Строители Минска жили в фойе Оперного театра

60 лет назад в Минске повсюду росли репейник да полынь.
В суматохе будней мы подчас не замечаем, как похорошел в последнее время наш Минск. Обрели нарядный вид многие улицы не только в центре, но и вдали от него. На башнях "ворот города" - домах, что стоят у нового железнодорожного вокзала, вновь красуются скульптуры. Здания эти сегодня выглядят настолько помолодевшими, что кажется, будто их совсем недавно построили.

У рынка, на бывшем Комаровском болоте, шумит фонтан. Остановившуюся возле него на вечный водопой бронзовую лошадь весь день седлают ребятишки, а напротив, возле скульптуры барышни с собачкой, фотографируются влюбленные. Ко всему этому минчане настолько привыкли, что многим кажется, будто фонтан здесь был испокон веку. Закладываются новые парки. Цветы на улицах и в скверах поражают буйством красок. Тротуарная плитка все настойчивее вытесняет унылый асфальт.

Многие наши гости считают, что в Минске на улицах гораздо чище, чем в Париже, не говоря уже о Москве. Да, сегодня наша столица элегантно красива. Но 60 лет назад, сразу после освобождения, все было по-иному. Город лежал в руинах. Чернели выжженные коробки зданий. Ночью в темноте развалин ухали совы. И повсюду росли репейник да полынь.

О чем поведала архивная папка

Директор Национального архива Вячеслав Селеменев положил передо мной некогда розовую, а теперь уже выцветшую от времени папку, в которой аккуратно подшиты бумаги Управления по делам архитектуры при Совнаркоме БССР за 1944 - 1945 годы. Служебные записки. Телеграммы. Запросы. Многие документы напечатаны на старенькой пишущей машинке, а то и вовсе исполнены от руки чернилами или карандашом. Все это главным образом либо на обороте каких-то немецких ведомостей, книг бухгалтерского учета, либо на плохонькой газетной бумаге. Порой текст сегодня даже трудно разобрать.

Вот текст телеграммы, написанный карандашом на листке плотной трофейной бумаги. Начальник управления - председатель правления Союза советских архитекторов БССР Александр Петрович Воинов направил ее 17 июля 1944 года, тотчас после переезда из Гомеля в освобожденный Минск, профессору Иосифу Григорьевичу Лангбарду, который в то время вместе с Ленинградской академией художеств находился в поселке Красные Ткачи под Ярославлем.

"Срочно выезжайте Минск для работы по восстановлению зданий республиканского значения. Тчк. Телеграфируйте наличие вашем архиве чертежей Дома Правительства и других ваших проектов. Тчк. Уточните с Манизером возможность восстановления памятника Ленину, пьедестал сохранился. Тчк."

И.Лангбард отвечает

: "...Гипсовая форма для отливки статуи сохраняется Ленинграде. Нужные чертежи зданий имеются Ленинграде. Днями еду проектом Гомель".

Вместе с другими архитекторами и проектировщиками он работал тогда над схемой генерального плана Гомеля.

Почти все здания, построенные до войны в Минске по проектам И.Лангбарда, пострадали лишь частично, полностью сгорел только главный корпус Академии наук. Требовалось их быстрее привести в рабочее состояние. Что касается памятника Ленину, то он был водружен на свое прежнее место у Дома правительства уже в 1945 году.

Листаем дальше архивную папку и находим в ней текст постановления правительства республики "О мероприятиях по планировке и восстановлению г. Минска". Оно было принято 8 августа 1944 года. Вот его первый пункт

: "Обязать Управление по делам архитектуры при СНК БССР (т. Воинова) составить проект генерального плана города и представить его в правительство к 1 марта 1945 года, а проект первоочередных восстановительных мероприятий внести в СНК на утверждение к 15 октября с.г.".

Крохотному коллективу архитекторов и инженеров предстояло выполнить в неимоверно короткие сроки громадную работу. Ведь все проектные материалы, составленные до войны, были уничтожены или утеряны. Да и вряд ли пригодились бы они теперь, потому что в общем-то весьма робко вторгались в существовавшую тогда структуру города.

"Грязь, почище минской..."

Каким был Минск до войны? Конечно, как у всех древних городов, в нем имелось немало ценных памятников зодчества разных эпох. Но в то же время ему были присущи хаотичность застройки, случайное расположение зданий, улиц. Только в 1930 году город получил канализацию, а до этого времени, особенно весной и осенью, утопал в грязи. Это, между прочим, засвидетельствовал поэт Владимир Маяковский, неоднократно бывавший в Минске в двадцатые годы. В своих очерках об Америке он писал, что в Нью-Йорке в бедных еврейских, негритянских, итальянских кварталах "грязь, почище минской. В Минске очень грязно".

