Раиса Марковна Иваницкая — горожанка. Есть у нее и “дача” в деревне Сапежинка Быховского района. Этот населенный пункт находится рядом с райцентром, да и от Могилева недалеко. В теплое время года она с удовольствием приезжает сюда вместе с мужем. Женщина давно на пенсии, многие годы работала в ОАО “Могилевхимволокно”. Трудилась честно, на чужое никогда не посягала, поэтому Раису Марковну и возмутило, когда расположенные поблизости с ее деревенским домишком в то время в УКСП “Мокрянский” начали налево и направо раздавать коттеджи, которые строились по программе поддержки села. Об этом и написала в редакцию.
Заметим, написала не сразу, а после многолетней переписки с различными органами власти, в том числе с Быховским райисполкомом. Там проверяли, давали различные ответы, с которыми женщина согласиться не могла. И переписка возобновлялась по новому кругу. Причиной неудовлетворенности заявительницы, как она считала, было нежелание властей вывести на чистую воду нарушителей жилищного законодательства. Ведь речь шла о выделении коттеджей не просто работникам кооператива, а главному бухгалтеру и инспектору по кадрам. Раиса Марковна полагает, что дело не обошлось без покровителей, которые и сейчас стараются “держать марку”. Однако причина, думается, совершенно в другом.
Иных уж нет, а те далече...
За последнюю десятилетку “Мокрянский” претерпел немало реорганизаций. Сначала он считался совхозом. Девять лет назад оформился как сельскохозяйственный производственный кооператив. А с 2010 года стал филиалом ОАО “Быховский консервно-овощесушильный завод”.
Чтобы детально разобраться в претензиях Иваницкой, прежде всего нужно было четко установить, существовала ли очередь на получение жилплощади среди работников “Мокрянского” в период, о котором идет речь. Но, как сообщили корреспонденту “НГ” в отделе по работе с обращениями граждан и юридических лиц Быховского райисполкома, такие документы не сохранились. Впрочем, кое-что выяснить удалось. Скажем, то, что и главному бухгалтеру Т. С. Порозовой, и инспектору по кадрам Р. Я. Мандрик коттеджи выделялись с нарушениями жилищного законодательства.
Возьмем ситуацию с Порозовой. Во-первых, отсутствие жилья, в соответствии с правилами учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, не является основанием для постановки на учет. Во-вторых, она должна была написать письменное заявление, приложить к нему необходимые справки. В-третьих, решение об очередности принимается совместно администрацией и профсоюзным комитетом организации. Ничего этого документально оформлено не было. Но, оказавшись в очереди таким образом, спустя полгода главный бухгалтер получила служебный дом площадью почти 63 квадратных метра. Сейчас в нем зарегистрированы ее дочь и две малолетние внучки. Это немаловажный факт, значение которого станет понятно впоследствии.
Примерно такая же картина с выделением коттеджа Р. Я. Мандрик. Только в этом случае все совершилось значительно быстрее: в сентябре 2008 года стала на учет, а в ноябре уже въезжала в новое жилище. Но здесь даже не успели оформить выписку из решения о постановке Раисы Яковлевны на учет. Зато есть акт комиссии, которая, обследовав ее жилищные условия, вынесла заключение, что помещение, в котором она проживает, не соответствует санитарным и техническим требованиям, попросту — аварийное. Однако, согласно законодательству, такому заключению грош цена в базарный день. Поскольку это прерогатива местного исполнительного или распорядительного органа, а не какой-то комиссии.
Таким образом выходило, что “...указанным гражданам без законных на то оснований были предоставлены служебные жилые помещения”. Цитата взята из заключения первого заместителя председателя Быховского райисполкома И. Г. Скалубо, кстати, в этой должности уже не работающего.
Каждому Сеньке по шапке?
Автор письма в редакцию писала и о том, что для незаконного получения жилья фигуранты его шли на фиктивное расторжение брака и различные ухищрения, связанные с регистрацией родственников. Касательно первого: факт сей законно может установить только суд. И кто из бывших супругов где живет сейчас — их сугубо личное дело, пока такого решения о фиктивном расторжении брака нет.
А относительно того, что жилье получили еще и двое сыновей Порозовой, уточним, что у них было на то законное право, поскольку имеют семьи, детей и работают в филиале “Мокрянский” животноводами. А. П. Порозов, правда, сожительствует с Н. В. Ковалевой, которой с двумя детьми и был выделен коттедж. В этих случаях никаких нарушений не допущено.
Суд да дело
С учетом сложившейся ситуации и многочисленных нарушений жилищного законодательства нынешнее районное руководство приняло решение обязать теперешнего владельца служебного жилья ОАО “Быховский консервно-овощесушильный завод” обратиться в суд с исками о выселении Порозовой Тамары Сергеевны и Мандрик Раисы Яковлевны и иже с ними из предоставленных коттеджей. Тем более что обе сейчас на предприятии не работают, а находятся на пенсии. Но суд в обоих случаях отказал в удовлетворении исковых требований. Решения не были опротестованы прокуратурой и вступили в силу. Потому что основаны на букве закона.
Скажем, в соответствии со ст. 72 Жилищного кодекса только в случае признания договора найма жилого помещения недействительным по причине неправомерных действий нанимателя, членов его семьи и других совместно проживающих с ним граждан при получении жилого помещения по договору найма эти граждане подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения. В других случаях никто не вправе оставить их без жилья. Если напортачил собственник — ему и нести убытки.
По словам председателя Быховского районного суда Дмитрия Гудыно, вины ответчиков по обоим искам не усматривается. Кроме того, в коттедже, выделенном Порозовой, зарегистрирована ее дочь Елена Черняева с двумя несовершеннолетними детьми. И ухудшить их жилищные условия никто не вправе.
— С неправильными, непродуманными действиями собственников жилья при его выделении нанимателям приходится сталкиваться часто, — продолжил Дмитрий Юрьевич. — Скажем, сначала заключается договор аренды, а потом уже жилье признается служебным. А ведь закон, как известно, обратной силы не имеет.
“Как в колхозе”
Что и говорить, такую фразу, означающую отнюдь не ревностное радение за соблюдение буквы закона, приходится слышать часто. С одной стороны, де-юре колхоз — специфическое юрлицо, подчиняющееся собственному уставу. Высший закон — решение общего собрания. Но с другой — он ведь действует не на другой планете, не в другой стране. Значит, должен соблюдать общепринятые правовые нормы. Иное дело, что не во всяком СПК есть квалифицированные юристы, способные вовремя поправить юридические ошибки. Подчас их обязанности возлагаются на кадровиков. А тем недосуг проконсультироваться у знающих людей. Вот и происходят ляпы, подобные описанным.
Конечно, автор письма может остаться недовольной. По-человечески понятно: непросто согласиться с утверждением, что сделанное — незаконно, но исправить ничего нельзя. И то, что некоторые виновные получили административные наказания, а других уже не достать (не работают или уехали в другую местность), служит слабым утешением. Но закон есть закон.
