О том, что его не стало, многие поклонники узнают только сейчас, пишут проникновенные слова любимому актеру, опоздав сказать их вовремя. Он также не успел дать им всего, на что был способен. Не он один... Сначала они были слишком молоды, да и родной «Беларусьфильм» традиционно неохотно предлагал главные роли своим актерам. Не все согласились довольствоваться съемками в массовке и изображением шумов за сценой, не все дождались звездного часа на родине, разъехались по разным подмосткам и странам. Но те, кто остался, построили свой театр. И спасли его в непростые 1990–е, когда публике стало не до искусства, убедившись, что вместе они по–прежнему сила, как привыкли считать в свои вгиковские годы.
Александр Беспалый был одним из них, выпускников белорусского курса Игоря Таланкина, создавших Театр–студию киноактера. И это, бесспорно, стало его главной жизненной удачей — без единомышленников такие, как он, часто превращаются в Дон Кихотов, столь грандиозные мечты и планы в одиночку не поднять. Да и в масштабах семьи их можно реализовать лишь частично. А они были всего лишь семьей. Творческой, талантливой, но не слишком многочисленной.
Скамейки
«Фантазии по Гоголю»
Вспоминает Владимир Грицевский, друг и соавтор спектаклей Александра Беспалого:
— Вступительный экзамен по мастерству проходил на нашей киностудии. Накануне мы все совершенно случайно встретились на углу Володарского и тогдашнего проспекта Ленина: я, Петя Юрченков, Лида Мордачева, Нина Розанцева и Сашка Беспалый. Все и попали на один курс к Игорю Таланкину. К моменту выпуска у каждого было не по одному предложению от московских театров. Но за годы учебы во ВГИКе мы так спаялись друг с другом, что идея разойтись по разным театрам никому не показалась перспективной. Дружно поехали устраиваться на «Беларусьфильм». Приехали, нас оформили, говорят — свободны. А дело к вечеру, куда нам дальше? Пошли к Детской железной дороге у парка Челюскинцев, прямо на улице там и переночевали, сдвинув скамейки. Позже начальник актерского отдела Роза Шаталова вручила ключ от квартиры своего брата, уехавшего на отдых. И только потом нам дали две квартиры вроде коммуналок, где мы еще долго жили вместе, уже с семьями, выручая друг друга не только на съемочной площадке.
Море
Рассказывает брат Олег Беспалый:
— Вся улица Селянская в Полоцке, где росли мы с Санькой, состояла из домов людей, вместе партизанивших в годы войны. И это были совершенно особенные отношения. Помочь друг другу готовы были все в любое время и по любому поводу. О каждом из соседей я мог бы говорить очень долго, а еще больше — о нашей семье. О дедушке, который был хорошо знаком с Лениным, но в 1918 вернулся домой, в Беларусь, не устанавливать советскую власть, а жить и работать. О нашей традиции читать друг другу вслух хорошую литературу — книги в дедушкином доме стояли в три ряда, занимая место от пола до потолка. Кстати, Санькой брата назвали в честь героя романа Каверина «Два капитана». И сам он когда–то мечтал стать капитаном дальнего плавания, правда, уже как в романе Миронова «Только море вокруг». В седьмом классе даже тайно ездил в Ригу на разведку, одна тетя Зина знала, младшая сестра нашей матери. В полоцком педучилище она преподавала историю, никогда не была замужем и всю душу вложила в нас. Особенно в Саньку. Учила его крутить кукол из одеяла, фотографировать, рисовать... Он же здорово рисовал — декорацию к спектаклю «Театр купца Епишкина», например, сочинил прямо при мне за 15 минут.
Когда он поступал во ВГИК, семья волновалась только об одном: как переживет, если провалит экзамены. Санька же был очень ранимым. И свою театральную славу скрыл, а ведь в Полоцком народном театре играл очень яркие роли, на спектаклях был аншлаг постоянный, о нем писали в газетах, узнавали на улицах...