В предвоенные годы облик города стал быстро меняться. Выросли десятки больших зданий, серьезные работы были проведены по электрификации и благоустройству. За Свислочью, по направлению на восток и юго-восток, стала возникать новая часть города. Она застраивалась жилыми многоквартирными домами, зданиями Академии наук, Политехнического института, клинического городка, Дома печати и другими крупными сооружениями.

Появились новые широкие улицы, начала формироваться Круглая площадь. Два ее дома, что возле монумента Победы, были вчерне построены еще до войны.

Много строительных работ намечалось выполнить в 1941 году. Этому, в частности, была посвящена передовая статья номера "Советской Белоруссии", вышедшего в свет 22 июня. Но все планы перечеркнула война.

Теперь архитекторам и проектировщикам надо было ко всему подходить по-новому, более масштабно. Так и поступили пришедшие на помощь белорусским архитекторам видные советские зодчие А.Щусев, В.Семенов, А.Мордвинов, Н.Колли, И.Лангбард, Б.Рубаненко. Разработанная ими в конце августа 1944 года эскиз-идея планировки Минска легла в основу первого послевоенного плана реконструкции и развития города. В архиве хранятся две копии соображений в обоснование эскиза-идеи, составленных высокой архитектурной комиссией. По-видимому, они были предназначены для руководства республики.

Наметки маститых зодчих, а затем и тех, кто составлял генеральный план, исходили из необходимости создания в ближайшие двадцать лет столичного города Белоруссии с населением в 500 тысяч человек. До войны в Минске насчитывалось около 270 тысяч жителей, в первое время после освобождения - тысяч 50, не больше. Поэтому такие масштабы развития казались тогда нереальными, фантастическими.

20 августа 1944 года А.Воинов направляет в правительство и горисполком докладную записку о необходимости "начать изыскания и проектирование железобетонного моста через Свислочь по новой трассе Советской улицы (ныне проспект Ф.Скорины. - В.М.) достаточного габарита и высокого архитектурно-художественного уровня" с одновременным скорейшим восстановлением старого моста, взорванного немцами при отступлении.

В ту пору, между прочим, существовали замыслы не только обуздать Свислочь, которая в довоенное время весной часто выходила из берегов и затапливала окрестные дома, но и сделать реку судоходной. В нашей архивной папке имеются по этому поводу соображения авторитетного гидрогеолога, доктора технических наук, профессора Н.Джунковского, датированные сентябрем 1944 года. "Для составления проекта переустройства реки, - писал он, - необходимо срочно провести ряд изыскательских работ, разработать проектные задания по отдельным сооружениям".

Является рациональным, считал Н.Джунковский, отказаться от сохранения естественного режима реки и перейти к устройству подпорных бьефов. Как мы знаем, рекомендации ученого были реализованы, правда, от попытки сделать Свислочь судоходной в конце концов пришлось отказаться. А зачем хотели поднять воду в реке? Для того, чтобы по воде доставлять в город строительные материалы и прежде всего лес, кирпич. Очень уж остро в ту пору стояла транспортная проблема. Судите сами. Весь транспорт созданного осенью 1944 года управления по восстановлению Минска состоял из десятка вконец изношенных трофейных грузовиков и полсотни лошадей.

Но, пожалуй, еще острее транспортной была проблема кадров для строительства. Специалистов отзывали с фронта, а как быть с каменщиками, плотниками, штукатурами? Правительство принимает решение о так называемом организованном наборе для строек Минска трех тысяч человек из сельской местности. Оргнабор - это почти мобилизация, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Уклонился - попадешь под суд.

А где разместить этих людей? И принимается еще одно решение: использовать под жилье фойе Оперного театра. Представляете, в какой тесноте, без всяких бытовых удобств приходилось жить людям? Но никто не роптал, все понимали: до тех пор, пока не будут построены землянки и бараки, иного выхода нет.

Тем временем в архитектурных мастерских шла разработка генерального плана. Заслуженный архитектор республики Георгий Артемович Парсаданов позднее вспоминал: "Институт Белгоспроект находился в двухэтажном доме по улице Энгельса. Здесь кипела, бурлила жизнь. Работали по 16 - 18 часов, спали на подрамниках там же, где и работали".

В журнале "Архитектура и строительство" недавно опубликованы воспоминания Натальи Николаевны Маклецовой. Она рассказывает: "У меня до сих пор сохранилось первое послевоенное служебное удостоверение от 7 июля 1944 года, написанное от руки. Оно подтверждало, что я действительно являюсь главным архитектором Белпромпроекта.

Итак, я снова архитектор, снова хожу на свою работу. Это было так радостно, так необыкновенно, такой интересной казалась любая работа. Мы все, истосковавшиеся по привычной жизни, легко и охотно работали... Ежедневно отрабатываем на разборке развалин..."

