В начале апреля на совещании по актуальным вопросам развития системы образования Президент подчеркнул: речь идет не о ломке, не о реформировании, а именно о совершенствовании практики, основанной на уже имеющихся достижениях. Особое внимание было уделено повышению качества общего среднего образования. И было заявлено, что это первый разговор, который будет иметь масштабное продолжение с участием в том числе представителей науки, экспертных кругов, учителей, воспитателей детских садов. Мне довелось уже не раз выступать на страницах «СБ» со своими соображениями по проблемам школьного строительства, не единожды я предлагал и людям, ответственным за развитие образования, начать диалог.
Убежден, сильнее всего повлияли на ухудшение ситуации в школе два обстоятельства: создание предметных программ и учебной литературы (определяющих основу содержания обучения) и введение 10–балльной системы оценок. Я писал об этом еще год назад («Стержень для школы», «СБ» за 28 апреля), но по первому аспекту в ответ получил из Минобразования лишь рассуждения о сроках использования в учебном процессе учебников и учебных пособий, а также известие о подготовке их к переизданию и создании так называемого базового учебника. Та же картина и со вторым вопросом. На все сомнения в том, что анонсированные цели введения 10–балльной системы отметок соответствуют реальным возможностям нынешней школы, что эксперимент по ее апробации был полноценно проведен, я слышу: «Новая система направлена на стимулирование учебной деятельности учащихся для достижения более высоких результатов. По данным социологического мониторинга, 75% педагогов считают ее более объективной». В общем, приходится обмениваться аргументами в стиле «ты мне про Фому, а я тебе про Ерему».
Еще одна тема, нуждающаяся в неотложном обсуждении, — подготовка введения профильного обучения. На «круглом столе» в редакции «СБ» («Школа в профиль», номер за 09.07.2015 г.) много говорилось о якобы тщательно подготовленных нововведениях, все соглашались, что уровневая дифференциация при переходе к 11–летке была очень необдуманно вырезана из учебного плана старшей ступени школы под видом замены на факультативы, но, что удивительно, «ничего нового мы не вводим, а только движемся в направлении, которое было определено ранее». И чиновникам от образования все виделось просто и легко: к началу учебного года учителя получат необходимое обеспечение (учебно–методические пособия, календарно–тематическое планирование, инструктивно–методические рекомендации), а методисты и проректоры институтов развития образования уже обрели нужную информацию на курсах и теперь повезут ее в регионы, где через летние школы учителей и различные курсы будут готовить педагогов. В течение учебного года только и останется что в режиме онлайн обеспечивать учителям информационную поддержку... Извините, но такое выхолощенное понимание подготовки и скоропалительного внедрения кардинальных нововведений в столь сложную и чувствительную сферу многие школьные учителя оценивают ниже, чем на неудовлетворительно. Реформы не могут базироваться на упрощенчестве, да еще в такой крайней форме! Даже начинающему педагогу ясно, что это ведет к беде.А что мне говорят в ответ на выдернутый из контекста тезис («Школа между формой и содержанием», номер за 17.02.2016 г.) «реформа белорусской школы идет по российской модели»? Нет, мол, мы просто обновляем наши учебные планы с учетом допрофильной подготовки учащихся, относительной завершенности содержания образования на II ступени и профильного обучения на III ступени общего среднего образования. И добавляют: «Обновленные учебные программы вводятся в школах поэтапно: в 1, 5 и 10 классах — в 2015/16 учебном году; во 2, 6 и 11 классах — в 2016/17 и т.д.». Но ведь это точь–в–точь копия схемы российской модели модернизации общеобразовательной школы! Должен заметить, наши соседи в течение 8 лет вдумчиво наполняли эту схему, проведя огромнейшую работу по полной разработке научного и учебно–методического обеспечения и экспериментальной проверке нового обучения. А мы, получается, перерисовали «скелет», перекопировали предметные концепции, а сами программы и учебники вновь оставили для собственного сочинительства? Можно ли вообще их внедрять, экспериментально не обкатав, всего за несколько месяцев? Образно говоря, загнать учителей и учащихся на вышку пустого бассейна и заставлять прыгать вниз, обещая подать воду для его наполнения? Ведь мы рискуем вновь наступить на старые грабли и натворить бед, которые в общей череде шараханий способны стать точкой невозврата. Мы уже видим, к чему это ведет, на примере программы по математике, которая показала, что проблем изучения предмета не решить без определения общих концептуальных рамок будущей школы и межпредметного согласования дисциплин...
Я призываю не повторять ошибок. И прежде всего научиться научно выстраивать четкую логику действий. Нам в свое время очень тяжело дался как переход к 12–летней школе, так и возврат к 11–летке. В 2005 году нужно было признать свои промахи и устранить — тогда бы мы практически без потерь вышли на цивилизованный путь построения национального школьного образования. Но нет, вместо истинных реформ произошла их имитация в виде косметических правок к уже деформированной системе. Поэтому, на мой взгляд, школа в основном жила и живет, мягко говоря, не совсем в согласии с ее обеспечением (научным и учебно–методическим) и всеми ее внешкольными надстройками, которые заняты бесконечными мониторингами и сочинениями требований к учителям по оформлению справок различного рода. По–прежнему создаются самотканые суконные предметные программы, стряпаются никуда не годные учебники, и мы без руля и ветрил дрейфуем, продолжая терять достоинства советского образования.
С моей точки зрения, готовиться к итоговому разговору по проблемам общеобразовательной школы, который запланирован на август, должны не только «сверху»: нужно уметь слушать и слышать тех, кто непосредственно ведет учебный процесс, имеет немалый опыт и дельные, выстраданные на практике предложения. Недаром же американский исследователь Стэнли Погров замечал: «Наибольшая проблема в образовании — сами реформаторы образования и те ученые и исследователи, которые являются авторами идей и обоснования реформ». То есть это проблема далеко не только нашего общества. Конечно, сейчас очень сложно говорить о создании надминистерской правительственной структуры, которая могла бы на постоянной основе профессионально контролировать деятельность сферы образования. Но, согласитесь, тоже неправильно — судить обо всем с позиции монополиста на истину. Самому планировать реформы, самому их проводить, самому себя оценивать и оправдывать, если ситуация снова пошла не так. От неумелых реформ страна теряет непомерно больше, чем потребовалось бы для создания аналитико–контрольной структуры, которая помогла бы поставить дело наконец на верные рельсы.
Александр МАКАРЕНКО, кандидат педагогических наук.
Советская Белоруссия № 106 (24988). Вторник, 7 июня 2016