Классика
До ВГИКа Александр Беспалый успел окончить Полоцкий нефтяной техникум, поступив туда за компанию с друзьями. Но у станка простоял недолго — творческая натура требовала размаха. Его режиссерский талант Владимир Грицевский оценил еще в институте:
— Отрывки для учебных постановок Саша брал всегда масштабные. На одной сцене у него были сразу и цыгане, и белогвардейцы, вьетнамец Пак, учившийся на параллельном курсе, играл на скрипке (причем вьетнамец был не простой, а лауреат многих конкурсов). В массовке он занимал студентов Сергея Бондарчука и Владимира Белокурова, Карен Шахназаров бегал у него с наганом. И, конечно же, сам выходил на сцену в большой, зычной роли. От этой работы по прозе Лавренева мы все были в восторге, однако педагоги нас осадили. Мол, с таким масштабом нужно играть не второстепенную литературу, а классиков. Так нам и сказали: «Играйте сейчас, возможно, потом никогда в жизни классиков не сыграете».
«Мы идем смотреть «Чапаева»
«Милый лжец»Ему нужен был другой, большой театр, настоящие кулисы, занавес. Помню, когда мы работали над спектаклем «Фантазии по Гоголю», Саша решил сделать Хлестакову нимб над головой. Например, с помощью лазера. И это в 1980–х! Но в Академии наук таки нашелся чудак, который сделал что–то похожее для сценических эффектов. В театр привезли громадный ящик, подключили провода, позвали электрика. Он–то и просветил нас, что на четвертой секунде вся театральная проводка, не рассчитанная на такую мощность, загорится... Позже Сашка решил пустить по сцене дым — такого у нас тоже еще никто не делал. Ребята на киностудии сварили специальный агрегат, добыли сухого льда — но и от этого пришлось отказаться. Вентиляция не справилась, дым повис, реплики актеров заглушил кашель... И все же он очень любил свой театр, процесс постановки. И мог в одиночку сыграть весь спектакль. Теперь я жалею, что тогда у меня не было видеокамеры — показывая актеру, что нужно делать, Саша часами мог играть для него и самого себя.
Время
— Его комедийные персонажи были бесподобны, — продолжает Грицевский. — Однажды мы с ним чуть не сняли свою кинокомедию, даже необходимую сумму нашли. Но это были 1990–е, через день–другой миллион мог ничего не стоить. Саша не сомневался, что сможем вернуть деньги с проката, а прокат развалился. Хотя сюжет, придуманный Сережей Трахименком, действительно был великолепный, такая современная версия графа Монте–Кристо с абсурднейшими ситуациями, многие из которых сегодня стали реальностью. Могли бы снять первый в Беларуси исторический детектив, был готов сценарий еще одного фильма, на современную тему, готовились к запуску на киностудии. Но успели выпустить только «Изгнанника», 20–минутную короткометражку.
«Тихий Дон»
«Государственная граница»С подачи Виктора Турова отправили заявку на «Мосфильм» — была такая практика для дебютантов в советском кино. Нам дали добро, мы приехали в Москву и от Григория Чухрая узнали, что кино теперь у каждого свое. Как оказалось, накануне состоялось подписание исторического соглашения в Вискулях, но мы все пропустили, увлеченные своим проектом. Снимали уже на независимом «Беларусьфильме». Фильм вышел в 1994 году.
«Пираты ХХ века»У нас с Сашей было очень много сценарных заготовок, пьес. А в день своего 60–летия он вынес все это на улицу и сжег. Видимо, почувствовав, что времени на осуществление этих проектов у него не осталось.
Зина
Все, кто знал жену Александра Беспалого, подтверждают: Зина была для него всем. «Мягкая–мягкая», — вспоминают коллеги, но, если ей не нравилась его роль, отказывался без раздумий. Во ВГИКе она училась на экономическом факультете, очевидно, хорошо понимала актерскую природу и, когда он сутками пропадал в театре или не предупредив срывался на съемки, не упрекала. Напротив, понимала, поддерживала и защищала. Пока она жила, он был полон сил и азарта. И заболел фактически после ухода жены. Сцена ждала его долго, но Александр Беспалый сам закрыл себе туда дорогу, не желая демонстрировать свою слабость ни публике, ни коллегам. Не сдержался всего однажды. «Если бы ты знал, как я хочу вернуться в театр», — признался в одном из последних разговоров Владимиру Грицевскому...
cultura@sb.by