Библиотеку восстановили одной из первых

С чего начали минские архитекторы и проектировщики, приступая к разработке генерального плана? Об этом тоже рассказывают документы, хранящиеся в архивной папке. Прежде всего были составлены заключения специалистов о сгоревших и поврежденных предприятиях и определено, какие из них необходимо перенести на новые площадки.

Между прочим, в их число попал тогда и станкостроительный завод имени Кирова. Отмечалось, что все основные цехи его разрушены, а свободных площадей для перспективного развития это предприятие не имеет. Однако спустя некоторое время завод все же стал восстанавливаться на прежнем месте, в центре города. Почему? На местные органы надавило всевластное в ту пору союзное министерство.

Помимо промышленных предприятий, была определена дальнейшая судьба всех крупных объектов городского хозяйства. Были разработаны временные правила по планировке и застройке города, в которых сказано: для всех застройщиков в пределах городской черты заново производится переоформление генеральных планов. Тем самым пресекались любые попытки самовольного строительства.

Наконец был определен и утвержден правительством перечень объектов, подлежащих первоочередному восстановлению в 1944 - 1945 годах. Он небольшой, в нем всего 36 зданий, но в их число была включена и библиотека имени Ленина, нынешняя Национальная.

Генеральный план Минска был разработан в необычайно короткий срок - 10 месяцев. И уже в 1946-м он был утвержден правительством республики и союзными органами.

Об особенностях этого документа я попросил рассказать заслуженного архитектора республики, профессора БНТУ Евгения Львовича Заславского, одного из старейших специалистов в области градостроительства. Заславский и его жена, заслуженный архитектор республики Ольга Борисовна Ладыгина - участники Великой Отечественной войны, выпускники Московского архитектурного института.

- Мы с Ольгой, - рассказывает Евгений Львович, - приехали в Минск в августе 1949 года. До этого в Минске я никогда не был, а жена у меня - коренная минчанка, она со своей знаменитой теткой - Ларисой Помпеевной Александровской - побывала в Минске сразу после освобождения и была потрясена увиденным. Конечно, мы не раздумывали, куда ехать после окончания института - только в Минск.

Заславский участвовал в проектировании моста через Западную Двину в Витебске, жилых домов по улице Козлова, жилого района Чижовка. По его проекту построено здание Белорусского общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами по улице Захарова. Заславский прекрасно знает и тот первый после войны генеральный план города

: - В целом проект восстановления и реконструкции Минска отличался ясностью замысла. Он давал направление для радикального преобразования планировочной структуры города с учетом исторического наследия и местных природных условий.

Территория столицы расширялась примерно вдвое по сравнению с довоенной. Проектанты стремились четко выделить жилые, промышленные и другие зоны города, однако полностью решить эту проблему им не удалось.

Большой реконструкции подлежала система улиц Минска. Сложившаяся по направлениям подходов к городу внешних дорог радиальная система улиц преобразовывалась в радиально-кольцевую. Еще одной проблемой проекта планировки было создание центрального ансамбля столицы. Его новое архитектурное решение зависело от отношения к сохранившимся сооружениям и коробкам зданий, технически пригодным для восстановления, а также к сети улиц и коммуникаций.

Тщательное обследование центрального района показало, что из 825 зданий, расположенных в его 22 кварталах, к середине 1944 года сохранилось только 60 каменных малоэтажных и 20 деревянных домов. Кроме того, могло быть восстановлено около 200 зданий. Многие организации, естественно, стремились к немедленному восстановлению этих коробок. Однако в таком случае терялась возможность радикального изменения исторически сложившейся планировки района - ведь эти коробки стояли по красным линиям узких улиц. К тому же затруднилось достижение архитектурного единства всей застройки центра. В результате всестороннего обсуждения был избран путь коренной реконструкции всей планировочной системы и застройки центрального района. Восстановлению подлежали только те здания, которые не мешали улучшению городской планировки. Тогда же было принято решение о новой трассе главной магистрали.

И ведь что главное - все это, несмотря на огромные трудности, было практически осуществлено. К 1958 году Минск был не только восстановлен (руины исчезли в 1952 году), но и по основным градостроительным параметрам значительно превзошел довоенный уровень.

Сегодня жилой фонд города составляет 32 миллиона квадратных метров, что в 8 раз превышает довоенный. Причем по многим сооружениям ансамблевая застройка Минска обладает высочайшими эстетическими качествами. В ЮНЕСКО в настоящее время начата работа по включению ансамбля зданий проспекта Скорины в Список всемирного культурного и природного наследия.

- Да, скажу я вам, - произнес, задумавшись на какое-то время, Евгений Львович Заславский, - большое счастье для архитектора видеть при жизни воплощенные в реальность свои замыслы и проекты.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter