в котором по требованию немцев сменил имя Сталина на Гитлера, вместе со злополучным столом был вывезен в тыл, допрашивался в НКВД в Москве, после расстрела немцами первой семьи завел вторую), пишет письмо в тогдашнюю Государственную библиотеку БССР имени Ленина. Мастер просит выслать копии публикаций с отзывами о сундуке, "который мною был зделан", поскольку газета "Звязда", куда он вначале обратился, переадресовала его в главное книгохранилище республики. 31 октября того же года директор библиотеки отправляет ему ответ следующего содержания: "В ответ на Ваш запрос Государственная библиотека БССР имени Ленина высылает Вам выписки из газеты "Звезда" за 1936 г. о сундуке для письма белорусского народа Великому Сталину. Газеты выслать не можем, так как они у нас в одном экземпляре".
Можно догадываться, зачем умельцу понадобилась печатная информация о собственном изделии - наверняка чтобы в глазах властей подтвердить политическое и творческое реноме. Изготовленным по заданию партии и правительства сундуком (над его художественным оформлением трудилась авторская группа в составе Н.Пашкевича, Е.Тихоновича, В.Волкова, А.Жорова, Н.Гусева, В. и А.Мурашовых, А.Корженевского) и впрямь можно было гордиться. На наше счастье, сохранилось подробное описание ларца, сделанное 23 ноября 1936 года в газете "Рабочий". "Сундук состоит из набора около 100 тысяч кусков цветного дерева. Его верхняя крышка набрана рисунком белорусской скатерти. По средине сундука замечательно сделанный из дерева орден Ленина. Кругом крышки идут орнаменты слуцких поясов. Передняя сторона сундука - картина "Охрана наших границ", изображающая пограничника, стоящего на страже границы. Вдали виднеются два пограничных столба - советский и польский. Со второй стороны сундука - картина на тему: "Вручение колхозу им. Ленина акта на вечное пользование землей". С третьей стороны - картина "Вид бобруйского деревообделочного комбината". С четвертой стороны - картина, показывающая, как 13 пар колхозников и колхозниц под скрипку, гармошку и цимбалы исполняют "Лявониху". После картин идет набор рисунка белорусского полотенца, а кругом изображены снопы. Потом идет набор рисунка Белорусского пояса, а ножки сундука набраны цветным деревом. У сундука есть замок. На ключах выгравированы слова "БССР". При открытии сундука замок шесть раз звонит. Сундук отполирован под перламутр. Внутри он отделан красным полированным деревом. К сундуку сделан футляр - ореховый, полированный. Внутри футляра - шелковые подушки. Этот сундук, ярко выражающий любовь белорусского народа к великому Сталину, сделан по инициативе Н.Ф.Гикало. Он подбирал рисунки, интересовался каждой мелочью, повседневно следил за этой ответственной работой".
Надо ли говорить, что секретарю ЦК КП(б)Б это тоже не помогло - даже просто сохранить жизнь?!
Тот же, кто распоряжался чужими судьбами, как картами в игральной колоде, к вещественным подаркам, в отличие от людей, относился по-рыцарски: целыми и невредимыми отдавал для всенародного обозрения в музеи. Вот и музыкальный сундучок он также не оставил у своего изголовья. В бывшем партийном архиве в Москве нашелся ценный документ - акт от 8 апреля 1939 года о передаче Особым Сектором ЦК ВКП(б) в лице Липатова Музею революции СССР в лице сотрудницы Голубевой следующих подарков: "1. Разрисованный деревянный сундук в деревянном футляре - 1 шт. 2. Альбомов - 3 шт.".
Вот и всплыла очередная загадка ларчика, который вроде так просто открывался под музыку: в нем, оказывается, лежал не один альбом из шелка с "Письмом вождю", а целых три!
Единственный экземпляр, хранящийся нынче в Государственном центральном музее современной истории России, белорусским архивистам удалось найти. А где же два остальных?
Пока поиски дали лишь документальную находку-наводку - датированное 2 марта 1950 года письмо из Государственного музея революции СССР в ЦК КП(б) Белоруссии. В нем московские музейщики просят белорусов "оказать содействие в получении подписей белорусского народа к письму Великому Сталину". Поскольку само-то письмо, изложенное в стихах и присланное вождю в 1936 году "в связи с 16-летним юбилеем Белорусской республики", в музее имеется и "экспонируется в залах подарков И.В.Сталину". А вот 2 миллиона подписей "трудящихся Белорусской ССР, представляющих большую историческую ценность", не присланы. Хотя письма Сталину "от народов других Союзных республик" в полном наличии.
Были ли доставлены с нарочным нужные подписи? Если посмотреть на сделанную в ЦК КП(б)Б размашистую резолюцию, то нет. Ибо она гласит: "Подобрать материалы не представляется возможным. Нет материалов".
Вопрос с подписями можно считать третьей загадкой сундука с письмом. Два миллиона автографов для Сталина вряд ли существовало в наличии. Красивую цифру, вначале и вовсе прозвучавшую в рапортах белорусских руководителей, как три миллиона, явно взяли с потолка. Хотя достаточно большое количество народных подписей, собранных в разных регионах республики, имеются и поныне преспокойно хранятся в Национальном архиве Беларуси. Парадокс, но факт: благодаря то ли партийному формализму, то ли предусмотрительной осторожности (ну не раскрывать же было Москве, в самом деле, тайну приписок) мы нынче владеем уникальными документами.
Впрочем, история создания письма, полная колоритных перипетий, - тема для отдельной публикации. Ее мы расскажем во второй части нашего очерка-расследования.
Людмила СЕЛИЦКАЯ, "СБ", Виталь СКАЛАБАН, архивист.
(Окончание в следующем номере.)
