Дети "обязанных лиц" рискуют повторить судьбу своих родителей

Судьба в наследство

Таня Иванова не скатывалась по наклонной. И не опускалась на самое дно жизни. Она там родилась. Текст письма в редакцию «СБ» из деревни Холомерье Городокского района был красноречив (орфография и пунктуация автора сохранены): «...В 17 лет я радила дочь. Но я не сумела ее васпитывать. Не было средств и условий. Патаму что сама не видела не любви не васпитания в детстви. Я повторила все ашибки маей матери. Типерь я очень жалею обэтом... Зарплата у меня маленькая все почти уходит на элементы... За свет не чим платить и купить дроф тоже. Я хочу жить лучше, и стремлюсь к этому, но обстоятельства меня опускают на дно. Ктой жизни в которей я была я не хочу вернуться. Как же выбраться... Дорогая редакцыя пожалуста помогити мне...» Корреспондент «СБ» отправилась на Витебщину. Ведь любой человек, отчаянно карабкающийся к свету, достоин как минимум внимания.

Татьяна с трудом осилила только 7 классов...

— А Татьяна Емельяновна не пьет уже целых 3 года и 7 месяцев! — просто–таки огорошил меня по пути к Холомерью Андрей Карпов, заместитель начальника отдела охраны правопорядка Городокского РОВД.

Ровно столько времени, говорит Андрей Викторович, прежде дружившая с бутылкой, но не с законом сельчанка теперь не доставляет неприятностей ни милиции, ни местной власти. Опытный милиционер и сам склонен считать столь длительное воздержание от спиртного 35–летней «обязанной» своего рода феноменом:

— Сейчас на учете в районе состоит 77 обязанных лиц, из которых три четверти — женщины. И все их намерения завязать с прошлым дальше клятвенных обещаний традиционно не движутся. Собственные дети такой контингент, по большому счету, не интересуют. Кстати, дочери Татьяны Ивановой Вике в этом году исполнится 18. Из них с мамой Виктория в общей сложности прожила только 8. И хочу заметить: когда зимой 2011 года Татьяна покинула стены психиатрической клиники, где лечилась от алкоголизма, она сама отказалась забирать дочь из приюта... Впрочем, не горела желанием жить с матерью и девочка. Поэтому в апреле 2011–го суд лишил горе–мамашу родительских прав. Уже во второй раз...

— Это моя спальня. Хочу стать, как женщины на этих вот картинках...

Как минимум одна решительная попытка Ивановой встать на путь исправления зафиксирована документально: в сентябре 2010–го она каким–то чудом убедила суд вернуть ей ребенка. Но уже через 3 месяца Вика снова была признана находящейся в социально опасном положении: ей элементарно было негде жить, а мама все проблемы привычно топила в бутылке. Так что долг перед страной за содержание дочери у Татьяны нынче увесистый — более 37 миллионов! И рассчитываться, видимо, предстоит еще долго: на содержание Виктории, учащейся одного из витебских колледжей, государство ежемесячно тратит 2 миллиона 97 тысяч рублей, а зарплаты Татьяны не хватает, чтобы покрывать и половину этой суммы...

Так какую же именно помощь Татьяна Иванова ждет от прессы? Поняв, что перед ней журналист «СБ», крошечная, почти беззубая, она едва не запрыгала от счастья:

— Никто не верил, что я напишу, а я написала! С меня смеялись, говорили, что судьба бывшей алкоголички никому не интересная. А вы приехали! В меня вообще никто не верит. Обидно! А я вот поняла, как надо жить...

— Вот здесь я готовлю еду...  Разве дочке захочется так жить?

Обиталище Татьяны (назвать как–то иначе обросшее грязью помещение с удобствами на улице и разваливающимися печками–чадилками язык не поворачивается) — это 2–комнатная квартира в малосемейном доме барачного типа. Крышу над головой Ивановой предоставил КУСП имени Димитрова, где она работает ночным сторожем. С позволения сказать, предметы ее быта — это самый настоящий хлам.

— Притащила с помоек... — объясняет хозяйка. — А кое–что, что самим не надо, мне добрые люди отдали. Представляете, совсем незнакомые, чужие! Народ как узнал, что я пить завязала, так вообще чудо началось. Как–то открываю дверь — человек стоит. Вот, кажа, Таня, еды тебе принес... Оказалось, что у их кто–то умер, и вот что на поминках люди не съели — мне доставили.

Сейчас Таня перебивается на 200 — 300 тысяч в месяц — столько остается на руки с зарплаты после всех вычетов. Иногда часть дают продуктами. Вот сейчас — мукой. Еще Таня похвасталась принесенной кем–то в дар шубкой и стареньким телевизором, который ей отдал сосед за то, что она помогла ухаживать за его больной мамой. Но самое большое богатство — это потрепанный кнопочный мобильник.

— Но Вика на него не звонит. И свой номер от меня скрывает. Понимаю: заслужила... И еще стыдно за меня, наверное.

