Ночь. Улица. Фонарь. Тир. У входа — две мужские фигуры. «Евгений Онегин» — «Очень приятно. Владимир Ленский», — крепко пожимают друг другу руку. Через пару минут из-за угла появляется женщина и уверенно направляется к ним. «Татьяна Ларина», — представляется она. Немая сцена, а затем все трое скрываются за дверью тира. Нет, это не съемки детектива. Это корреспондент «Р» нашла в Минске тезок героев пушкинского «Евгения Онегина», чтобы устроить между двумя из них еще одну дуэль.
Замечу, судьба Ленского-2 отнюдь не так трагична, как Ленского-1. Ему уже 69. Бывший военный летчик, майор запаса, шеф-пилот командующего войсками Белорусского военного округа на своем Ту-134 за 25 лет службы облетел половину Советского Союза. Профессия опасная, но выбрать другую Владимир Борисович просто не мог: отец — летчик, дед — царский офицер. Вот и он продолжил династию военных. Однажды едва не погиб. Правда, не на дуэли, как у Пушкина, а в небе.
— Помню, в 1970-х обычный полет выполняли. Высота три километра, в кабину забегает бортмеханик: «Пожар!» Сесть успели, но самолет выгорел вплоть до самого двигателя, — вспоминает Ленский, выбирая оружие для дуэли: страйтеры, пистолеты, арбалеты и даже лук — ассортимент в тире будет получше, чем в начале XIX века.
Вообще, Пушкин определил судьбу не только своего Ленского, но и его далекого реального однофамильца. Со своей женой Владимир Борисович познакомился в читальном зале, где Алина Петровна работала библиотекарем. Как только женщина услышала его имя, сразу поняла, что это ее судьба. Вместе чета Ленских уже без малого 50 лет.
— В школе, когда проходили этот роман в стихах, одноклассники думали, что Пушкин — мой родственник и писал обо мне. Странно, ведь я же совсем не похож на литературного Ленского: не романтик, да и стихи никогда не писал. Нет, писал, конечно, по молодости, но рифмовать «быть» и «любить» — это еще не талант, — признается Ленский.
Кстати, свою дочь он назвал Ольгой, как возлюбленную Ленского в поэме. Вторую хотел назвать Татьяной, но подумал, что три тезки пушкинских героев в одной семье — это уж чересчур. Сейчас Ольга работает врачом в Чикаго, а Елена — частный предприниматель в Крыму. Обе хотя и вышли замуж, но фамилии оставили девичьи.
...Итак, она звалась Татьяной, впервые именем таким страницы репортажа осветим. Это я, графоманствуя в меру скудного таланта своего, перехожу к жизнеописанию Татьяны Лариной. Ей немного за пятьдесят, и она медсестра. Жаль, говорит, что пушкинская Татьяна не имела медицинского образования, возможно, это спасло бы Ленскому жизнь.
— Мама никак не могла выбрать для меня имя. А вот медсестра, которая приносила меня на кормление, всегда говорила: «Вот ваша Татьяна», — вспоминает Ларина.
Вообще, в их семье называть дочерей Татьянами уже стало традицией. В России живет двоюродная сестра Татьяна, в Украине — племянницы Татьяна и Ольга, ну прямо по Пушкину.
— А вот это двоюродная бабушка Евдокия Ларина. Она была поваром у самого Сталина, — Татьяна листает потрепанный фотоальбом с пожелтевшими фото, который принесла с собой. — Сестра даже нашла в архивах Национальной библиотеки фото тети Евдокии рядом со Сталиным.
«Ей рано нравились романы, они ей заменяли все...» И тут снова в яблочко: дома у Татьяны мини-библиотека женских романов. Хранит она и письма, которые любила писать в юности, правда, не любовные, а обычные к бабушке.
«Задумчивость ее подруга от самых колыбельных дней...» — часто цитировала Пушкина Ариадна Ивановна Казей. Сестра Марата Казея преподавала Лариной в 28-й школе язык и литературу. «Ходила она на протезах, но в классе на месте не сидела никогда. Постоянные слеты, олимпиады, соревнования...» — с улыбкой вспоминает школьные годы Татьяна.
Говорит, Татьяной Лариной быть непросто: каждый второй мужчина при знакомстве представляется Евгением Онегиным. Но своего настоящего Евгения Онегина она уже встретила — в поезде Минск—Симферополь пятнадцать лет назад.
— Представляете, забегает ко мне в купе проводница и говорит: «Вы Татьяна Ларина?» Я кивнула, а она мне: «Так в соседнем купе Евгений Онегин едет!» Познакомились, сверили паспорта — все сходится. Евгений всю ночь пел для меня под гитару, а пассажиры вагона то и дело с нами фотографировались, — Татьяна еще не догадывается, что в канун Нового года судьба столкнет ее с Евгением Онегиным снова.
Онегин, добрый мой приятель, родился на берегах Свислочи. Это, как вы понимаете, снова я к классику примазываюсь, вводя в повествование главного героя. Ему тридцать пять, он минчанин, бизнесмен, да еще и спортсмен. Пожалуй, мечта любой девушки. В школе все одноклассницы были тайно в него влюблены, да и сейчас при знакомстве достаточно просто представиться — и девушка уже почти влюблена. Да, «мог уж он тревожить сердца кокеток записных...»
Первое высшее образование Евгений получил в Академии управления при Президенте по специальности «менеджер-экономист», затем была магистратура. И здесь, помните, забавное совпадение просматривается: «…и был глубокий эконом».
— Бывает, спрашивают, и где Татьяна, и почто Володю так... Таксист один, помню, сильно удивил меня: «А-а, писатель. Знаем-знаем...» Отвечаю ему: «Да, это я Пушкина написал...» — вспоминает Евгений Онегин в третьем поколении: дед и прадед тоже его тезки.
Сегодня Онегин и Ленский снова с оружием. Но не стреляются, а соревнуются в меткости. Оружие готово. «И щелкнул первый раз курок... и Ленский, жмуря левый глаз, стал также целить, но...» Евгений снова точен, а вот Ленскому опять не фартит. Хорошо, что стреляли не друг в друга, а по бумажным мишеням. Так что медицинские навыки Татьяны сегодня не понадобились.
Инна ГОРБАТЕНКО
