На совещании 13 марта Президент сформулировал два концептуальных требования к белорусской инновационной системе: обязательность участия в ней всех предприятий и организаций (независимо от формы собственности), целевое и эффективное использование инновационных накоплений.
Фактически речь шла о создании в стране такой инновационной системы, которая позволила бы строить новую экономику — экономику знаний. Экономика всегда основана на знаниях. Вспомним изобретение паровой машины, двигателя внутреннего сгорания, электричества, ядерного реактора, радио и телевидения, компьютера, интернета и мобильного телефона. Такие инновации становились определяющими в мировой экономике на столетия. Однако в XXI веке, по единодушному мнению ученых, знания обновляют производственные процессы непрерывно. Они формируют большую часть создаваемой стоимости. До 70 процентов стоимости современного автомобиля образуют дизайн, электроника и другие интеллектуальные элементы. Современное сельское хозяйство, медицина — одни из наиболее наукоемких отраслей. Например, до 75 процентов стоимости гибридного зерна — научные разработки. Рынок интеллектуальных товаров и услуг дает так называемую ренту Леонтьева и обеспечивает конкурентное преимущество и благосостояние стран. Экономика знаний — высший этап информационного общества постиндустриальной и инновационной экономики.
В целом о готовности страны к экономике знаний отчасти можно судить по оценке Всемирного банка. Беларусь в его рейтинге–2012, опубликованном несколько дней назад, занимает приличное 59–е место, поднявшись сразу на 11 позиций по сравнению с предыдущим значением. Это удалось сделать в основном за счет выполнения программ электронной Беларуси, благодаря которым по информационно–коммуникационной инфраструктуре наша страна переместилась с 67–го на 47–е место. По индикатору «инновации», а под ними ВБ понимает экспорт интеллектуальных услуг (роялти, патенты, статьи в зарубежных журналах), мы заняли 60–е место, поднявшись на 5 позиций. По индексу образования из–за сокращения срока обучения в школе потеряли одну позицию, но рост доли студентов вузов все равно обеспечил нам 33–е место в мире (для сравнения: Россия занимает 44–е). И в итоге по индексу знаний, суммирующему перечисленные три характеристики, Беларусь — 45–я в мире (для сравнения: наш партнер по ЕЭП Казахстан — 63–й). В итоговом рейтинге ВБ учитывается еще и качество правового регулирования экономических процессов (Governance Index), по которому мы также поднялись с 137–го на 114–е место. Однако этот показатель, безусловно, необходимо улучшать.
Разумеется, реформы в инновационной системе необходимы не ради улучшения места в рейтинге. Но его стоит воспринимать как сигнал о препятствиях на пути к намеченной цели. А она одна: за пару десятилетий реализовать обгоняющую модернизацию и выйти на уровень мировой конкурентоспособности в высокотехнологичной продукции и интеллектуальных услугах. Что такое возможно, подтверждает опыт нынешних мировых лидеров по продажам наукоемкой продукции. Да и опыт белорусского Парка высоких технологий, точнее, всего сектора «оффшорного программирования» подтверждает, что Беларусь может и должна повторить их успех. Динамика красноречивая: с 2001–го эта сфера нарастила экспорт в 36 раз — до 272,7 млн. долларов в 2011 году.
Как оптимально свести требования Президента к белорусской инновационной системе в одном законе? Выскажу на этот счет некоторые личные соображения.
Задача первая — обеспечить участие всех в финансировании инноваций. Полагаю, здесь можно воспользоваться китайским опытом «принуждения к инновациям», установив определенный (в зависимости от технологичности сектора) процент (от 2 до 10) прибыли, в обязательном порядке и абсолютно всеми коммерческими организациями направляемый на инновации. Разумеется, эта часть не должна облагаться налогом на прибыль.
Второе. Опять же пример китайцев. Инновационные фонды имеет смысл децентрализировать. Поскольку частной многопрофильной фирме зачастую непонятно, в какой отраслевой фонд перечислять средства. Крупные же госпредприятия (МТЗ, БелАЗ, «Беларуськалий») лучше министерств и концернов знают, какие инновации им нужны. Для предприятий малого и среднего бизнеса, индивидуалов целесообразно создать под эгидой губернаторов региональные инновационные фонды.
Третий вопрос: какие проекты финансировать за счет инновационных накоплений? Это, безусловно, научно–исследовательские и опытно–конструкторские разработки, приобретение патентов, финансовое пополнение венчурных и инновационных фондов. Разумеется, приоритет следует отдавать собственным инновациям. Помимо прочего, децентрализация и обязательность инновационных отчислений создадут спрос на знания, инновации. Это существенно важнее, чем стимулировать предложение. Высокий спрос на прикладные знания позволит государству сконцентрироваться только на фундаментальной науке, а прикладная получит согласно известной модели второе крыло: полноценную поддержку реального сектора.
И четвертое. Децентрализация и участие частного сектора в инновационном процессе позволят государству перераспределить риски неудач. Не секрет, что инновационная деятельность высокорискованна. Если средства инновационных фондов распределяют госчиновники, то все риски берет на себя государство, а деньги уходят на написание толстых отчетов. Это непозволительное расточительство.