Татьяна признается: протрезвев, много думала о своей несчастной доле и теперь поняла, что алкоголичка–мать — самое настоящее проклятье для детей:

— Другим передайте: женщина пьет — дом горит! С мамы, с Фроси, моя беда началась... Ведь даже в мой день рождения на 5 лет забыла забрать меня из детского сада! Воспитательница угощала меня тортом, потом клоуна позвала. Мама так и не пришла. Нашли ее с воспитательницей дома — на полу, пьяной, в крови...

Татьяна попросила сфотографировать ее в шубе, которую ей подарили «люди добрые»:
«Пусть все видят, как хорошо жить, когда не пьешь!»

Таня едва осилила 7 классов. Самой большой детской мечтой была кукла в свадебном платье. Но она так и не исполнилась. Мама Фрося бомжевала, меняла мужчин. В 15 лет, просидев дня три без еды, Таня, говорит, сама пошла к участковому. Оказалась в детском доме. Каждый день садилась на подоконник и высматривала маму в окно. Очень ее ждала, особенно по праздникам. В детдоме и начала выпивать чуть не в первый день. К бутылке там прикладывались, признается, практически ежедневно. И где только брали?

В 17 лет Таня родила от «очень крепкой любви». Настолько крепкой, что ни любимый Вася, ни его мама Вику не пожелали знать. Ничего не оставалось, как оставить новорожденную на попечение государства, а самой вернуться в детский дом:

— Я очень мучилась и скучала по своей дочурке. Поэтому снова стала пить. А когда вышла из детдома, первым делом поехала искать маму — надеялась на ее помощь. Ходила по улицам и у каждого бомжа интересовалась, не знает ли кто Фросю. Нашла... Мама жила с мужчиной. У них было еще хуже, чем у меня сейчас. Они крепко пили, с Викой туда было нельзя. Но я осталась, потому что очень соскучилась. Устроилась в парикмахерскую уборщицей. Заработав денег, купила билет наугад до Могилева. Решила, что там будет мое счастье...

По дороге встретила очередную любовь по имени Саша и сошла с поезда на его станции:

— Стали пробовать жить по–людски. Я устроилась на ферму, нам дали жилье, стали потихоньку обживаться. Когда Вике исполнилось 3 годика, я ее забрала. И все было хорошо сначала... пока я не начала крепко пить! Почему? Сама не знаю... Я стала точно такой, как моя мать! Это ужас...

Кодировать от пьянства Татьяну начали еще в 24 года. Но реально помогло, говорит, только на шестой раз:

— Просто крепко была задета моя женская гордость... Понимаете, встретила свою одноклассницу из детдома и не узнала! На шпильках, в платье, с помадой... Она уборщицей в нашей больнице работает. Дети у нее, дом, машина... А я... позорище! Стала она с меня хохотать. И мне сделалось стыдно... Вот решила стать, как она! Поможете?

Таня просила не денег. Она мечтала рассказать о себе всей стране. Надеется, что кто–то в нее поверит и навсегда заберет из Холомерья — мол, очень непросто жить там, где тебя преследует такое неприглядное прошлое. Надеется разыскать настоятельницу одного монастыря и попросить прощения за то, что пропила все деньги, которые та дала ей на еду. Еще Таня мечтает освоить профессию швеи и сшить для дочки наволочку: «Чтобы Вика хоть так почувствовала мое материнское тепло». Жаль, что так поздно...

Цифры «СБ»

На 1 марта в стране статус обязанного лица имели 20.204 человека. Из них более половины — женщины. И 11.588 всячески уклоняются от своих обязательств по возмещению государству средств, затраченных на содержание их детей.

Кстати

По словам Татьяны, дочка в классе пятом уже курила. А недавно ей стало известно, что по интернету гуляет пикантное видео с Викой. Попыталась ее пристыдить — та засмеялась: «Ты, мамка, на себя лучше посмотри!» По мнению Андрея Григорьева, главного специалиста сектора охраны детства отдела образования Городокского райисполкома, немного надежды на то, что Виктория не пойдет по стопам мамы:

— Я, конечно, не склонен считать, что социальная безответственность стабильно передается на генетическом уровне, но... Вот что, к примеру, написано в школьной характеристике Вики: «Интереса ни к чему не проявляла, в жизни школы участия не принимала, поручений не выполняла... Виктория склонна проявлять заботу о людях, если это не мешает ее личным планам и интересам, сочувствует людям, если не слишком поглощена собственными делами. Иногда может говорить неправду...» Увы, больше отрицательных воспоминаний осталось о девочке и у родителей–воспитателей детского дома семейного типа, где Вика прожила 3 года, среди прочего там проявились ее склонности к воровству, интригам и клевете. Как видите, даже положительному окружению не удалось стереть программу саморазрушения, столь явно унаследованную от матери. К слову, за все годы Татьяна Емельяновна навестила дочь всего раз, а позвонила только два...


eversman@sb.by

Фото автора.

Советская Белоруссия № 51 (24933). Суббота, 19 марта 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter