После баснословных тарифов стоимость фрахта грузовых контейнеров за последние два года до безобразия упала, вернувшись фактически к допандемийному уровню. Отрасль пока поддерживают долгосрочные контракты, которые заключались исходя из других реалий. Но они постепенно подходят к концу, и условия однозначно будут пересматриваться. Естественно, в сторону понижения. Мировые логистические компании еще не считают убытки, но их прибыльность тает, как апрельский снег. Транспортная отрасль является опережающим индикатором, который сигнализирует: в будущем (как правило, недалеком) возникнут другие проблемы. В том числе на финансовом рынке, ведь спрос на мировые валюты поддерживается и за счет международной торговли. Именно для обслуживания трансграничных платежей больше всего и нужны доллары и евро. Если обороты снижаются, падает потребность и в этих валютах. Что создает давление на рынки их регионов‑эмитентов. И прежде всего именно доллар может накрыть контейнером…
Опасный поворот
Еще в октябре Всемирная торговая организация предсказала замедление международной торговли в следующем году до 1 процента. Фактически глобальный товарооборот грозит застыть и застопориться. В лучшем случае. В худшем — будет даже снижаться.
Весьма опасная ситуация для доллара и евро. Последние лет сорок глобальный финансовый мир работал примерно так: ЕС и США формировали львиную долю мирового спроса. Их потребительские рынки были (и пока остаются) самыми емкими и премиальными по уровню платежеспособного спроса. Производители из всех государств стремились на них попасть, и с ними щедро расплачивались долларами и евро.
Так как деиндустриализированный западный мир уже давно не может предложить на экспорт сопоставимые объемы товаров по сравнению с импортом, то традиционно формируется отрицательный платежный баланс. И его закрывают в том числе через внешние заимствования.Поставщики товаров и услуг на эти рынки заработанные доллары и евро вкладывают в долговые обязательства США и ЕС — государственные облигации, акции компаний — или просто хранят свои средства в западных банках, поддерживая их ликвидность и давая возможность щедро одалживать правительствам развитых стран.
Одна большая пирамида
Уже ни у кого (даже у обывателей) не вызывает сомнений, что мировой финансовый рынок — пирамида. Другой вопрос, что до поры до времени на фоне бурного или более скромного роста мировой экономики и торговли эта пирамида худо‑бедно, но работала. Случались кризисы. Иногда очень жесткие, как, например, финансовый в конце 2000‑х. Но они были относительно скоротечными, проходили по v‑образной парадигме: стремительное падение сменялось не менее быстрым восстановлением. При всех своих изъянах и ущербности у мировой финансовой системы есть серьезный запас прочности. И его оказывалось достаточно, чтобы пережить кратковременное цунами.По большому счету она выстояла даже во время пандемии. Хотя безудержная эмиссия ключевых резервных валют весьма серьезно подмочила их репутацию безоговорочной надежности.
Но обострение международной обстановки, которое в значительной степени спровоцировал Вашингтон со всеми вытекающими экономическими последствиями, может стать той соломинкой, которая сломает хребет доллару. Велика вероятность — и евро.Пока складывается противоречивая ситуация. ФРС и ЕЦБ наконец‑то разглядели высокую инфляцию и повышают ключевые ставки. Играют если не на доверии к своим валютам, то на жадности инвесторов — ставки по тем же казначейским облигациям повышаются и достигают исторических максимумов. А владельцы капиталов на любые турбулентности реагируют традиционно: стараются выйти в наиболее надежные активы. Американский долг, будем объективны, пока является одной из таких тихих гаваней. Если раньше доллар был самым надежным среди других валют, то сегодня он остается менее надежным. По крайней мере, пока.
Факторы риска
Дьявол‑то подкрадывается незаметно. Высокие ставки позволяют втянуть на свой рынок деньги со всего света, закрыть бреши в отрицательном торговом балансе. Одновременно высокие ставки приводят к рецессии и сокращению внутреннего спроса. Это неприятно для населения, но позволяет стабилизировать макроэкономические показатели. В том числе снизить объемы того же импорта. Но дело‑то в том, что целый веер негативных факторов бьет по всей мировой торговле.Энергетический и продовольственный кризисы, волатильность котировок других биржевых товаров, разрушение логистических цепочек из‑за антироссийских санкций… Ничего позитивного не обещает и обострение тайваньского вопроса. Неоднозначная обстановка сложилась в Сирии. Поводов для оптимизма, прямо скажем, не очень много.Поэтому и многие граждане, и государства переходят к более экономным моделям потребления. Даже если есть возможность это потребление наращивать, стараются делать это за счет внутренних товаров и услуг. Многие страны переходят к вынужденной экономии. Те же европейцы сократили потребление газа на 22 процента. Словом, позитив для мировой торговли, скажем прямо, отсутствует. И когда появится — неизвестно.
Сжимающийся мировой товарооборот — фактор риска для мировых валют. Спрос на них снижается, соответственно, больше денег возвращается на свою родину. Как бы ни была велика американская экономика, но она не может обеспечить платежеспособность доллара — слишком много их вращается по белу свету.
Увеличивается инфляционное давление, способное развеять остатки веры в надежность американской валюты и, соответственно, в американские долговые инструменты. А не фондируя займы, США свой внешний и внутренний долг давно уже обслуживать не могут. Как будет Вашингтон выкручиваться, справляться с новой напастью? Пока неизвестно.Но понаблюдать будет интересно. Некоторые эксперты даже поговаривают, что Штаты пойдут ва‑банк и объявят денежную реформу с обменом старых долларов на новые. Удобный повод, чтобы часть денег по тем или иным причинам потерялась. Но такой финт навсегда подорвет веру и в финансовую, и в экономическую систему гегемона. Впрочем, современный мир богат на самые неожиданные события.
